Заседание началось.
Судья Житников говорит, что сегодня были вызваны свидетели Калугин и Моргачева. Они снова не явились. Судья добавляет, что пока неясно, умышленно ли они не являются на заседание.
Житников интересуется у защитников, есть ли у них на сегодня доказательства для демонстрации присжным. Адвокат Марк Каверзин начинает с ходатайства об иключении комплексной экспертизы института криминалистики ФСБ, вероятно речь идет об исследовании гильз. Прокурор Львович просит отказать защитнику, поскольку экспертизу проводили в соответствии с законом, ее назначал следователь. Адвокат Вадим Прохоров не видит оснований для исключения этой экспертизы, но допускает, что сторона защиты может заявить о проведении новой эксперизы.
Житников отклоняет ходатайство Каверзина.
Каверзин зачитывает еще один документ, в котором критикуется методика эксперта ФСБ, изучавшего гильзы. Например, в исследовании есть общее описание гильз, но не их размеры. Кроме того, не определено оружие, из которого стреляли. Не сказано и о «частных, индивидуальных признаках гильз». Эксперт пишет, что есть пригодные следы для идентификации, но в экспертизе он не отвечает на вопрос, какие это следы, продолжает защитник.
Адвокат ссылается на постановление пленума Верховного суда, что в случае появления вопросов по экспертизе на стадии судебного следствия может быть назначено повторное исследование.
Каверзин просит назначить новую экспертизу по гильзам в Федеральном центре судебной экспертизы. Другие защитники поддерживают это ходатайство.
Защитник передает ходатайство прокурорам. Мария Семененко пролистывает УПК, а Львович читает ходатайство. Они тихо переговариваются.
«Ваша честь, мы возражаем против назначения повторной экспертизы», – говорит Семененко. Она указывает, что, согласно УПК, повторную экспертизу назначают при неполноте уже проведенной экспертизы и появлении новых вопросов по уже исследованным предметам. «Кроме того… Это все», – говорит Семененко. По ее мнению, таких оснований для экспертизы нет.
Представитель потерпевших Прохоров замечает, что в отсутствии оружия в подобной экспертизе могут быть пробелы. При этом, по мнению адвоката, оружие могло бы быть получено в рамках дела. «Я абсолютно уверен, что такая возможность есть», — говорит он. Прохоров не возражает против назначения повторной экспертизы.
«Вопрос по ходатайству будет разрешен позже», – говорит судья Житников. Он интересуется, есть ли у стороны защиты доказательства для представления присяжным. Адвокаты отвечают отрицательно, у прокуроров тоже на сегодня нет доказательств.
«Тогда предлагаю перейти к допросу подсудимых», – говорит судья.
Адвокаты против и говорят «нет» на вопрос, можно ли начать их оправшивать.
«Сторона обвинения хочет прояснить вопрос, а когда будет да? Мы просто говорим, что будем расценивать это как отказ от дачи показания», – предупреждает Семененко и добавляет, что может вскоре просить об оглашении показаний.
Адвокат Садаханов подчеркивает, что его подзащитный может давать показания тогда, когда посчитает нужным.
В зал зовут присяжных.
Судья спрашивает присяжных, пытался ли с ними кто-то заговорить, узнать их мнение о деле, надавить на них. Один из присяжных говорит, что в метро вчера к нему подошел человек. Он сказал, что от родственника Бахаева и хотел бы с ним поговорить о деле.
Об этом говорит мужчина с сединой, в темно-серой рубашке и черной жилетке. Эта старшина присяжных.
Судья интересуется, может ли это событие повлиять на его отношение к подсудимым. Присяжный говорит, что не может.
«Подобного рода поведение может быть провокацией», – говорит адвокат Садаханов. Он поддерживает проведение расследование по этому случаю и повторяет, что никто от Бахаева не мог подходить к присяжному.
Судья не находит оснований сомневаться в объективности и беспристрастности присяжного и разрешает ему остаться в коллегии.
Теперь Житников сообщает присяжным, что вызванные свидетели снова не пришли и поэтому приглашает их уже на следующее заседание.
В зале жена Бахаева и знакомая Эскерханова говорят, пока уходят присяжные: «Ну кому это нужно».
Каверзин обращается к судье. Он замечает, что в метро установлены камеры видеонаблюдения и можно изучить записи, чтобы понять, была ли это провокация.
«Дело в том, что по факту попытки оказать на меня давление, соответствующее уголовное дело уже возбуждено. Ко мне тоже подходят на улице, угрожают, – говорит адвокат Садаханов, вспоминая свою разбитую машину. – Кто-то очень сильно хочет нас подставить и создать такие условия. Вы же сами читали материалы дела. Куда ни посмотри – все в пользу Бахаева».
Сам Бахаев тоже просит изучить камеры: «Нет никакой необходимости, чтобы кто-то к кому-то приходил».
Теперь Дадаев просит слово. Он интересуется, почему письма приходят судье, а не к нему в СИЗО.
«Заур Шарипович, я не знаю, почему их направляют ко мне», – отвечает Житнков. На возмущение Дадаева судья отвечает, что все это уже говорил исполнителю.
Дадаев долго говорит о том, что ему нужно было заверить доверенность для получения юридической помощи. После этого ему должна была прийти корреспонденция, но руководство СИЗО перенаправило ее в суд. Он спрашивает у судьи, что ему сказать руководству СИЗО, чтобы корреспонденцию направляли напрямую ему.
Житников снова подробнее отвечает, что корреспонденцию должны доставлять напрямую Дадаеву.
– Ну суд какое отношение имеет к этой корреспонденции? – спрашивает Дадаев.
– Никакое.
Адвокат Садаханов в коридоре уточнет, что заведено уголовное после кражи документов и паспортов из его автомобиля в середине фераля.
«Вчера ночью на улице Красная Пресня я припарковал машину у супермаркета, — говорил Садаханов. — После того как я вернулся из магазина, я обнаружил, что окно в моей машине разбито. С заднего сидения украли сумку со всеми материалами по делу об убийстве Бориса Немцова, все аудиозаписи судебных заседаний, а также мое удостоверение адвоката, паспорт РФ и загранпаспорт».
Дело заведено по статье 158 УК (кража). Адвокат Каверзин уже дал показания в рамках этого дела.
Заседание возобновилось. Судья отконяет ходатайство адвоката Каверзина о повторной экспертизе гильз, поскольку считает исследование специалистов из института ФСБ полным и достоверным.
Теперь прокурор Львович ходатайствует о продлении срока содержания под стражей подсудимых на три месяца, до 30 июня. Оснований для ареста и продления этой меры, по мнению гособвинения, не изменились и не отпали.
В материалах дела нет сведений, что состояние здоровья мешает находиться подсудимым в СИЗО. Прокурор просит продлить арест всем пятерым подсудимым.
«Хотелось бы напомнить что нахождение других лиц пока неизвестно», – говорит адвокат Прохоров. Он напоминает о розыске Мухудинова. Адвокат добавляет, что, возможно, нахождение подсудимых в СИЗО безопаснее для них самих, поскольку Беслан Шаванов погиб при задержании, что с Мухудиновым, тоже неизвестно. Эскерханов смеется.
Цакаев считает, что нет весомых доказательств вины его подзащитного Заура Дадаева и перечисляет его награды, в том числе Орден Мужества и медаль За заслуги перед Чеченской республикой. Он просит не продлевать срок ареста.
Адвокат Муса Хадисов говорит, что есть основания для изменения меры пресечения подсудимым, и просит отклонить ходатайство прокуроров. По мнению защитника, предъявленные обвинения в суде не подтвердились. Артем Сарбашев замечает, что нет фактов попыток давления со стороны Анзора Губашева и других процессульных нарушений. Он подчеркивает, что Губашев уже давно находится в СИЗО: «Здесь вступают в силу гуманистические соображения». Адвокат, ожидаемо, просит избрать иную меру пресечения.
Вспоминая высказывание Прохорова, Магомед Хадисов отмечает, что его подзащитный не был знаком с Мухудиновым, в детализации номера Шадида Губашева нет соединений с телефоном Мухудинова.
«Я прошу избрать любую иную меру пресечения, не связанную с лишением свободы», – говорит адвокат.
Бюрчиева начинает с того, что «напрасно» пытаться убедить судью в смене меры пресечения.
– Может тогда вы не будете говорить? – спрашивает Житников.
– Анна Николаевна, Анна Николаевна, садитесь, не надо этих прелюдий, – окликает ее Эскерханов.
Адвокат все равно хочет высказаться. Она тоже говорит о длительности нахождения подсудимого в СИЗО, наличии у него дома и заинтересованности Эскерханова, который настаивает на своей невиновности, приходить на каждое заседание.
– У нас каждое продление содержания – это просто формальность, – говорит Бюрчиева. – Мой подзащитный находится в СИЗО третий год! У него семеро детей, пусть он обеспечивает их.
Бюрчиева просит отпустить Эскерханова под личное поручительство.
Заурбек Садаханов говорит, что Бахаева держат два года под стражей, хотя в деле нет «ни одного доказательства причастности» к убийству Немцова. «Что касается позиции потерпевшей стороны здесь мне немножко интересно стало, а именно возникло недоумение. Неужели представители потерпевших не знают, как в последнее время пытают и убивают в местах лишения свободы?», – говорит адвокат. Он тоже просит освободить Бахаева.
Дадаев и Анзор Губашев просят их освободить. Последний снова называет происходящее произволом.
Теперь слово берет Шадид Губашев. Он говорит, что в 2016 году в СИЗО «Лефортово» убили человека, хотя официально сообщили, что он повесился. Подсудимый вспоминает о недавнем возможном убийстве в СИЗО-5.
Он недоумевает, как сразу после убийства следователи выяснили, что убийство было совершено по найму. Затем возвращается к теме безопасности в СИЗО и говорит, что его похитили сотрудники ФСБ, которые и контролируют СИЗО «Лефортово». «Вы меня удалили из зала суда, потому что я говорю правду здесь. Обвинению можно говорить все что угодно, даже не спрашивая вас», – переходит Шадид уже к другой теме.
Эскерханов краток: «Домой хочу».
Довольный Бахаев поздравляет жену вместо выступления по ходатайству: «Роднуля, с днем рождения тебя, поздравляю!».
Житников огласит решение во вторник в 11 утра. На этом заседание окончено.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке