Вчера, 7 августа, судья Ольга Панкова в Мосгорсуде начала рассматривать жалобу внештатного корреспондента «Новой газеты» Али Феруза на постановление судьи Басманного суда Артура Карпова, которое предполагает выдворение журналиста из России в Узбекистан.
Представители Феруза Даниил Хаймович и Филипп Шишов просили суд прекратить административное дело о нарушении иностранным гражданином правил пребывания в России (часть 3.1 статьи 18.8 КоАП).
Юрист Хаймович настаивал, что состава правонарушения нет, поскольку на момент задержания Феруз находился в процессе получения убежища и имел законные основания находится в России. Также представитель Феруза отмечал, что его выдворение нарушит статьи 2 и 3 Конвенции о защите прав и свобод — возвращение Узбекистан угрожает жизни и здоровью журналиста. Третий аргумент юриста — в России живут мать, брат и сестра Феруза, которые имеют российское гражданство. Хаймович напомнил и об уведомлении ЕСПЧ, которое запрещает выдворять Феруза.
Также юристы представили в суд письмо из некоей третьей страны, готовой принять Феруза. Защитники просили судью не называть эту страну в целях безопасности.
Судья отложила заседание, чтобы предоставить защите время на сбор недостающих документов и перевод уведомления ЕСПЧ с английского на русский.
В суд доставили Али Феруза, он жмет руки знакомым, улыбается. На заседание приехала его мать Зоя Нурматова. Также сегодня пришли представители Франции, Финляндии, Латвии и Евросоюза.
Адвокат Даниил Хаймович напоминает, что судья просила предоставить сегодня: перевод решение ЕСПЧ, три решения по прошениям Феруза об убежище и жалобы на них.
Защитник Шишов ходатайствует о допросе матери журналиста Зои Васильевны Нурматовой. Он повторяет вчерашний тезис, что выдворение возможно только при соблюдении баланса публичного и частного интересов и что в ситуации Нурматова этого делать нельзя.
«Первостепенными задачами административного законодательства является охрана личности», — подчеркивает юрист.
Судья удовлетворяет его ходатайство, просит паспорт матери журналиста и говорит, что ей нужно покинуть зал до допроса. Пожилая женщина встает и выходит.
Судья пересказывает позицию защиты: Нурматов работает в «Новой газете», он обращался за статусом беженца и предоставлением убежища, отказы не вступили в законную силу и будут обжалованы, журналист считает, что выдворять в Узбекистан его нельзя, поскольку его семья живет в России. «Возвращение в Республику Узбекистан невозможно в связи с тем, что он может быть подвергнут там преследованиям — его подвергали вербовке спецслужбы Узбекистана, а также в связи с его сексуальной ориентацией», — говорит судья и уточняет у адвокатов, правильно ли она пересказала их позицию.
Теперь судья Панкова переходит к допросу Зои Нурматовой.
— Чуть-чуть постоять сможете? — спрашивает судья и предупреждает об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
— Нет, я не буду, — обещает Нурматова.
Она говорит, что плохо видит, ставить подпись ей помогает журналист «Новой газеты» Елена Костюченко.
— Я попрошу вас ответить на несколько вопросов. В зале присутствует ваш сын, да?
— Да, это мой.
— Сколько всего у вас детей?
— Было 10, сейчас пять
— Все из пятерых детей, которые живут в России, являются гражданами Узбекистана?
— Нет, они на России.
Дальше она на вопросы судьи рассказывает, что родилась в России, уехала в Узбекистан с мужем и прожила там 44 года, а потом вернулась в республику Алтай. Сейчас живет там в частном доме с внуками.
— Еще дети где живут?
— Одна девочка живет в Таджикистане.
— А другие дети имеют российское гражданство? Кроме сына.
— Он тоже захотел, но потерял паспорт.
Нурматова рассказывает, что сын уезжал в Узбекистан учиться.
— Когда вернулся?
— Со слов жены поверите? Остался работать, у меня операция была на сердце…
— Так когда они вернулись? В республику Алтай. Почему?
— Да сына, говорит, избили. Он пришел утром и говорит «быстро, быстро собирайся» и уехали к жене в Ош, Киргизию
— А к вам они когда приехали? А жена где?
— Вот приехали. А жена в Турции.
— Сколько он у вас жил?
— Мало жил, потом в Москву уехал.
Пожилая женщина рассказывает, что Али нечасто приезжал к ней, но помогал ей, оплатил офтальмологическую операцию. Она хвалит сына за работу кондитером: «А потом он сказал, что хорошую работу нашел, какая-то газета». В издании Феруз проработал около года, он не приезжал к матери, но она сама навещала его в Москве: «останавливалась везде, на Казанском вокзале бывало», в комнате матери и ребенка, а в июне жила у сына.
Адвокат Хаймович спрашивает, сколько денег собрал Нурматов для своей матери. Та говорит — 30–40 тысяч рублей, но около 60 тысяч не хватило.
— Когда в Узбекистан уехал из России, чем занимался?
— Учеба была, учился.
— Знаете ли вы, почему он боится возвращаться в Узбекистан?
— Ну это со слов жены. Он-то ничего не говорит. Мы ничего не понимали, думали, что он неагрессивный, отлично учился в школе, непьющий, некурящий, драться вообще не может.
— А почему все-таки не хочет возвращаться?
— Ну, потому что его избили, это жена сказала.
— Знали о том, что он паспорт потерял?
— Знала.
— Он сказал?
— Не он.
— Знали, что в Москве он обращался в органы власти, чтобы ему помогли?
— Да. Я говорю, давай пойдем в Госдуму! Не хочет.
Допрос свидетеля окончен, судья говорит ей, что она может сесть, Нурматова благодарит.
Судья Панкова переходит к исследованию материалов дела. Она перечисляет документы о запросах об убежище, справку из «Новой газеты», справку о последнем въезде в Россию, дактилоскопическую карту, копию паспорта матери, «гарантийное письмо» из «Новой» и обязательство о месте проживания, которое дал главный редактор. Дальше идут сведения о том, что Феруз не обращался в ГУ МВД по Москве за убежищем, данные о его узбекском гражданстве и документы, которые приобщили сегодня.
«Прений как таковых у нас в кодексе не предусмотрено, что хочет добавить Нурматов?», — спрашивает судья.
Журналист начинает говорить о допросе его матери: «Я постоянно поддерживаю с ней связь и до этого не раз помогал по возможности, за свет ей несколько раз высылал деньги». Он объясняет, что не мог к ней приехать: обещал, что приедет, когда получит статус беженца. Нурматов вспоминает, что однажды не мог приютить мать у себя: у них прервался контакт на 2–3 дня.
Адвокат Хаймович пообещал не повторяться и прокомментировал справку, согласно которой Нурматов не обращался за убежищем в главное управление МВД по Москве: журналист обращался не в московское управление, а в подмосковное. Затем он пересказывает решение ЕСПЧ и называет неисполнимым решение Басманного суда.
Судья Ольга Панкова уходит на решение в совещательную комнату.
В зал зашли операторы телеканалов и фотографы.
Судья Панкова вернулась в зал. Она постановила решение Басманного суда изменить, дополнив резолютивную часть. Исполнение решения о выдворении журналиста приостановить на основании уведомления ЕСПЧ, говорит Панкова, а в течение судебного разбирательства Феруза содержать в СУВСИГе.
Как уточняет адвокат Филипп Шишов, суд постановил содержать Феруз в СУВСИГе до окончательного решения ЕСПЧ.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке