Григорий Мельконьянц находится под арестом с августа 2023 года. Его обвиняют в организации работы «нежелательного» движения ENEMO. Но когда ENEMO признавали «нежелательными», ассоциации «Голос» уже не существовало, а одноименное общественное движение не состоит в ENEMO и в принципе не может считаться «организацией» — у него нет юрлица.
В ходе процесса замглавы Мосгоризбиркома Дмитрий Реут со свидетельской трибуны негативно отзывался о деятельности движения «Голос», но самого Мельконьянца называл хорошим специалистом по выборам и просил суд при назначении наказания ограничиться сроком, который тот уже провел в СИЗО. Был допрошен и оперативник Сергей Бабыкин, который выдал сайт запрещенной ENEMO за сайт «Голоса».
В январе на четвертом заседании был допрошен эксперт МВД Иров, который осматривал сайт ENEMO через «Архив интернета» Wayback Machine. Как оказалось Иров не знал, что именно было написано на архивной странице сайта, поскольку перевод английского текста ему так и не показали.
Суд также допросили следователя Караева, который и вовсе признал, что не учитывал разницы между ассоциацией «Голос» и одноименным движением — и не привел никаких доказательств тому, что между ними нет разницы.
Когда представлять доказательства начала сторона защиты, адвокаты Мельконьянца просили вызвать для допроса и Эллу Памфилову, но судья лишь согласилась выдать повестку на ее имя. Пока что в суд она так и не явилась.
В качестве свидетелей защиты суд уже допросил бывшего главного редактора «Эха Москвы» Алексея Венедиктова и политолога Александра Кынева.
Поддержать Григория Мельконьянца в суде сегодня пришли политики Михаил Тимонов и Николай Ляскин, председатель партии «Яблоко» Николай Рыбаков и председатель «Мемориала» Ян Рачинский.
В суд пришли также двое свидетелей защиты — политик Борис Надеждин, а также бывший дипломат и уполномоченный по правам человека Владимир Лукин.
Фото: Медиазона
Григория Мельконьянца заводят в зал, после этого пускают внутрь группу поддержки.
В зал поместились 25 человек — в зал для этого перед заседанием принесли дополнительные скамейки. «Нам пристав нужен? Будете хорошо себя вести?» — в шутку спрашивает помощник судьи. Собравшиеся смеются, пристав выходит.
Еще около дюжины человек в зал не поместились.
Владимир Лукин проходит к трибуне. Он называет анкетные данные и говорит, что сейчас работает профессором Высшей школы экономики.
Адвокат Михаил Бирюков просит Лукина рассказать, как тот на должности омбудсмена занимался защитой прав избирателей и взаимодействовал с Мельконьянцем. Лукин отвечает, что с 2004 до 2014 года был уполномоченным и следил за защитой прав человека «в самых разных сферах».
Свидетель рассказывает, что при аппарате уполномоченного был экспертный совет, но «Голос» туда не входил. По словам Лукина, участники «Голоса» были «особенно озабочены тем, чтобы не сложилось мнение, что они от кого-то зависят».
«Не будет преувеличением сказать, что "Голос" и их представители снискали большой авторитет», — так Лукин характеризует профессионализм участников движения в сфере защиты избирательных прав.
На уточняющий вопрос адвоката, имеет ли он в виду ассоциацию или движение «Голос», Лукин отвечает, что не помнит всех формальностей, но подразумевает ту структуру, с которой он работал по 2014 год.
Судья Николаева очень вежливо, извиняясь просит Владимира Лукина не углублятся в тонкости избирательных процессов, отвечая на вопросы, а быть ближе к предявленному обвинению.
Тот благодарит, что она его вовремя остановила и сразу же парирует: «Все что я говорю я должен говорить на заседании ученого совета Института государства и права, Госдумы, Сената и тому подобное. А компетенция суда в чем состоит в данном случае, мне неизвестно».
Адвокат Бирюков задает вопрос про статус «иностранного агента» у «Голоса». Лукин называет это нонсенсом, так как иностранный агент по определению должен хотеть вреда своей стране, а контроль за соблюдением избирательных прав приносил лишь пользу.
Теперь вопросы задает прокурор Екатерина Фролова. Она возвращается к конкретному юридическому статусу «Голоса» в 2004-2014 годах. «Они участвовали [в нашей работе] не как организация, а как эксперты», — говорит Лукин.
— Когда вы приглашали их, вы куда обращались?
— Я подписывал приглашения, которые мне давали мои помощники. Приглашался господин Мельконьянц, который, по общему мнению, разбирается в этих вопросах очень хорошо.
— Вы говорите, что Мельконьянц — «мотор» организации. Какой организации?
— Это вы спросите у других людей.
«Про организации я ничего сказать не могу. Меня интересуют не формальности, а компетенция человека, которая может обогатить наши знания. У Мельконьянца была компетенция человека, который в ряде вопросов разбирается лучше других», — говорит Лукин.
— Вам известно, есть ли высшее образование у Мельконьянца? — реагирует на это прокурор.
— Климент Ворошилов был министром обороны, кончив только начальную школу.
На этом допрос Владимира Луукина окончен.
В зал заходит политик Борис Надеждин.
Адвокат Бирюков спрашивает его про период работы в методическом и экспертном советах при Центризбиркоме после 2010 года.
«Ваша честь, я профессионально занимаюсь выборами и политикой. Первый раз я избирался в 1990 году…» — Надеждин начинает рассказ издалека. Он уверяет судью, что ей «очень повезло», так как теперь он может многое объяснить про работу на выборах.
Судья Николаева почти сразу его прерывает и напоминает, что сейчас его спрашивает не про его опыт в политике, а про Мельконьянца.
— Григорий Аркадьевич находится за решеткой не потому, что он там накосячил или что-то там, а по одной причине — он на протяжении десятилетий борется с фальсификациями и наблюдает за выборами. Дальше, Ваша честь, не могу молчать, я внимательно изучил обвинительное заключение… — начинает речь Надеждин.
— Как вы его изучили?
— Я могу показать, так вот, Ваша честь…
Прокурор Фролова вмешивается и требует остановить тираду свидетеля, так как тот игнорирует вопросы судьи.
После небольшой перепалки Надеждин успокаивает судью, что он просто где-то прочитал про обвинение, а адвокаты тут ни при чем. Затем он возобновляет рассказ о масштабных фальсификациях на выборах начиная с 90-х годов. По версии Надеждина, именно он добился того, что результаты выборов с тех пор публикуются с точностью до конкретного участка.
Надеждин рассказывает, что ассоциация «Голос» направляла на участки тысячи наблюдателей, а государство в разное время относилось к ним по-разному. В 2011 году в Кремле озаботились честностью выборов. «Меня позвали в Кремль, я убедил Путина поставить веб-камеры…» — рассказывает Надеждин.
— Мы про Григория Аркадьевича еще что-нибудь услышим? — недоумевает судья.
— Какой-то самопиар, — изумлена прокурор.
— Вы послушайте меня, Ваша честь… — настаивает Надеждин.
В результате адвокат Бирюков переходит к более конкретному вопросу про работу Мельконьянца. Надеждин выслушивает его, но все равно продолжает рассказ с места, где он остановился.
По мнению Надеждина, в начале 2010-х годов Мельконьянц был в Кремле «на хорошем счету», они вместе ездили по регионам.
«Беда случилась знаете когда? Беда случилась позже: когда в Администрации президента стали задания выдавать регионам. И вот тогда начались наезды и проблемы, — эмоционально рассказывает Надеждин, обращаясь и наклоняясь напрямую к судье Николаевой. — И Григорий Аркадьевич из человека, который пользуется поддержкой начальства, превратился в человека за решеткой», — констатирует Надеждин.
По поводу работы в экспертном совете при ЦИКе Надеждин рассказывает, что Мельконьянц стремился только к честности и прозрачности выборов. «Никогда в жизни начальство не ругал. Исключительно милый и интеллигентный. Он был на хорошем счету. Его закрыли перед выборами президента просто вот!» — Надеждин эмоционально бьет рукой по трибуне.
Затем Надеждин снова начинает рассказ про нормы законов, к которым он был причастен. «Доверие к выборам близко к нулю, Ваша честь. Уж я это знаю. Я сужусь по фальсификациям в сотнях процессов», — продолжает политик. По словам Надеждина, если наблюдателей «гонют поганой метлой, а их лидеров сажают», то и доверие пропадает.
Адвокат Михаил Бирюков выручает Надеждина по поводу текста обвинительного заключения. Он зачитывает пост из телеграм-канала «Медиазона. Эксклюзив» с сентябрьского заседания в 2024 году, когда прокурор Фролова в суде сама зачитывала это заключение.
Государственный обвинитель Фролова задает Надеждину дежурный вопрос по поводу юридического статуса, как раз на основе того обвинительного заключения, которое якобы внимательно читал политик.
«Насчет того, что я внимательно изучил, я, наверное, преувеличил», — извиняется Надеждин. Он говорит, что когда-то в нулевых Мельконьянц называл себя исполнительным директором, а потом уже сопредседателем. А затем «Голос» переименовался в движение.
«Ваша честь, он хороший человек! Отпустите его! Что он сидит там в клетке!» — говорит Надеждин на прощанье.
На этом допрос Надеждина окончен.