Вчера, 7 августа, судья Ольга Панкова в Мосгорсуде начала рассматривать жалобу внештатного корреспондента «Новой газеты» Али Феруза на постановление судьи Басманного суда Артура Карпова, которое предполагает выдворение журналиста из России в Узбекистан.

Представители Феруза Даниил Хаймович и Филипп Шишов просили суд прекратить административное дело о нарушении иностранным гражданином правил пребывания в России (часть 3.1 статьи 18.8 КоАП).

Юрист Хаймович настаивал, что состава правонарушения нет, поскольку на момент задержания Феруз находился в процессе получения убежища и имел законные основания находится в России. Также представитель Феруза отмечал, что его выдворение нарушит статьи 2 и 3 Конвенции о защите прав и свобод — возвращение Узбекистан угрожает жизни и здоровью журналиста. Третий аргумент юриста — в России живут мать, брат и сестра Феруза, которые имеют российское гражданство. Хаймович напомнил и об уведомлении ЕСПЧ, которое запрещает выдворять Феруза.

Также юристы представили в суд письмо из некоей третьей страны, готовой принять Феруза. Защитники просили судью не называть эту страну в целях безопасности.

Судья отложила заседание, чтобы предоставить защите время на сбор недостающих документов и перевод уведомления ЕСПЧ с английского на русский.

В суд доставили Али Феруза, он жмет руки знакомым, улыбается. На заседание приехала его мать Зоя Нурматова. Также сегодня пришли представители Франции, Финляндии, Латвии и Евросоюза.

Адвокат Даниил Хаймович напоминает, что судья просила предоставить сегодня: перевод решение ЕСПЧ, три решения по прошениям Феруза об убежище и жалобы на них.

У здания суда сегодня снова проходят одиночные пикеты в поддержку Феруза.

Тем временем в зал заходит судья Панкова. У сторон нет отводов судье. Она снова разъясняет процессуальные права.

Адвокат Хаймович просит приобщить к материалам решения миграционных органов, которые запрашивала судья, решение ЕСПЧ и письмо из «Новой газеты» о том, что Нурматов — ценный сотрудник.

Защитник Шишов ходатайствует о допросе матери журналиста Зои Васильевны Нурматовой. Он повторяет вчерашний тезис, что выдворение возможно только при соблюдении баланса публичного и частного интересов и что в ситуации Нурматова этого делать нельзя.

«Первостепенными задачами административного законодательства является охрана личности», — подчеркивает юрист.

Судья удовлетворяет его ходатайство, просит паспорт матери журналиста и говорит, что ей нужно покинуть зал до допроса. Пожилая женщина встает и выходит.

Судья пересказывает позицию защиты: Нурматов работает в «Новой газете», он обращался за статусом беженца и предоставлением убежища, отказы не вступили в законную силу и будут обжалованы, журналист считает, что выдворять в Узбекистан его нельзя, поскольку его семья живет в России. «Возвращение в Республику Узбекистан невозможно в связи с тем, что он может быть подвергнут там преследованиям — его подвергали вербовке спецслужбы Узбекистана, а также в связи с его сексуальной ориентацией», — говорит судья и уточняет у адвокатов, правильно ли она пересказала их позицию.

Теперь судья Панкова переходит к допросу Зои Нурматовой.

— Чуть-чуть постоять сможете? — спрашивает судья и предупреждает об ответственности за дачу заведомо ложных показаний.

— Нет, я не буду, — обещает Нурматова.

Она говорит, что плохо видит, ставить подпись ей помогает журналист «Новой газеты» Елена Костюченко.

— Я попрошу вас ответить на несколько вопросов. В зале присутствует ваш сын, да?

— Да, это мой.

— Сколько всего у вас детей?

— Было 10, сейчас пять

— Все из пятерых детей, которые живут в России, являются гражданами Узбекистана?

— Нет, они на России.

Дальше она на вопросы судьи рассказывает, что родилась в России, уехала в Узбекистан с мужем и прожила там 44 года, а потом вернулась в республику Алтай. Сейчас живет там в частном доме с внуками.

— Еще дети где живут?

— Одна девочка живет в Таджикистане.

— А другие дети имеют российское гражданство? Кроме сына.

— Он тоже захотел, но потерял паспорт.

Нурматова рассказывает, что сын уезжал в Узбекистан учиться.

— Когда вернулся?

— Со слов жены поверите? Остался работать, у меня операция была на сердце…

— Так когда они вернулись? В республику Алтай. Почему?

— Да сына, говорит, избили. Он пришел утром и говорит «быстро, быстро собирайся» и уехали к жене в Ош, Киргизию

— А к вам они когда приехали? А жена где?

— Вот приехали. А жена в Турции.

— Сколько он у вас жил?

— Мало жил, потом в Москву уехал.

Пожилая женщина рассказывает, что Али нечасто приезжал к ней, но помогал ей, оплатил офтальмологическую операцию. Она хвалит сына за работу кондитером: «А потом он сказал, что хорошую работу нашел, какая-то газета». В издании Феруз проработал около года, он не приезжал к матери, но она сама навещала его в Москве: «останавливалась везде, на Казанском вокзале бывало», в комнате матери и ребенка, а в июне жила у сына.

Адвокат Хаймович спрашивает, сколько денег собрал Нурматов для своей матери. Та говорит — 30–40 тысяч рублей, но около 60 тысяч не хватило.

— Когда в Узбекистан уехал из России, чем занимался?

— Учеба была, учился.

— Знаете ли вы, почему он боится возвращаться в Узбекистан?

— Ну это со слов жены. Он-то ничего не говорит. Мы ничего не понимали, думали, что он неагрессивный, отлично учился в школе, непьющий, некурящий, драться вообще не может.

— А почему все-таки не хочет возвращаться?

— Ну, потому что его избили, это жена сказала.

— Знали о том, что он паспорт потерял?

— Знала.

— Он сказал?

— Не он.

— Знали, что в Москве он обращался в органы власти, чтобы ему помогли?

— Да. Я говорю, давай пойдем в Госдуму! Не хочет.

Допрос свидетеля окончен, судья говорит ей, что она может сесть, Нурматова благодарит.

Судья Панкова переходит к исследованию материалов дела. Она перечисляет документы о запросах об убежище, справку из «Новой газеты», справку о последнем въезде в Россию, дактилоскопическую карту, копию паспорта матери, «гарантийное письмо» из «Новой» и обязательство о месте проживания, которое дал главный редактор. Дальше идут сведения о том, что Феруз не обращался в ГУ МВД по Москве за убежищем, данные о его узбекском гражданстве и документы, которые приобщили сегодня.

«Прений как таковых у нас в кодексе не предусмотрено, что хочет добавить Нурматов?», — спрашивает судья.

Журналист начинает говорить о допросе его матери: «Я постоянно поддерживаю с ней связь и до этого не раз помогал по возможности, за свет ей несколько раз высылал деньги». Он объясняет, что не мог к ней приехать: обещал, что приедет, когда получит статус беженца. Нурматов вспоминает, что однажды не мог приютить мать у себя: у них прервался контакт на 2–3 дня.

Адвокат Хаймович пообещал не повторяться и прокомментировал справку, согласно которой Нурматов не обращался за убежищем в главное управление МВД по Москве: журналист обращался не в московское управление, а в подмосковное. Затем он пересказывает решение ЕСПЧ и называет неисполнимым решение Басманного суда.

Судья Ольга Панкова уходит на решение в совещательную комнату.

В зал зашли операторы телеканалов и фотографы.

Судья Панкова вернулась в зал. Она постановила решение Басманного суда изменить, дополнив резолютивную часть. Исполнение решения о выдворении журналиста приостановить на основании уведомления ЕСПЧ, говорит Панкова, а в течение судебного разбирательства Феруза содержать в СУВСИГе.

Как уточняет адвокат Филипп Шишов, суд постановил содержать Феруз в СУВСИГе до окончательного решения ЕСПЧ.

Адвокат Шишов объясняет, что Феруза могут выпустить из СУВСИГа раньше решения ЕСПЧ, если российские власти предоставят ему статус беженца. Представитель Феруза отмечает, что решения ЕСПЧ можно ждать год.