Дело против сопредседателя «Мемориала» Олега Орлова возбудили весной 2023 года. Поводом послужила его антивоенная статья «Им хотелось фашизма. Они его получили». Сам материал на французском языке был опубликован в издании Mediapart, позднее его перевод на русский язык правозащитник разместил у себя в фейсбуке.
«Кровавая война, развязанная режимом Путина в Украине, — это не только массовое убийство людей, уничтожение инфраструктуры, экономики, объектов культуры этой замечательной страны. Не только разрушение основ международного права. Это еще и тяжелейший удар по будущему России», — говорилось в статье.
11 октября Головинский районный суд Москвы приговорил Орлова к штрафу в 150 тысяч рублей, признав его виновным в повторной «дискредитации» армии. Позднее прокуратура обжаловала приговор, потребовав назначить правозащитнику три года лишения свободы.
14 декабря, во время заседания в Московском городском суде, представители обвинения заявили, что в дело упущен мотив политической и идеологической ненависти. Суд согласился и вернул материалы для повторного расследования.
На этом заседании сам Олег Орлов говорил, что и раньше публиковал «многочисленные документально подтвержденные факты, что ВС РФ в современной истории далеко не всегда использовались в высоких целях», чему он сам был свидетелем, работая в горячих точках.
«Неужели я вывозил российских солдат из плена в Чечне, составлял и передавал властям России списки пленных российских солдат для дальнейшего обмена потому, что я занимал и занимаю антироссийскую позицию? Я не чувствовал ненависти. Я участвовал в спасении российских граждан, захваченных террористами заложников в Буденновске — из ненависти к российскому государству?» — обращался правозащитник к суду.
31 января СК завершил повторное расследование по делу о статье «Им хотелось фашизма. Они его получили». Теперь следствие нашло отягчающее обстоятельство — по мнению силовиков, сопредседатель «Мемориала» опубликовал антивоенную статью, руководствуясь мотивами вражды «против традиционных российских духовно-нравственных и патриотических ценностей» и ненависти к российским военнослужащим.
В новой экспертизе обвинения говорится, что в тексте Орлова Вооруженные силы России «характеризуются как связанные с геноцидом, убийством людей, уничтожением инфраструктуры, экономики и объектов культуры» и «преступные, направленные против существующего строя или нарушающие существующий порядок». Также в экспертизе говорится, что в тексте Орлова никак не обоснована « необходимость противодействия использованию ВС РФ», зато «содержится отрицание фактов использования ВС РФ в целях поддержания мира и безопасности».
Через два дня после окончания повторного следствия Минюст объявил Олега Орлова «иностранным агентом».
Еще за полчаса до начала заседания перед залом стоит уже около 40 человек, среди них сопредседатель Московской Хельсинкской группы Валерий Борщев и глава «Мемориала» Ян Рачинский, а также дипломаты нескольких стран.
Очередь из слушателей, желающих попасть в здание суда, только увеличивается.
Зал, в котором будет проходить заседание по делу Олега Орлова, моментально заполнилось слушателями до отказа, как только приставы начали запускать внутрь.
— Олег Петрович, все будет хорошо! — обращается кто-то из пришедших к правозащитнику.
— Не сомневаюсь, — спокойно отвечает Орлов.
Судья Елена Астахова открывает заседание.
В деле новая гособвинительница по фамилии Воробьева. Ни один свидетель обвинения (Мироненко, Бохонько, Крюкова и Зуева) сегодня не явился. Астахова также зачитывает, что Орлов все еще находится под подпиской о невыезде.
Орлов сразу объявляет судье, что его уведомили о начале суда ненадлежащим образом — по СМС, хотя защита настаивала на письменном извещении. «Согласия на СМС-уведомление мы не давали», — подтверждает защитник Катерина Тертухина.
— Вы же явились сегодня? — обращается к Орлову судья.
— Адвокатом я был извещен.
— Когда? 8 февраля?
— Не помню, Ваша честь.
— Возьмите паспорт, присаживайтесь.
Адвокат Орлова Катерина Тертухина просит вернуть уголовное дело в прокуратуру из-за следующих нарушений:
— при повторном расследовании в дело не был допущен общественный защитник Дмитрий Муратов, потому что следователь СК не уведомлял его о своих действиях, хотя журналист был участником первого процесса;
— 2 февраля Тверской суд ограничил защиту Орлова в сроках ознакомления с материалами дела, причем защитникам не дали возможность присутствовать на этом заседании. Катерину Тертухину предупредили об этом только по WhatsApp, который принадлежит запрещенной в России компании Meta;
— адвокат ходатайствовала перед следователем, чтобы отложить ознакомление с делом, но тот не создал адекватные условия для чтения и анализа всех томов, поэтому защита не смогла как следует подготовиться к уголовному процессу;
— утром 7 февраля в адвокатский кабинет Тертухиной пришел прокурор с вооруженной охраной, чтобы принудительно вручить защитнице обвинительное заключение. В тот же день дело оно было зарегистрировано в Головинском суде;
— дело было возвращено на повторное расследование для устранения нарушений — значит, у следователя не было права восполнять пробелы в собранных доказательствах. То есть, как указывал Верховный суд, следствие не могло допрашивать новых свидетелей или заказывать новые экспертизы, но следователь именно это и сделал;
— после повторного сбора доказательства следователь добавил в дело мотив из новой экспертизы и «утяжелил» обвинение, хотя формальная статья УК не изменилась;
— в обвинительном заключении не сказано, какими именно словами и выражениями Орлов совершил «дискредитацию» российской армии. В документе просто дана ссылка на общий текст. то есть непонятно, от чего конкретно Орлову и адвокату надо защищаться;
— выводы следствия в обвинительном заключении изложены некорректно. Например, без каких-либо деталей упомянут «Мемориал» — о какой из 210 организаций с таким названием в реестре НКО идет речь, в документах не указано. Также не раскрыты детально мотивы якобы совершенного преступления.
«Эти дефекты не могут быть восполнены на судебном следствии», — подытоживает адвокат Тертухина и просит вернуть дело в прокуратуру.
Олег Орлов согласен со своей защитницей и считает, что только вернув дело в прокуратуру можно исправить все нарушения закона в материалах.
Гособвинитель Воробьева считает, что возвращать дело в прокуратуру не надо, никаких препятствий для начала суда нет. Она настаивает, что следователь и прокурор соблюли все нормы закона, а право на защиту никаким образом не нарушалось.
Она отдельно останавливается на недопуске Муратова — отмечает, что он не адвокат, а по УПК достаточно присутствия хотя бы одного адвоката, и у Орлова есть Тертухина
По мнению прокурора, никакого «ухудшения» обвинения против Орлова нет, так как его обвиняют по той же части 1 той же статьи 280.3 УК, где никак не описывается мотив преступления.
Судья Астахова сразу же, не раздумывая, отказывается вернуть дело в прокуратуру.
Судья Астахова не просто отказывается вернуть дело в прокуратуру, но и комментирует аргументы защиты.
Она считает, что Муратов не адвокат — значит, никто не обязан был вызывать его на новое следствие. По поводу ограничения срока ознакомления с материалами дела судья напоминает, что такое решение было принято Тверским судом, пусть и в отсутствии адвоката.
Судья Астахова отдельно иронизирует над защитой и говорит, что дело находится в суде с 7 февраля, но ни Орлов, ни его защитник не просили снова показать им материалы — «видимо, им это не было нужно».
Начинается рассмотрение дела по существу. Прокурор Воробьева скороговоркой зачитывает обвинительное заключение.
Судья просит Орлова встать.
— Понятно ли в чем вас обвиняют?
— Я не понимаю суть предъявленных мне обвинений и, конечно, не признаю себя виноватым, — начинает ответ Орлов.
Он напоминает, что еще в первом процессе следователь и прокурор не смогли толком объяснить, в чем конкретно его обвиняют.
«Мне совершенно непонятно, как можно преследовать меня или любого другого человека за высказанное мнение», — говорит Орлов.
В статье 280.3 УК, указанной в обвинении, говорится, что дискредитировать Вооруженные силы России можно только тогда, когда они поддерживают интересы России, международные мир и безопасность. Орлов же считает, что ввод войск в Украину идет во вред интересам России и ее граждан. Это, по его мнению, подтверждается в частности тем, сколько тысяч россиян отдали подписи в поддержку Бориса Надеждина, который выступил за прекращение конфликта.
В первом процессе Орлов и его защита представили убедительные доказательства, что ввод войск в Украину не привел к защите мирного населения — количество погибших гражданских лиц, наоборот, увеличилось в сотни раз. «Этот ввод войск нарушил междунароный мир и безопасность», — констатирует правозащитник.
Следователь в обвинительном заключении говорит о некоем неприятии Орловым доводов российских властей, но государственная идеология в России запрещена Конституцией, напоминает правозащитник.
Олег Орлов также говорит, что не станет вызывать в суд в рамках этого процесса ни одного свидетеля, чтобы не подвергать никого риску — недавно Минюст объявил его «иностранным агентом».
«И я запрещаю это делать моей защите», — резко говорит Орлов своему адвокату.
Далее Орлов останавливается на нарушениях формальной логики, которые он нашел в тексте обвинительного заключения. Начинает он с «традиционных ценностей».
Среди этих ценностей всегда значились права и свободы человека, то есть выходит, что следствие обвиняет правозащитника с многодесятилетним опытом в том, что он выступает против гарантии этих прав.
Олег Орлов также говорит, что отказывается давать показания в процессе:
— Я также отказываюсь отвечать на вопросы — это право дает мне статьей 51 Конституции, и отказываюсь от участия в прениях. Оставляю за собой только одно право — выступить с последним словом.
Принимая такое решение, я опираюсь на опыт поведения некоторых правозащитников советской эпохи: Татьяны Великановой, Сергея Ковалева, Александра Подрабинека, Вячеслава Бахмина и других. Они отказывались от участия в заведомо неправосудных судебных процессах.
Адвокат Тертухина соглашается с позицией Олега Орлова, но добавляет: «В целом защите, конечно, есть, что сказать».
Она просит приобщить к делу позицию общественного защитника Дмитрия Муратова. Судья Астахова запрещает это делать и называет Муратова «самопровозглашенным защитником», который теперь в деле не участвует.
«Несогласие с решениями государственных органов — это не преступление. Неприятие насилия — это не преступления. Так говорит здравый смысл, так гласит Конституция», — завершает свою речь Тертухина.
Судья Астахова формально предлагает Орлову выступить с показаниями в суде. Он напоминает, что хочет выступать только с последним словом: «От всего остального я отказываюсь, потому что не считаю данный суд правосудным».
Читая выводы лингвистической экспертизы прокурор Воробьева обращает внимание на то, что российские силы Орлов в посте сравнивает с «темными силами», а об Украине говорит «как о замечательной в кавычках стране».
Судья Астахова по итогам выборочного оглашения первого тома предлагает защите обратить внимание на какие-либо детали. Адвокат Тертухина просит зачитать результаты лингвистического исследования не частично, а полностью, чтобы было ясно, как оно проводилось. Прокурор передает ей материалы дела для чтения экспертизы.
Адвокат Катерина Тертухина полностью зачитывает лингвистическую экспертизу, которую подготовила для обвинения Мария Зуева.
После этого Тертухина отдельно останавливается на скриншоте страницы Орлова в фейсбуке, где в конце указано, что все написанное — его личное мнение. На экспертизу же был отправлен текст за исключением этих последних слов.
После первого тома гособвинитель пропускает почти все остальные и открывает седьмой — с той же экспертизой, которую зачитывала Тертухина. Прокурор Воробьева просто повторяет выводы и передает том Тертухиной.
Оглашение письменных материалов завершено. Гособвинитель просит короткий перерыв, чтобы поискать свидетелей в здании суда.
Полчаса поисков не увенчались успехом — прокурор Воробьева так и не нашла в коридорах суда ни одного свидетеля обвинения.
Судья Астахова предлагает защите представить тогда часть своих доказательств. Тертухина отвечает, что узнала только сегодня от своего подзащитного, что защищаться он не хочет — ей самой нужно время, чтобы подготовиться и пока представить нечего.
Судья Астахова интересуется у обвинения, хватит ли еще одного заседания, чтобы все завершить. Адвокат Тертухина сразу вмешивается и напоминает, что в прошлый раз допрос каждого эксперта обвинения длился несколько часов, а экспертов Орлов допрашивать ей не запретил.
Заседание отложено до 11:00 21 февраля.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке