​Прошлое заседание 9 июля длилось около часа. В суде допросили коллег потерпевших полицейских — Станислава Шкарупу и его напарника Александра Криминского.

Шкарупа вспомнил, что 9 сентября 2018 года, в день задержания адвоката Михаила Беньяша, он патрулировал вместе с напарником Криминским центр Краснодара. На большинство вопросов Шкарупа не смог дать ясного ответа — так, он не смог рассказать о своих должностных обязанностях и субординации в мобильной группе полицейских.

Это возмутило даже судью Диану Беляк: «Вы же полицейский. У вас речевой аппарат должен быть развит!».

Второй полицейский Криминский выступил в суде примерно так же. По словам этого полицейского, он не участвовал в оперативно-розыскных мероприятиях в отношении Беньяша.

На сегодняшнем заседании планируют допросить медработника из травмпункта, который описывал повреждения потерпевших полицейских Егора Долгова и Дмитрия Юрченко, а также судмедэкспертов.

Перед началом заседания слушатели обсуждают новости об уголовном деле против краснодарского журналиста Александра Савельева и обыски в «Эковахте».

Представитель гособвинения Андрей Томчак ушел в отпуск. Сегодня в качестве обвинителя участвует прокурор Андрей Душейко.

Защиту Беньяша в суде сегодня представляют адвокаты Наринэ Галустян, Росита Тулян и Александр Пиховкин. Позже, если успеет, присоединится адвокат Сергей Костюк. Подсудимый Беньяш объясняет, что некоторые из его защитников работают в Москве.

Судья Диана Беляк улыбается:

— Да, я смотрела. Они задержанных [на акции 27 июля] там защищают?

— Помогают, кому могут, — отвечает Беньяш.

Судья зачитывает повестку, которую в сентябре 2018-го прислали из МВД Беньяшу. Адвокат обращает внимание, что доставка повестки была оплачена 11 сентября 2018 года, когда Беньяш уже был под административным арестом, а доставлена вообще 13 сентября.

​Также в суд поступил ответ по плану «Крепость», который ввели в управлении МВД по Краснодару 9 сентября, когда туда доставили Беньяша. В документе из МВД говорится, что план был введен с 16:52 до 21:30, для тренировки сотрудников полиции «по действиям при введении плана "Крепость"». Как уточняется в ответе, для введения плана «Крепость» достаточно устного решения «начальника территориального района или его заместителей».

Из-за введения плана «Крепость» адвоката Алексея Аванесяна пустили к Беньяшу только через несколько часов после задержания.

— Вот видите. Мы их долго мучали-мучали и домучали. Они определились с формой лжи, — комментирует Михаил Беньяш ответы из МВД, которые ведомство долго не направляло в суд.

— Ну, прекратите, — говорит судья.

— Я сейчас не как адвокат выступаю. Могу так говорить, — настаивает подсудимый Беньяш. — Хочу приобщить медицинские документы [потерпевших] Юрченко и Долгова. Карты приемного отделения от 10 сентября с диагнозами.

В них говорится об ушибах головы у обоих потерпевших. Также Беньяш просит приобщить фотографии его травм 9 сентября.

— Столько фотографий, у меня за всю жизнь столько нет, — говорит судья Беляк и приобщает эти документы.

Теперь Беньяш просит истребовать из архива Ленинского районного суда, которые арестовывал его в прошлом году, материалы об избрании ему меры пресечения, так как во время заседания ему вызывали скорую.

Стороны переходят к допросу судебно-медицинского эксперта. В зал входит девушка, это врач-судмедэксперт, которая обследовала потерпевшего полицейского Дмитрия Юрченко. ​Она говорит тихо, иногда неразборчиво.

Киричкова Наталья Павловна, 4 года стажа в качестве судмеэксперта. Судья Беляк спрашивает, помнит ли она Юрченко.

— Как и всех, — отвечает судмедэксперт.

— А как вы всех помните?

Девушка вновь отвечает неразборчиво. Судья подытоживает ее ответы: «Одинаково плохо». Беляк считает необходимым огласить результаты экспертизы.

​Адвокат Росита Тулян зачитывает заключение экспертизы, которая проводилась с 10 сентября по 17 сентября. В документе говорится, что телесные повреждения полицейский Юрченко мог получить 9 сентября, но точно сказать нельзя. Повреждения, полученные Юрченко, не понесли вреда здоровью.

Тулян спрашивает, когда эксперт обследовала Юрченко. Та долго листает документы, которые взяла с собой, а потом отвечает, что 10 сентября в 13:10. Она уточняет, что дата и время указаны на титульном листе.

Теперь адвокат интересуется исследовательской частью — в ней не указаны дата и время. Прокурор возражает, настаивая, что это повторный вопрос. Судья Беляк снимает вопрос.

Адвокаты пытаются выяснить, почему судмедэксперт использовала слово «мог» в фрагменте о том, что Юрченко мог получить повреждения 9 сентября. Однако Беляк снимает эти вопросы.

Затем Тулян спрашивает, мог ли полицейский получить повреждения 8 или 10 сентября. Судмедэксперт Киричкова говорит, что эти вопросы не задавались в рамках экспертизы, поэтому она не будет отвечать. Эксперт начинает пререкаться с адвокатами. Адвокат Пиховкин просит прекратить.

— Вам можно, а ей нет? — возмущается судья.

— Да! — громко отвечает Пиховкин.

Судья Беляк начинает защищать эксперта. Подсудимый Беньяш кричит и говорит, что имеет право задавать вопросы любой степени «неприятности». Беляк говорит, что запомнит эту фразу.

Все уточняющие вопросы о времени получения травмы судья снимает.

​— Почему вы не подготовили схему повреждений? — продолжает допрашивать судмедэксперта защитник Тулян.

Эксперт Наталья Киричкова смотрит то на прокурора, то на судью. Она краснеет, потом говорит, что по указанию начальства они вообще не рисуют схему.

Защита минут десять переспрашивает Киричкову, почему она не нарисовала схему. Судья Беляк снимает эти вопросы.

— Почему вы нарушили приказ Минздрава и не приложили схему? — спрашивает вновь адвокат Тулян.

— Прошу снять вопрос, — вмешивается прокурор. Вопрос снимается.

— Документы вам опечатанные принесли? — продолжает Тулян.

— Не могу вам сказать, — отвечает судмедэксперт.

— Вы повреждения головы установили из медкарты или из личного осмотра? — спрашивает Михаил Беньяш.

Эксперт листает свои документы.

— Не было никакого осмотра, — отвечает за нее адвокат Тулян.

— Ну, хватит пререкаться, — недовольна судья. В итоге эксперт говорит, что повреждения установила в результате осмотра.

— Что такое травма верхних конечностей? — спрашивает Беньяш у эксперта.

— Это правая и левая рука.

— Можно ли из такого указания понять, локализацию этих травм?

— Нет

Прокурор уже не первый раз во время заседания говорит по телефону. «Меня сейчас удалить пытаются, а он по телефону разговаривает», — возмущен Беньяш. Он просит судью сделать замечание гособвинителю.

Судья Беляк отказывается делать замечание прокурору. Она добавляет, что гособвинитель с ее разрешения прямо на заседании говорит по телефону по работе. При этом во время заседания такого разрешения никто не слышал.

«Давайте я буду решать, что можно, а что нет», — заключает Беляк. Подсудимый негодующе смотрит на прокурора.

Киричкова так многословно отвечает, что судья Беляк не выдерживает: «Я больше вам помогать не буду. Вы как уж на сковородке вертитесь. Защита, задавайте все ваши вопросы».

Подсудимый Беньяш спрашивает эксперта:

— Какие данные из медкарты Юрченко взяты и положены в ваше заключение?

— Время поступления, дата поступления, жалоба, повреждения, диагноз.

Беньяш интересуется, насколько корректно в медкарте описаны травмы потерпевшего полицейского. По словам судмедэксперта Киричковой, ей было достаточно предоставленных данных для экспертизы.

— Повреждения могли быть получены в любое время 9 сентября? — спрашивает адвокат Пиховкин.

— Да.

— Вы сказали, что повреждения были получены около суток до осмотра, какой предел этого «около»?

Вопрос снимается. Защитники задают еще несколько похожих вопросов, в итоге эксперт повторяет, что Юрченко мог получить травму в течение 24 часов к моменту его осмотра.

Адвокаты расспрашивают судмедэксперта, почему она не ответила на вопрос следователя и не охарактеризовала по отдельности каждое повреждение. Киричкова хватается руками за голову.

— Как вы определяете, на какие вопросы следователя отвечать, а на какие нет? — уточняет адвокат Пиховкин.

— Вопрос снимается, — вмешивается судья.

— Почему?

— Суду вопросы не задают.

Судья Беляк снимает все похожие вопросы.

Защита по-прежнему допрашивает судмедэксперта Наталью Киричкову. Она говорит, что во время второй экспертизы не осматривала полицейского Юрченко, а давала заключение на основании первой экспертизы и документов, которые принес следователь Данильченко. Она уточняет, что документы получала не от следователя лично и вообще не видела его.

Адвокаты задают практически те же вопросы, что и по первой экспертизе. Киричкова дает такие же ответы.

— Какие новые факты вы установили в ходе второй экспертизы? Просто у всех складывается впечатление, что вторая экспертиза дублирует первую, — говорит Беньяш.

— В ходе второй экспертизы изучались те же документы.

По мнению Беньяша, Киричкова просто скопировала первую экспертизу. Он повышает голос: «Они сфальсифицировали уголовное дело, они сфальсифицировали эти экспертизы, они понаставили себе синяков, а крайний я, сидеть мне! Вы эти экспертизы делаете! А из-за вас люди сидят! За бумажками сидите и людей не видите, а вот мы здесь!».

​Допрос эксперта Киричковой заканчивается. Судья Диана Беляк назначает следующее заседание на 11:00 1 августа, а также на 2 августа «после обеда». В суде должны будут допросить еще одного судмедэксперта, который обследовал второго потерпевшего полицейского Егора Долгова.

Подсудимый Беньяш говорит, что никто из его защитников не может в эти дни быть на заседании, поскольку они заняты в других процессах. Подсудимый готов сам допросить второго эксперта.

— Мы вам предоставим дежурного адвоката, — говорит судья Беляк.

​После заседания Беньяшу позвонила секретарь суда и сообщила, что следующее заседание все же пройдет как обычно во вторник, 6 августа, в 11:00, сообщает телеграм-канал «Протокол Савельева».