С начала процесса 15 ноября заседания по делу против Дарьи Треповой и Дмитрия Касинцева проходят почти каждый будний день — суд объявлял двухнедельный перерыв на время болезни молодого человека.

Суд допросил потерпевших по делу и свидетелей — показания большей части были зачитаны прокурором Надеждой Тихоновой, так как люди не смогли явиться в суд.

На прошлом заседании гособвинительница зачитала в суде справки от ФСБ, в которых говорится о переписках Треповой с публицистом Романом Попковым и неизвестным, подписанным в контактах у девушки как «Гештальт», который давал девушке указания, покупал ей авиабилеты и вызвал такси после взрыва.

Помимо этого в суде зачитали показания двух свидетельниц. Одна из них вместе с мужем, работающим курьером, доставляла букет и посылку от украинца Юрия Денисова, которого следствие считает организатором взрыва, Дарье Треповой — обоих свидетельница опознала по фотографиям.

Также прокурор зачитала протоколы обысков в квартирах, в которых жила Трепова в последние месяцы в Москве и Петербурге, ее переписки с мужем, «Гештальтом», подругой и Касинцевым, выписки из банковских счетов и другие документы.

Из материалов стало известно, что за несколько дней до взрыва Трепова писала своей подруге Милане Хавановой, что ей страшно и что в случае ее смерти та «может отжать собственность у родственников». В переписке подруги решили, что, чем умереть, лучше сесть в тюрьму.

В день взрыва Трепова писала подруге, что едет отдавать бюст. На одном из предыдущих заседаний во время допроса Хаванова говорила, что Трепова считала, что в статуэтке прослушка для Татарского.

В переписке с мужем уже после взрыва Трепова попросила помочь ей с контактами тех, у кого можно укрыться. После она написала контакту, записанному у нее как «Дима хата», сказала, что она политактивистка и ей нужно убежище. Тот согласился е помочь. По всей видимости переписка была как раз с Дмитрием Касинцевым — незадолго до этого ему звонил муж Треповой.

На прошлом заседании обвинение закончило представлять доказательства по делу. После суд предоставил такую же возможность стороне защиты.

Адвокат Касинцева Елена Конева зачитала характеристики своего подзащитного, а также медицинские выписки, в которых говорилось, что у молодого человека серьезные проблемы со зрением.

Адвокат Треповой Даниил Берман зачитал только один документ: свое ходатайство следователю о признании девушки потерпевшей, поскольку она тоже получила травмы во время взрыва, что говорит о том, что Трепова не знала об СВУ и на ее жизнь тоже покушались. Также он зачитал ответ следователя, в котором тот отказал в этой просьбе.

Защитники перечислили свидетелей, которых они намерены пригласить для допроса в суде, после этого заседание отложили.

Сегодня в суд в качестве слушателей пришло несколько потерпевших, в том числе жена погибшего Владлена Татарского (Максима Фомина).

Потерпевший Сапьян недоволен, что в зале так мало слушателей: «Никого нет, хотя последний день!». Что он имеет в виду под «последним днем», пока неясно.

Этот же потерпевший ругается, что у самой Дарьи Треповой в результате взрыва был установлен легкий вред здоровью, а также что адвокат Берман просил признать ее саму потерпевшей.

«Ушки у нее! У нас у ребят!.. Девчонки там бегали, а им ничего не дали!» — ворчит перед началом заседания Сапьян, видимо, имея в виду, что у части девушек-потерпевших комиссия судмедэкспертов причиненного вреда здоровью не зафиксировала.

Сегодня в суд явились двое свидетелей защиты. Первым показания дает 84-летний дедушка Дарьи Треповой Николай Степанов. Он плохо слышит и суду приходится повторять ему все громко и по несколько раз.

Степанов говорит, что из участников процесса знает только Дарью Трепову — это его внучка, у него с ней хорошие отношения.

Отвечая на вопросы адвоката Треповой Даниила Бермана Николай Степанов начинает рассказывать про Дарью:

— Дарью Трепову знаю с ее рождения. У меня три внучки, она самая младшая, к ней всегда было хорошее отношение. Училась хорошо — закончила школу с золотой медалью.

Была самостоятельной даже в школе, в школьные каникулы искала себе работу. Дальше поступила в Петербургский университет и училась там хорошо — экзамены сдавала на отлично, как правило. Когда она ушла оттуда, я был очень недоволен, говорил ей, что осталось два года, «давай заканчивай», а она обещала, что через год продолжит учебу. Я принял это. Дома у меня большая библиотека, она всегда читала очень много, то, что ее интересовало.

На [семейную] встречу вызвал я ее из Москвы, когда она там жила. Сказал: «Ты помнишь, что день геологов?». Это семейный праздник, уже 51 раз отмечали. Она говорила, что приедет пораньше. Вела себя, как обычно. Потом, когда я узнал, что случилось, удивлялся, как это могло быть. Она развлекалась с племянниками, лазала по деревьям, веселилась.

— А какие у вашей внучки были отношения с окружающими? — спрашивает Берман.

— Прекрасные. Она со весми хорошо общалась, последний Новый год встречали со всеми, матерью, мужем [матери]. Отец ее умер.

— А какие отношения с мамой были?

— С мамой нормальные, они встречались. Чаще их видел у себя в гостях. Последний раз Даша готовила, все, как положено женщине.

— Что-то добавить хотите по характеристике?

— Не понял.

— Ну, тогда вопросов нет.

Другие участники процесса тоже не задают больше никаких вопросов, свидетеля отпускают.

В зал вызывают следующего свидетеля защиты — это 56-летняя Светлана Ищук, она, как и дедушка Треповой, проживает в городе Пушкине, помнит Дарью Трепову еще ребенком, но родственницей ей не является. С подсудимой она виделась по два раза в год — в гостях у Николая Степанова:

— Можно сказать, что выросла она на моих глазах, но виделись редко. Ничего плохого не могу сказать: девочка старательная, училась хорошо, отношения с родственниками хорошие, никаких ссор. Всегда встречаемся весело. Она всегда заботлива, чай принести, что-то унести, сделать. Когда ее бабушка болела, лежала, она приезжала за ней ухаживать. У меня только положительные о ней отзывы.

В этот момент одна из потерпевших — жена погибшего Владлена Татарского Валерия Фомина — хочет задать свидетельнице вопрос. Как участница процесса она может это сделать:

— Вот вы говорите, что она помогала бабушке, а почему она не помогала потерпевшим?

Судья Жидков снял вопрос и просит дальше задавать вопросы «по обстоятельствам дела».

— Потерпевшие задают такие вопросы, не думая, что Дарья сама потерпевшая, — говорит Светлана Ищук.

На этом вопросов к свидетелю больше нет, ее отпускают.

Адвокат Конева — защитница Дмитрия Касинцева — говорит, что свидетели по характеристике личности Дмитрия в суд сегодня прийти не смогли. Адвокат просит огласить их показания, участники процесса не возражают.

Конева начинает с показаний Александры Останиной — давней знакомой мужа Треповой Дмитрия Рылова и Дмитрия Касинцева.

В показаниях говорится, что Останина узнала о теракте только 4 апреля из новостей: «Мне звонила мама Касинцева. Касинцева, по-моему, не интересует политика, и за новостями он не следит и оппозиционных либеральных взглядов не разделяет».

Теперь Конева зачитывает показания Марины Касинцевой — матери подсудимого, она живет в Уссурийске.

Касинцева рассказала, что ее сын «любит читать и решать математические задачи, интеллектулаьные задачи». Вредных привычек у него нет, а из хронических заболеваний — высокая миопия с астигматизмом с детства.

В 2013 Дмитрий Касинцев поступил в ИТМО и в связи с поступлением стал проживать в Петербурге, «магистратуру там окончил с красным дипломом». После учебы Касинцев работал инженером, стал преподавать математику в старших классах школы.

«Мы с ним близки, хоть и живем в разных городах. Что-то он рассказывал о Баранове и Рылове, но подробностей не знаю. О Треповой он никогда не рассказывал. Оппозиционых взглядов не имеет и политикой не интересуется. В митингах не участвовал и против СВО не выступал. Мой сын спокойный и в плохих компаниях никогда не вращался. Знаю, что он по чьей-то просьбе носил передачи административно задержанным», — рассказывала Марина Касинцева.

О теракте и Дарье Треповой она узнала только после взрыва из новостей, как и о задержании сына. Как только узнала новости, Марина Касинцева выехала из Уссурийска в Петербург, чтобы проживать с сыном под домашним арестом.

«Он рассказал, что Рылов позвонил ему 2 апреля и спросил может ли у него остановиться его жена, сын согласился. Трепову он не знал и о теракте не знал. О ее причастности к теракту не знал, когда пускал ее к себе домой. Он сам очень сожалеет и раскаивается в произошедшем», — считает Марина Касинцева.

Далее адвокат Конева зачитывает показания Сергея Касинцева — отца подсудимого.

«Сын рос и учился хорошо, окончил школу с золотой медалью, магистратуру с красным дипломом. Он рос со стремлением познать точные науки. Сын всегда участвовал во всякого рода олимпиадах и имел повышенныый интерес к обучению», — рассказал отец Дмитрия Касинцева.

«Он не склонен к терроризму, мнение свое по политике не высказывал, я сам служил в горячих точках, сын знает мое мнение, поэтому точно никогда не стал бы это покрывать. Предполагаю, что сына ввели в заблуждение относительно совершенного преступления, мой сын никогда не покрывал террористов», — считает Сергей Касинцев.

Теперь Конева хочет зачитать отдельно не сами показания, а именно характеристики личности Дмитрия Касинцева.

Прокурор Надежда Тихонова говорит, что «у нас устный принцип судопроизводства, поэтому свидетели должны прийти и дать показания, будучи предупрежденными об ответственности, а тут они не предупреждены». Она считает, что процессуальных оснований нет для удовлетворения ходатайства, но суд разрешает Коневой зачитать, как близкие Касинцева его характеризуют.

Останина считает, что Касинцев «открытый, всегда помогает людям, эрудированный, ему интересна научная деятельность, он с большой ответственностью относился к учебе и работе».

Мать Касинцева сказала, что «личные качества сына — доброжелательность, и он никогда не проявлял агресивность». По ее словам, Дмитрий Касинцев призер интеллектуальных турниров, дополнял инфомацией различные энциклопедии, помогал отцу в научной деятельности, а также интересовался педагогической деятельностью.

«Помогал родителям по хозяйству. От дела он угнетен и страдает от безысходностии и краха жизни», — считает Касинцева и просит суд о смягчении условий содержания Дмитрии и учитывании его заболевания.

Адвокат Даниил Берман просит тройку судей содействовать защите в вызове некоторых свидетелей: руководителя следственной группы Квашу; следователя Исмаилова, который в качестве эксперта-психолога привлек Заковряшину; а также экспертов, которые производили психолого-психиатрическую экспертизу.

Берман также просит направить запрос в СИЗО Лефортово, чтобы установить, какого числа Заковряшина проходила в изолятор и с кем, а также запросить видеозапись встречи.

Адвокат поясняет, что сам не смог вручить нужные повестки, а также направить запрос, так как постоянно сам находится в Петербурге и ежедневно участвует в заседаниях по делу.

Несмотря на яростные протесты прокурора Тихоновой, суд удовлетворяет ходатайство частично — судья Жидков выпишет нужные повестки свидетелям, но направить запрос в СИЗО он предлагает адвокату Берману самостоятельно.

«Прошу дополнительно допросить Хаванову Милану в части вопросов, так как среди оглашенных материалов была ее переписка с Треповой — во время ее допроса эта переписка не обсуждалась», — подает еще одно ходатайство Берман.

Гособвинительница снова выступает против, так как этот свидетель уже был допрошен и у стороны защиты была возможность задать интересующие адвокатов вопросы, но суд все равно удовлетворил и это ходатайство защиты.

Адвокат Берман благодарит суд за содействие.

На сегодня у защиты больше нет доказательств для оглашения в суде.

Судья Жидков подзывает к себе адвокатов Коневу и Бермана, а также прокурора Тихонову, чтобы определить дальнейший график заседаний.

На месте суд определил отложить рассмотрение дела до 15 января 2024 года, так как суд определил способствовать вызову свидетелей. Далее заседания снова будут проходить каждый день в 10 утра — 16, 17 и 18 января.

«19 января, если ничего не вмешается в нашу работу, будут прения сторон. А если не успеем к 19 января закончить с доказательствами защиты, то уже с 22 января будем работать так же каждый день», — говорит судья Жидков. При этом он просит стороны готовиться к прениям 19 января.

Следующее заседание в 14:00 15 января.