Предыдущее заседание по делу анархистов состоялось в 224-м гарнизонном военном суде Санкт-Петербурга вчера. Оно началось с оглашения протоколов обысков и осмотра изъятых предметов; так, в документах, касающихся Бояршинова, упоминается множество батареек, проводов и деталей электроприборов. Сам подсудимый объяснил эту находку оперативников своим «накопительством» и сознательным подходом к утилизации мусора: «Много батареек законченных, которые я хотел сдать в раздельный сбор, потому что их нельзя просто так выбрасывать».

После этого суд перешел к допросу свидетелей из Пензы, где, по версии следствия, и возникло «террористическое сообщество "Сеть"». Первым показания дал Егор Зорин — человек, чья явка с повинной стала формальным основанием для возбуждения дела. Зорин рассказал, что Филинкова и Бояршинова видел один раз — в феврале 2017 года, когда в Петербурге проходил «съезд» ячеек «Сети», на который собрались около десяти человек из разных городов. Ни до, ни после этого Зорин с подсудимыми не переписывался; он вернулся в Пензу еще до окончания «съезда», потерял интерес к деятельности сообщества и стал «уклоняться от тренировок».

— Наркотики [вы] после съезда приобрели или до? — спросил свидетеля Филинков, но этот вопрос был снят судьей.

Следом за Зориным суд допросил Елену Богатову, мать Ильи Шакурского, которого следствие считает одним из создателей «Сети». Она отказалась давать показания в отношении сына, сославшись на 51 статью Конституции. Прокурор Екатерина Качурина напомнила свидетельнице о ее показаниях на предварительном следствии. Богатова ответила, что ей тогда не разъяснили содержание 51–й статьи и она находилась «под давлением следователя Токарева».

— На меня оказывалось давление с октября 2017 года по апрель 2018 года. Шантаж, если я не буду вести себя правильно, то будет хуже моему сыну, — рассказала свидетельница. Когда гособвинитель стала задавать ей вопросы об обыске у сына, в допрос внезапно вмешался судья:

— Стоп, теперь у меня вопрос. Какое отношение имеют изъятые у Шакурского вещи к сегодняшнему делу? 

— Шакурский фигурирует… — начала было оправдываться прокурор. 

— По нашему делу не фигурирует, — отрезал судья.

В итоге, несмотря на возражения защиты и подсудимых, решено было огласить показания Богатовой, в которых та признавала, что найденные у ее сына «красный баллон» и пистолет не могли быть подброшены.

— Виновность Филинкова и Бояршинова доказана на 100%, — саркастически прокомментировал показания судья.

Следом допросили Максима Симакова. Он не знаком с подсудимыми, зато посещал тренировки по единоборствам вместе со вторым предполагаемым организатором «Сети» Дмитрием Пчелинцевым. Симаков сказал, что ничего не знает о «сообществе» и не виделся с Пчелинцевым с 2016 года — лишь запомнил, что тот критически отзывался о властях, например, был недоволен ростом цен на бензин.

Третьим свидетелем стал школьный приятель Шакурского Антон Шульгин, который рассказал, что на следствии «в панике давал показания, оперативники сами подписали за меня»:

— На меня давили психологически, на меня кричали, выбивали показания, которые им были нужны, — говорил Шульгин, объясняя, что обыск у него проводился в его отсутствие, а после допроса он даже не получил копию протокола.

После этого суд вернулся к оглашению документов, значительная часть которых, по замечанию защиты, «никак не соотносятся с обвинением, предъявленным Филинкову».

В зале включили два экрана для видеоконференцсвязи с Пензой, на трансляции видно светловолосого молодого человека в стеклянном «аквариуме». Мать Виктора Филинкова просит секретаря суда повернуть экран так, чтобы обвиняемым было видно происходящее в Пензе, секретарь уходит что-то уточнять, возвращается и говорит, что ничего нельзя сделать.

Заседание начинается. Судья из Пензы по видеосвязи объявляет, что доставлены свидетели Дмитрий Пчелинцев, Илья Шакурский, Арман Сагынбаев и Максим Иванкин. В зале пензенского суда уже находится Иванкин; его и допросят первым. Интересы Иванкина представляет адвокат Карташов.

Фото: Давид Френкель / «Медиазона»

Кроме участия в террористическом сообществе (часть 2 статьи 205.4) 24-летний Иванкин обвиняется в покушении на сбыт наркотических веществ в крупном размере (часть 3 статьи 30 и пункт «г» части 4 статьи 228.1).

Иванкин начинает давать показания: Филинкова свидетель не знает (сам Филинков говорит, что, наверно, ходил с ним в Пензе на фильм «Отряд самоубийц»), причин для оговора нет.

Бояршинова Иванкин лично также не знает; тот замечает, Иванкин, должно быть — это человек, в материалах дела упоминаемый под псевдонимом «Паша».

— Но человека, который бы представлялся Максимкиным Иваном, я никогда не слышал, — добавляет Бояршинов. Он не видит оснований для оговора со стороны свидетеля.

Прокурор Качурина начинает допрос.

— Известно ли вам террористическое сообщество «Сеть»?
— Так как я являюсь фигурантом по другому делу, я не желаю давать показания в этом процессе, пока не буду допрошен по своему основному делу, — отвечает Иванкин.
— Вы не желаете давать показания или отвечать на вопросы мои?
— Я не желаю давать показания, пока не буду допрошен по своему основному делу.

Слово берет адвокат Карташов:

— Поскольку у нас активно начался… Вот-вот начнется процесс, у нас еще не определен порядок исследования доказательств — те показания, которые могут быть даны в вашем процессе, как считает сторона защиты, неразрывно связаны с теми показаниями, которые он будет давать по своему основному делу. Мы считаем, что нецелесобразно ставить телегу впереди лошади.

Адвокат добавляет, что Иванкин отказался давать показания, сославшись на 51 статью Конституции, так что он не может ничего пояснить. Судья уточняет, что 51 статья освобождает от дачи показаний только в отношении самого себя и близких родственников, и просит прокурора не задавать вопросы, не касающиеся Иванкина. Та продолжает допрос.

— Что за организация межрегиональная «Сеть»?

— Возражаю, ваша честь, так как данный вопрос непосредственно связан с моим… — перебивает ее адвокат Карташов.

Судья:

— Все. Максим Сергеевич, Филинкова вы не знаете и Бояршинова тоже?
— Все верно, — отзывается Иванкин.
— Тогда все, — ставит точку судья.

Адвокат Филинкова Виталий Черкасов поддерживает позицию Иванкина, но спрашивает, готов ли тот дать показания позже; Иванкин отвечает, что готов.

Прокурор Качурина неуверенно предлагает огласить показания Иванкина следствию:
— Я, конечно, могу попросить…

Филинков возражает, говоря, что эти показания не имеют отношения к делу. Адвокат Черкасов объясняет позицию подзащитного более развернуто: все убедились, что Иванкин готов дать показания, хотя и позже; обстоятельства «пензенского» и «петербургского» дел о «Сети» — однотипные и схожие; у Филинкова есть право допрашивать свидетеля. Словом, подсудимый и его защитник настаивают на последующем допросе.

Адвокат Бояршинова Алексей Царев говорит, что нет оснований зачитывать протокол допроса Иванкина, так как его показания, данные ранее на следствии, полностью совпадают с данными сегодня. Филинков аплодирует шутке адвоката.

В итоге судья отказывает прокурору в ходатайстве об оглашении — свидетель пояснил, что готов дать показания позже.

Пензенский судья просит суд выбрать, кого из свидетелей допрашивать следующим. Выбор падает на Армана Сагынбаева, который заявлял о пытках электричеством. По версии следствия, он входил в пензенскую ячейку «Сети» и приобрел «компоненты для изготовления самодельного взрывного устройства, а именно: алюминиевую пудру, аммиачную селитру, электронные будильники», однако экспертиза позже заключила, что само по себе хранение этих предметов не является нарушением закона.

После 10-минутного перерыва допрос Сагынбаева начинается, его представляет адвокат Рахманова. В зале пензенского суда установлена обычная клетка для обвиняемых и застекленный «аквариум»; Иванкин давал показания из «аквариума», Сагынбаева же заводят в клетку у противоположной стены.

Сагынбаев говорит, что знает Филинкова, но они не общаются из-за личного конфликта, хотя прошло уже много времени; «наверное», сомневается свидетель, оснований для оговора нет.

— Время лечит, — отмечает Филинков.

Бояршинова Сагынбаев видит второй раз в жизни.

— В первый раз видел его на очной ставке, на которой сказал, что вижу его в первый раз, — говорит свидетель. Судья смеется и спрашивает, как тот относится к Бояршинову.

— К нему никаких отношений не испытываю.

Допрос Армана Сагынбаева начинает прокурор Качурина:

— Вы на вопрос суда поясняили, что вы Филинкова знаете. Как давно его знаете и при каких обстоятельствах познакомились?
— В середине 2016 года нас познакомила жена Филинкова.
— Фамилию жены можете назвать?
— Не могу, могу имя назвать.
— С женой Филинкова как давно вы знакомы?
— Примерно с 2015 года.
— Известно ли вам такое сообщество межрегиональное террористическое — «Сеть»?
— Нет.
— Вы являлись его участником?
— Оно мне неизвестно, как я могу быть его участником?
— Был ли Филинков участником «Сети»?
— Насколько мне известно, он не являлся участником какого-либо сообщества.

Теперь прокурор спрашивает Сагынбаева о том, что сблизило его с Филинковым.

— У нас появились общие интересы — наука и программирование, еще комьютерная игрa <нрзб>, в первую очередь — она.
— Фамилии Шишкин, Пчелинцев вам говорят о чем-нибудь?
— Да.
— Когда с ними познакомились?
— В 2015 году.
— При каких обстоятельствах?
— С Шишкиным я пересекся в вегетарианском магазине, а с Пчелинцевым я был знаком с 2010 года — в Москве начали общаться, с Шакурским — в городе Пенза.

Гособвинитель просит пояснить, что связывало свидетеля и перечисленных людей; он уточняет, как следует понимать этот вопрос, а потом отвечает:

— Антифашистские убеждения.

Сагынбаеву неизвестно, входили ли Шишкин, Пчелинцев и Шакурский в какое-либо сообщество. В «съезде» в Петербурге он участия не принимал. Прокурор спрашивает свидетеля об убеждениях его знакомых; тот отвечает, что не знает взглядов Шишкина, но раз они познакомились в веганском магазине, можно предполагать, что Шишкин антифашист.

Говоря о формировании собственного мировоззрения, Сагынбаев рассказывает, что в 14 лет на него из-за азиатской внешности напали нацисты:

— Решил, что так быть не должно.

После этого он стал заниматься самообороной, рассказывает свидетель. В 2015 Пчелинцев позвал его на тренировки, они осваивали навыки самообороны и играли в страйкбол; примерно так же развивались отношения с Шакурским. На тренировках огнестрельным оружием не пользовались, говорит Сагынбаев.

— Занимались изготовлением СВУ?
— Конечно, нет.

Сагынбаев рассказывает о прозвищах других фигурантов дела: у Шакурского — Спайк, у Пчелинцева — Пчел. Прокурор просит пояснить, почему именно такие; свидетель говорит, что про Шакурского не знает, а у Пчелинцева — очевидно из-за фамилии.

Теперь Качурова прашивает, какими мессенджерами пользовались фигуранты дела. Сагынбаев рассказывает о «Джаббере», говорит, что он использовался во «ВКонтакте» — это протокол обмена сообщениями. «Джаббер» — это протокол, повторяет свидетель раз за разом на уточняющие вопросы гособвинителя. В зале смеются.

Качурова спрашивает, в чем обвиняется Сагынбаев, тот отвечает — якобы участие в каком-то террористическом сообществе, и на уточняющий вопрос говорит: «Вроде как оно называлось "Сеть"».

Отвечая на вопрос об общих с Филинковым знакомых, свидетель называет свою девушку. Прокурор спрашивает, входила ли та в «Сеть», Сагынбаев опять настаивает, что «не знает ничего про "Сеть", кто куда входил и кто что возглавлял». В тренировках его подруга участия не принимала.

Теперь Армана Сагынбаева допрашивает Виктор Филинков.

— Привет, Арман, — начинает он.
— Привет, Витя, — с готовностью отзывается свидетель.

— Мы общались с тобой после нашего с тобой личного конфликта?
— Нет, не общались, Виктор.
— Когда был конфликт, после 2012 года или в 2012-м?
— Насколько я помню, это было начало зимы 2016-го, в декабре, может быть.

Адвокат Черкасов спрашивает, обучал ли Филинков Сагынбаева техническим навыкам конспирации и связи; не обучал, отвечает свидетель.

— Готовил ли Филинков теракты, изготавливал ли СВУ?
— Это звучит абсурдно, конечно — он не подготавливал и не изготавливал.

Некоторые вопросы Черкасова невозможно разобрать из-за эха в динамиках, но Сагынбаев на все отвечает отрицательно.

Черкасов просит свидетеля охарактеризовать Филинкова.

— Он довольно хорошо разбивается в науке, имеет скептические взгляды на различные мифы, что очень важно в наше время, когда по разным каналам, особенно НТВ, говорят всякое… — отвечает Сагынбаев. Публика в зале оглядывается на корреспондентов НТВ, раздается смех. Тем временем свидетель рассказывает, как хорошо Филинков знает разные языки компьютерного программирования.

— Еще у него слишком высокие нравственные ценности, — добавляет он.
Прокурор:

— Вы Филинкова вы знали как Филинкова или как…?
— Я знал его как «Витя». [Фамилию] Филинкова я узнал в ходе уголовного дела.

Прокурор спрашивает, знакомо ли Сагынбаеву межрегиональное террористическое сообщество «Сеть».

— Я знаю пропутинскую организацию «Сеть», а террористическую «Сеть» я не знаю. Знаю компьютерную сеть, а о которой вы говорите — не знаю.

Прокурор Качурина просит огласить показания Армана Сагынбаева из материалов дела. Подсудимые и их защитники возражают, но судья ходатайство удовлетворяет.

На допросе Сагынбаев рассказывал, что увлекся анархизмом в 2006 году, прочитав труды Петра Кропоткина. С Дмитрием Пчелинцевым он познакомился в 2012 году, на следующий год переехал в Петербург. В показаниях он называет Пчелинцева «Антоном» — по версии следствия, такова была его конспиративная кличка. «Антон» предложил Сагынбаеву вступить в «Сеть», «целью которой была подготовка к будущему перевороту». Свидетель стал приезжать в Пензу на тренировки; сначала был связистом, потом сапером. Также молодой человек занимался мониторингом и поиском информации, читал о взрывотехнике и изготовлении детонаторов.

В пензенской «группе "5.11"» был разведчик с позывным «Паша», сапер «Никита» (настоящее имя — Григорий) и связист Иван по прозвищу Близнец. Сам же «Антон» был разведчиком и идеологом, говорил следователю Сагынбаев. Кроме того, в группе состояли некий «Саша» и Спайк. Приводятся также описания внешности участников группы.

На тренировках товарищи отрабатывали тактику, использовали карабины. На некоторые занятия «Антон» приносил «самодельную заготовку СВУ». Тот же «Антон» общался со свидетелем в мессенджере «Джаббер» и просил привести в организацию девушку Сагынбаева по фамилии Топчилова, которая проходила медицинскую подготовку. «Но на самом деле я никогда не знакомил ее с деятельностью "Сети". Я говорил это, чтобы поднять свой авторитет», — цитирует протокол прокурор.

Дальше в показаниях говорится, как единомышленники ездили на совместную тренировку с группой «Восход». «Она (Топчилова — МЗ) была на этой тренировке, "Антон" приказал ей поставить капельницу, тут вскрылось, что она не в курсе ничего, произошел конфликт», — читает прокурор. Сагынбаев с Топчиловой уехали.

Дома «Антон» показывал Сагынбаеву гранату и мину; настоящие они были или учебные, он не знает, но «Антон» убеждал, что настоящие. Еще он говорил, что в лесу имеется схрон с боеприсами на «время Ч», когда будет необходимость применять огнестрельное оружие.

Гособвинительница продолжает зачитывать показания Сагынбаева.

В них сказано, что все участники группы разделяли убеждения «Антона» и пользовались средствами конспирации. Сагынбаев приобретал детали СВУ, чтобы в нужное время устройство было достаточно только собрать. Главой «Сети», создателем первой ячейки был Пчелинцев, а «Рыжий» — Иванкин — его правой рукой.

Затем перечисляются остальные члены : «Спайк» (Илья Шакурский), Близнец, «Кокс», «Максим», «Никита», «Саша». В Петербурге функционировали две ячейки. В «Спб1» входили «Оля» (Александра), «Ада», «Марина», «Максим», Игорь Шишкин. В состав группы «Марс» входил Филинков (его Сагынбаев, согласно показаниям, видел в первый раз на тренировке в Пензе в 2016 году).

Петербургские ячейки проходили боевую подготовку, утверждал Сагынбаев. «Я посетил одну тренировку в Ленинградской области», — читает протокол прокурор. Съезд в Петербурге проходил по инициативе Пчелинцева.

Прокурор хочет зачитать еще один протокол допроса Сагынбаева. Его адвокат возражает, так как на первом допросе он давал показания еще в статусе свидетеля, а на втором — уже подозреваемого. Судья, впрочем, разрешает огласить документ.

Там Сагынбаев упоминает группы «Марсово поле» и «Иордан». «Филинков являлся связным анархистской организации. Филинков занимал высокое иерархическое положение», — говорил он.

Также в допросе говорится, что Сагынбаев покупал алюминиевую пудру. На этом изучение допросов заканчивается.

— Вы давали такие показания? — спрашивает прокурор Качурина.

— Да, я давал такие показания. Но первый протокол, вы можете назвать следователя? — отвечает Сагынбаев.

— Если вы меня слушали внимательно, то слышали бы, что следователя фамилия Харин.

— Это сотрудник УФСБ России по СПб и ЛО, верно?

— Верно.

— Первые показания полностью скопированы с показаний, которые я давал следователю Токареву, — объясняет Сагынбаев.

Судья Муранов перебивает его и спрашивает, давал ли свидетель такие показания.

— Да, давал, первые полностью скопированы с других показаний, которые я давал как обвиняемый.

— Вы согласны с показаниями? — уточняет прокурор.

— Нет, не согласен.

— По каким основаниям?

— Все это было написано следователем [Валерием] Токаревым. Я не могу давать такие показания, потому что не был юридически подкован и не мог так формулировать мысли, как следователь Токарев. Со мной в вежливом тоне проводили беседу сотрудники УФСБ Пензы, и был оперативник из Петербурга. Они очень вежливо подключили мне ток к пальцам рук, чтобы я все внимательно запомнил и изложил в протоколе допроса. Мне намекнули, что если откажешься от показаний, то это произойдет еще раз, все это вежливо ко мне.

— Я вас услышала. Адвокат присутствовала?

— Присутствовала.

Сагынбаев говорил, что фамилию следователя Харина слышит первый раз; по его словам, его допрашивал следователь Геннадий Беляев. Прокурор настаивает, что свидетель ошибается. Сагынбаев убежден, что он такой протокол не подписывал.

— Как расценивать показания, вы с ними согласны? Как их расценивать?

— Те, что вы зачитали, расценивайте как ложные. Я их дал, потому что у меня есть хроническое заболевание и я люблю свою девушку Топчилову Анну, чтобы она осталась в безопасности.  На меня было оказано моральное давление и прямое физическое насилие. И в отношении Топчиловой тоже.

Прокурор обращает внимания, что в показаниях роли и внешность других фигурантов дела детально описаны.

— Некоторые из этих людей, например, «Рыжего» и Пчелу, я видел неоднократно. С Пчелинцевым я знаком 9 лет, я видел их на играх в страйкбол. Они то приходили, то уходили, большую часть показаний написал следователь Токарев. Я подписал их, чтобы ко мне больше не было применено прямое насилие.

Тогда гособвинитель Качурина спрашивает, откуда следователь Харин мог узнать такие подробности.

— Он скопировал показания с протокола допроса, которые я давал следователю Токареву.

— Это ваша позиция?

— Вы можете взять протокол и посмотреть...

— Почему подписали протокол? — перебивает его прокурор.

— Потому что я не хочу умереть в СИЗО.

— Хорошо, достойный ответ.

Теперь прокурор спрашивает про вторые показания. Фамилию следователя, который вел допрос, слышно плохо, возможно, Лимов.

— Не подтверждаю, — снова говорит Сагынбаев.

— По каким основаниям?

— По тем же основаниям.

— По каким?

— Я подписал, чтобы ко мне пришли сотрудники УФСБ по Пензенской области в следственный изолятор и не начали меня снова пытать.

— Кто вас пытал?

— Роман Александрович и Антон Станиславович, 5 ноября, когда меня задержали, — вспоминает свидетель.

Гособвинительница интересуется, подавал ли Сагынбаев жалобы на пытки. Он говорит, что обращался, но получил отказ:

— Это и ежу понятно.

— Почему понятно?

— Потому, что сотрудники Следственного комитета не станут сажать сотрудников ФСБ.

— Это ваша точка зрения?

— К сожалению, моя точка зрения совпадает с реальным положением дел.

Сагынбаев хочет задать Филинкову вопрос, но судья говорит, что он не может это сделать. Тогда спрашивает сам:

— Тебе известно, что Конституция РФ запрещает пытки?

Вопрос снимается.

— Гарантированные твои права работают здесь? — напирает Филинков.

Вопрос снимается.

— С учетом той позиции, которую вы сейчас озвучили, каким вашим доводам доверять? — уточняет адвокат Черкасов.

Вопрос снимается, свидетель отказывается от тех показаний.

Опять тот же вопрос, судья сердится, что свидетель ясно показал, что показания даны под давлением, и он их не поддерживает. Черкасов интересуется, есть ли иерархия в «Сети». Вопрос снимается, но Сагынбаев успевает сказать, что есть.

На этом допрос Сагынбаева закончен.

Теперь стороны будут допрашивать Дмитрия Пчелинцева, его завели в клетку в пензенском суде. На экране видно, что в зале присутствует съемочная группа НТВ. Звук на трансляции не очень хороший, но, судя по всему, Пчелинцев дает телеканалу интервью. Еще одна съемочная группа находится в петербургском суде, передает корреспондент «Медиазоны».

Тем временем, пресс-секретарь Владимира Путина Дмитрий Песков рассказал, что в Кремле сейчас не следят за «пензенским делом».

Дмитрий Пчелинцев выступает по видеосвязи. Фото: Давид Френкель / Медиазона

Тройка судей возвращается в зал. Пчелинцев говорит, что знаком с Филинковым, но никаких особых отношений у них нет. С Бояршиновым пересекались только на очной ставке.

— Не знаю, как назвать отношения, которые складывались за время очной ставки, 10-15 минут, — говорит свидетель. На допрос не пришел адвокат Пчелинцева, но он готов выступать без защитника.

— Как давно знаете Филинкова? — спрашивает прокурор.

— Знаю примерно с осени 2016 года.

— При каких обстоятельствах [познакомились]?

— Мне нужно было остановиться в Петербурге, я узнавал. У меня была старая знакомая Аксенова Александра, я приехал к ней, он был в квартире, — объясняет Пчелинцев. — Мы продолжали общаться в течение 5 минут за завтраком. 

Больше они не общались, Филинкова он не видел; если и видел, то вряд ли запомнил. Сообщество «Сеть» знакомо ему из материалов уголовного дела. Пчелинцев говорит, что не был его участником.

Прокурор интересуется Егором Зориным и Ильей Шакурским. Пчелинцев отвечает, что Шакурского знает с тех пор, как уволился в запас из армии, случайно встретил его на каком-то мероприятии. Иногда молодые люди пересекались на общественных мероприятиях. С Сагынбаевым познакомились в 2010 или 2011 году, когда переехал в Москву на учебу. Знакомство произошло на концерте.

Пчелинцев продолжает, что они с Сагынбаевым были из одной среды, где мало людей и все знакомы. Игоря Шишкина он знает с 2015 года, после концерта в Москве. Познакомил их лучший друг, который организовал производство одежды «Сила воли». Зорина свидетель не знает.

Дальше он говорит об Иванкине, они работали вместе в ресторане, знает его с 2013 года. Анна Топчилова была девушкой Сагынбаева. Познакомились в кафе, куда он приходил есть фалафель. На тренировках с Топчиловой не был

Прокурор спрашивает, что такое «Сеть». Пчелинцев:

— Такой организации, как «Сеть», не существует. Меня поставили в известность, что дело, по которому меня обвиняют... что якобы создано некое террористическое сообщество «Сеть», и я якобы его создал.

— То есть это не соответствует действительности?

— Безусловно.

Пчелинцев говорит, что был в Петербурге на мероприятии, которое пытаются выставить как съезд.

— На съезде не был, это слово следователя, которое он ввел в дело, чтобы все выглядело опасным, — объясняет свидетель. — Я приехал на концерт одной очень известной итальянской группы, большую часть времени проводил со своей подругой, которая жила в Петербурге. Когда у нас не было возможности проводить время вместе, потому что она работала, [я] посещал различные меропрития, одно из которых следствие называет съездом. На мой взгляд, на этом мероприятии совершенно ничего не было ни о терроризме, ни о «Сети», о группах каких-то.

Он говорит, что это был семинар по консенсусу.

— Я видел группу, что можно посетить [семинар]. Во встрече среди участников я увидел Аксенову, спросил ее, знает ли она, где это проходит, будет ли она присутствовать.

— Вы по рекомендации Аксеновой туда поехали? — уточняет прокурор.

— Нет, я поехал, потому что у меня было время поучаствовать в чем-то интересном, — вспоминает Пчелинцев и добавляет, что там было много народу. — Запоминать там всех — это все равно, что запоминать всех, с кем едешь в метро.

Пчелинцев не уверен, были ли на мероприятии Шишкин с Филинковым.

Прокурор Качурина интересуется, что такое семинар по консенсусу.

— Человек, который ведет семинар, учит принимать решение в коллективе, в котором нет лидера. Решение может быть принято, если его насажают сверху, а если горизонтальная струкутра, то все должны принимать участие, — рассказывает Пчелинцев. Затем он очень подробно с примерами в процентах голосующих объясняет, как принимается консенсус.

— Все, я поняла вас, поняла.

Кто вел семинар, Пчелинцев не знает; это был мужчина. Занятие проходило в рамках другого большого мероприятия.

— Такие меропрития проходят семь раз в неделю, — говорит Пчелинцев. Там еще был киноклуб. Организатора он не знает, проходило это все «в какой-то квартире».

— Жилая квартира была? — спрашивает прокурор.

— Я не знаю, чем отличается жилая квартира от нежилой, кроме отстуствия в ней проживающих там людей. Чем отличается жилая квартира от нежилой?

Прокурор Качурина спрашивает, предоставлял ли семинар «ночлежку». Ответ: нет. Пчелинцев объясняет, что у молодежи, «особенно в антиавторитарной среде», не принято отказывать товарищам во вписке.

— Я поняла современные нравы, — говорит прокурор.

Присутствующие на семинаре знали друг друга. Сам Пчелинцев знал Аксенову, кого-то из участников встречал на концертах. Был ли с Аксеновой Филинков, он не знает.

Прокурор спрашивает, ходила ли Аксенова на семинар по консенсусу без мужчины. Пчелинцев отвечает, что женщин больше камнями не забивают. Филинков просит их остановиться.

— У нас это запрещено, мы не по законам шариата, — вмешивается судья.

Затем Пчелинцев рассказывает, как давал показания следователю Беляеву. Тот просто спрашивал: «Знаешь или нет такого-то?». Про «Сеть» показаний он не давал. В целом он не помнит, говорил ли что-то про «Сеть», потому что допросов было много.

Теперь к допросу переходит адвокат Филинкова Виталий Черкасов:
— С Аксеновой с какого периода времени знакомы?

— Давно знакомы, может быть, с 2009 или 2010 года.

— Вы общались или были в переписке?

— Мы общались, виделись на всевозможных мероприятиях.

— Она посещала Пензу?

— Пока я служил в армии, она тоже тут училась.

— А в данный период Пензу посещал Филинков?

— Пока я служил в армии, я не знаю, у меня не было возможности наблюдать.

— Вы пояснили, что Филинкова видели единожды, может, общались в переписке или по почте? Или мессенджер использовали?

— Очень вряд ли, скорее всего, нет.

— У вас были контакты, чтобы можно было обратиться или написать?

— Нет, у меня не было никаких его данных.

— Вы рассказали про встречу в Петербурге, вы можете вспомнить, был ли там мой подзащитный?

— Мне сложно вспомнить, я видел его единожды в течение короткого времени, — говорит Пчелинцев. Людей на семинаре было много, кто-то постоянно уходил и приходил. Он вспоминает, что на мероприятии показывали фильм про трансгуманизм, а потом обсуждали его.

На вопрос про протокол съезда Пчелинцев говорит, что в их материалах дела этот документ называется иначе. Черкасов пытается спросить, знакомился ли Пчелинцев со «Сводом», но вопрос снимается. Судья Муранов объясняет, что им все равно, изучал он «Свод» или нет.

Теперь адвокат Черкасов интересуется псевдонимам. Пчелинцев:

— Это не анархистское сообщество, это просто антиавторитарная среда, куда входит много различных [людей]. Активно используются псевдонимы и прозвища, это нормальное явление.

— А зачем? Вам неприятно друг друга по именам называть? — спрашивает судья Муранов.

— Если человек хочет, чтобы его называли иначе, как я могу?

— А то, что родители его назвали определенным образом? И через загс поменять имя невозможно?

Пчелинцев говорит, что на многих из этой среды нападали нацисты, а мероприятия часто срывала полиция. Многие активисты из-за этого скрывали свои данные.

Про свой псевдоним — «Антон» — Пчелинцев говорит, что не скрывал его.

— Я был известен на всю страну. Я был музыкантом, полстраны меня знает как Антона. Я всегда использовал его на концертах, все знали, что выступает Антон.

Адвокат Черкасов спрашивает про отношение Пчелинцева к людям, которые принимают наркотики, но судья снимает вопрос. Еще два похожих вопроса тоже снимаются.

— Если бы вам стало известно, что есть люди, которые распространяют наркотики, вы бы стали доверять им секреты?

— Безусловно, нет.

Суд снимает еще один вопрос — о том, применялось ли к свидетелю насилие при задержании.

— Под каким псевдонимом вы знали Филинкова? — вдруг спрашивает прокурор Качурина.

— Я не знал, есть ли у него псевдоним. Мне его представили как Витю.

Шакурского Пчелинцев знает как известного антифашиста, ему особенно грозила опасность быть убитым или покалеченным. Шакурский использовал, в том числе, псевдоним «Иисус».

— Много говорите, а по существу ни о чем, — возмущается прокурор и просит зачитать показания Пчелинцева в качестве свидетеля.

Филинков против — были очные ставки, все вопросы заданы и противоречия устранены. Защита Бояршинова не возражает.

Судья Муранов удовлетворяет ходатайство об оглашении допроса, гособвинительница начинает читать его. Пчелинцев замечает, что в день того допроса протокола у него не было.

Согласно документу, в январе 2017 года он узнал от «Тимофея» (неустановленный следствием участник «Сети»), что в Петербурге пройдет съезд. Туда отправились Пчелинцев, «Максим» и «Рыжий». На встречу пришли «Ада», «Марина», Илья Шакурский и «Гена», а также двое парней из ячейки «Спб1».

«Цель съезда — социальное и политическое устройство, дестабилизация положения в России, что соответствует анархистской идеологии», — зачитывает прокурор. На съезде озвучивали мнения групп, в том числе из Белоруссии, «что не надо ждать, а надо ускорить». Шакурский уехал на второй день.

— Показаний таких никогда не давал, это текст скопированный из показаний, которые я давал под пытками электрическим током, — говорит Пчелинцев. Он повторяет, что в тот день его не возили на допрос к следователю Токареву, а только в суд. Прокурор несколько раз спрашивает, допрашивали ли Пчелинцева. Свидетель повторяет, что не говорил такого:

— Я не давал такие показания, потому что меня в тот день либо не было, а если и ездил, то на суд, в здании ФСБ меня не было.

В период с 14 февраля 2018 года до 23 мая его вывозили из изолятора один раз для продления меры пресечения. Никаких допросов в это время не проводилось.

Теперь прокурор Качурина переходит к оглашению очной ставки между Филинковым и Пчелинцевым. Последний рассказывал, что остановился у Аксеновой в квартире в Петербурге, там же был «Витя». Общались формально.

Затем — очная ставка между Пчелинцевым и Бояршиновым, ее прокурор зачитает полностью.

Бояршинов рассказывал, как познакомился с Пчелинцевым в лесном массиве в Ленобласти. Там также был Шишкин и другие участники из Петербурга, люди из Пензы. Они жгли костры, обсуждали события на Украине 2014 года. С собой у ребят были макеты АК. У пензенских был документ по организации тренировок по самообороне, кто-то прочитал его вслух. Все тексты были направлены на отражение атак, а не нападение, говорил Бояршинов.

Затем речь идет про съезд и вопросы, которые там обсуждались; его участники не принимали никаких решений.

Пчелинцев подтверждает, что был в лесном массиве и там познакомился с Бояршиновым. По его словам, там был музыкальный фестиваль. Пчелинцев тоже принимал участие на встрече в Петербурге, протокол составлялся, но документ не отражает того, что он услышал на встрече. Дальше оба настаивают на своих показаниях.

Пока прокурор читает документы, один из судей скучает и клюет носом. Пчелинцев хочет пояснить что-то важное:

— Там был такой момент. Я находился на определенном мероприятии с Иванкиным, я не сказал до этого, потому что это были разные мероприятия. Но там не было ни Филинкова, ни Бояршинова, ни кого-то из свидетелей.

— Чем можете пояснить расхождения в показаниях, которые вы давали в качестве свидетеля и в протоколе очной ставки? — спрашивает адвокат Филинкова Черкасов.

Пчелинцев отвечает, что противоречий не видит. Вероятно, он не понял суть вопроса, поскольку речь идет про показания, данные под пытками. Черкасов повторяет вопрос.

— Текст скопирован из показаний, которые я дал после пыток электрическим током и избиения в моей камере. Те показания, которые я с Бояршиновым на очной ставке говорю, я подразумевал несколько не то. Я имел в виду, что я ознакомился на следствии с этим документом, и по этому документу очевидно, что он составлялся не во время, а перед ним, — объясняет Пчелинцев.

Адвокат Черкасов спрашивает, имел ли документ, составленный по итогу семинара по консенсусу, форму протокола.

— Этот документ не имеет отношения ни к одному из мероприятий, на которых я присутствовал, — говорит Пчелинцев. Сейчас у него много протоколов из судов, и тот документ на протокол не похож.

Свидетель добавляет, что никому не зачитывал документ. Пчелинцев увидел его только во время следствия. Следователь Беляев ему сказал, что документ оглашался в лесу в Приозерске, но Пчелинцев ездил только на музыкальный фестиваль, и там никаких документов не оглашал.

Он готов изучить его ли подпись на документе, если такая возможность будет предоставлена судом.

Вопросов к Пчелинцеву больше нет.

На экране трансляции видно Илью Шакурского. Он отказывается отвечать на вопросы съемочной группы НТВ.

Шакурский начинает давать показания: Филинкова не знает, есть только общие знакомые. Сам Филинков знал, что такой есть, видел с ним давно какой-то ролик, но лично не знаком.

Судья просит Шакурского отвечать либо «да», либо «нет». Теперь свидетель односложно отвечает, что не знает сообщество «Сеть» и не был его участником. Фамилию Филинкова не знает.

О знакомстве с Пчелинцевым и Сагынбаевым Шакурский отказывается отвечать, берет 51 статью. Он готов давать показания только на заседании по своему делу, которое сейчас рассматривает Приволжский окружной военный суд.

Адвокат Филинкова Черкасов спрашивает, готов ли он дать показания после допроса по своему делу. Прокурор возражает, что Шакурский не так отвечает, как отвечал Зорин.

Судья Муранов удивляется и говорит: «Так поэтому адвокат и спрашивает, готов ли дать». В итоге Шакурский повторяет, что даст показания по этому делу только после допроса по существу в Пензе.

Виктор Филинков просит рассказать о видеоролике, который Шакурский выложил в интернет, но судьи снимают вопрос. Видимо, речь идет про тот ролик, по которому. Филинков знает Шакурского.

Вопросов к Шакурскому больше нет.

— Очень ценный свидетель, — комментирует судья Муранов.

Прокурор Качурина просит огласить показания Шакурского. Филинков и его адвокат против, Бояршинов оставляет на усмотрение суда. На этом этапе в оглашении допросов суд отказывает.

Экран с видео выключается, прокурор Качурина достает девятый том дела, чтобы огласить стенограмму разговора подсудимых.

Судья Муранов просит не оглашать ее в полном объеме. Он интересуется у Филинкова, хочет ли тот обозначить какие-то моменты.

— Имеется некая стенограмма и приложен диск с аудиозаписью, но следователь не предоставил доказательства того, что события, которые разворачиваются на записи, имеют отношение к Филинкову и Бояршинову. Не была проведена экспертиза, подтверждающая, что голоса принадлежат им, что отсутсвует монтаж. Заявляли ходатайство на стадии следствия, было отказано. Завтра будем заявлять фоноскопическую экспертизу, принадлежат ли голоса подсудимым, — комментирует документ адвокат Черкасов.

Он обращает внимание, что все документы составлялись следователем Бондаревым, который знал, что на него подали заявления и был лично заинтересован в фальсификации.

Подсудимый Филинков говорит, что на записи многие слова невозможно расслышать.

— Я узнал о городе Тихвин только из этого протокола, — замечает он и добавляет, что не может запомнить 80 листов текста.

Бояршинов говорит, что голоса на записи похожи. Всю запись он не прослушивал, только отдельные куски.

Затем прокурор начинает оглашать другие материалы, просто перечисляя их названия: в основном, это протоколы опознаний фигурантов дела.

Судья Муранов спрашивает, есть ли в деле экспертизы о монтаже и принадлежности голосов. Гособвинительница засмущалась, говорит, что нет.

Адвокат Виталий Черкасов говорит, что следователь Беляев направлял запрос, чтобы взять образцы голосов, но по каким-то причинам этого сделано не было. Судья отвечает, что догадывается, что будет подано ходатайство. Он спрашивает, согласен ли Филинков дать образец. Оба подсудимых согласны.

Прокурор говорит, что осталось еще несколько документов. Судья интересуется, что защита планирует представлять суду.

Защитник Черкасов говорит, что планируются допросы специалистов, но не знает когда, они очень заняты. Судья Муранов немного сердится:

— А мы тут не заняты? Посидим еще в Петербурге?

Он просит адвоката определиться точно, чтобы составить расписание. Адвокат Бояршинова Царев замечает, что у них не будет много доказательств. Судье такой ответ кажется «расплывчатым». Царев уточняет, что будут озвучены характеристики на его подзащитного, допросы родителей. Бояршинов готов давать показания завтра.

Адвокат Черкасов обращает внимание, что следователь заявлял свидетелей Лычко, Колесникова и Чернышова, но обвинение их почему-то не допросило. Судья Муранов заверяет, что примет все меры, чтобы вызвать их на заседание завтра.

— Никто не сидит, уже хорошо, — отмечает он.

Судья жалуется, что забыл спросить у Сагынбаева, где находится Топчилова, никто не знает. Он спрашивает даже у слушателей в зале, все молчат. Муранов просит всех помочь найти девушку.

— У нас есть органы следствия, — отвечает ему прокурор.

— Органы следствия не могут найти, — смеется судья.

На сегодня заседание закончено. Завтра планируется допрос следователя ФСБ Валерия Токарева и старшего оперуполномоченного Константина Бондарева.

Исправлено в 21:41 Из-за скверного качества звука в трансляции корреспонденту «Медиазоны» показалось, что Арман Сагынбаев во время допроса по видеоконференцсвязи называл Виктора Филинкова «Митя». На самом деле он говорил «Витя».