Москвичке Людмиле Толмачевой заочно назначили срок в колонии по делу, поводом для которого стали посты в инстаграме о гибели российских высокопоставленных военнослужащих и об убийствах мирных жителей Украины. Внимание на документ, опубликованный более чем через два месяца после приговора, обратила «Медиазона».

В конце декабря 2023 года Гагаринский районный суд Москвы назначил Толмачевой восемь с половиной лет колонии по обвинению в распространении военных «фейках» (пункт «д» части 2 статьи 207.3 УК). Москвичке также запретили администрировать сайты в течение четырех с половиной лет.

Ранее было неизвестно, что легло в основу дела, однако теперь на сайте суда появилась копия текста приговора. Согласно документу, Следственный комитет начал уголовное преследование Толмачевой из-за постов в инстаграме, информация в которых не соответствовала публичной позиции Минобороны.

В постановлении обезличены населенные пункты и упоминаемые личности, однако из контекста можно понять, что один из постов москвички был посвящен старосте украинского села Мотыжин Ольге Сухенко, а также ее мужу и сыну. Их похитили, пытали и убили в конце марта 2022 года. Еще в одном посте говорилось «об убийствах мирных жителей» украинского города, сказано в документе. Речь может идти об убийствах в Буче. Кроме того, Толмачева писала о потерях, которые не признало Минобороны.

Судья включил в текст приговора и письмо от ведомства. В нем сказано, что гибель генерал-лейтенантов Андрея Мордвичева и Якова Резанцева «не подтверждается». Кроме того, российские военные «не осуществляли» «пыток и казней в отношении мирных жителей» в районе неназванного села, и «связываний и расстрелов мирных жителей» неназванного города.

Об уголовном деле против 52-летней Толмачевой стало известно в октябре 2022 года, когда ее заочно арестовал Черемушкинский суд. Тогда же МВД объявило ее в розыск. Судья Джемал Курбанов вынес заочный приговор женщине на первом же заседании по делу, состоявшимся 22 декабря. Корреспондент «Медиазоны» пришел в тот день в суд, но в зал заседаний его не пустили, закрыв дверь перед ним на ключ, хотя процесс был открытый.