Россияне Александр Александров и Евгений Ерофеев были ранены и взяты в плен украинскими военными 16 мая 2015 года в городе Счастье Луганской области. Спустя два дня официальный представитель российского Минобороны генерал-майор Игорь Конашенков заявил, что они уволились из вооруженных сил задолго до своего задержания. 19 мая Служба безопасности Украины опубликовала видео, на которых Александров и Ерофеев признавали себя действующими военнослужащими 3-й Гвардейской бригады специального назначения, прибывшими на территорию соседнего государства по приказу.
Александров и Ерофеев обвиняются по части 2 статьи 28 и части 2 статьи 437 Уголовного кодекса Украины (ведение агрессивной войны или агрессивных военных действий, совершенное группой лиц по предварительному сговору), части 2 статьи 201 (контрабанда, совершенная группой лиц по предварительному сговору), части 1 статьи 263 (незаконный оборот оружия, совершенный по сговору группой лиц), части 2 статьи 332-1 (нарушение порядка въезда на временно оккупированную территорию Украины, совершенное группой лиц по предварительному сговору), части 1 статьи 258-3 (создание террористической группы или участие в ней, совершенное группой лиц по предварительному сговору), а также части 3 статьи 258 (террористический акт, совершенный по предварительному сговору группой лиц и повлекший за собой гибель человека).
Судебный процесс над Александровым и Ерофеевым проходит в Голосеевском районном суде Киева.
Накануне, в четверг, стороны допросили обвиняемых и перешли к стадии дополнений.
В своих показаниях суду Ерофеев и Александров придерживались версии, заявленной защитой еще на первых заседаниях: они самостоятельно приехали на территорию Украины, уволившись из российской армии, и поступили на службу в «народную милицию» самопровозглашенной ЛНР. При этом Ерофеев признал, что не видел текста приказа о своем увольнении из ВС, и отказался отвечать на вопрос о содержании контракта с «милицией» ЛНР. Александров заявил, что командование расторгло с ним контракт за год до истечения его срока, потому что он «отказался служить», написал рапорт и уехал в Луганскую область.
В ходе допроса в суде Ерофеев утверждал, что назвать себя действующими российскими военными они с Александровым договорились, чтобы избежать внесубедной расправы, которые, как они слышали, практикуются украинскими военными в отношении сепаратистов. Такой же ответ, по его словам, настойчиво подсказывали задержанным россиянам и сотрудники СБУ, обещавшие, что, признав себя российскими военными, пленные смогут рассчитывать на обмен. Ерофеев настаивает, что на него оказывалось давление — в качестве примера он привел «угрозы повышенным тоном» и «шлепки по лицу».
В «милиции» ЛНР за Ерофеевым был закреплен автомат АК, заявил он в суде, а Александров служил санитаром и не был вооружен вовсе. Ранее обвинение настаивало на том, что подсудимые использовали оружие российского спецназа — автомат «Вал» и винтовку «Винторез».
В четверг обвиняемые часто отказывались отвечать на вопросы сторон, ссылаясь при этом на Конституцию Украины: Александров прервал свой допрос после краткой консультации с адвокатом Валентином Рыбиным, а Ерофеев, державшийся в суде предельно самоуверенно и с вызовом отклонявший большинство вопросов, в итоге даже извинился перед судом за проявленное неуважение.
После допроса подсудимых стороны перешли к стадии дополнений. Адвокат Рыбин заявил ходатайство об исключении из материалов дела видео допросов Ерофеева и Александрова СБУ и их интервью тележурналисту Савику Шустеру. «У меня не было возможности ранее заявить ходатайство о недопустимости доказательств, поскольку я вступил в процесс уже после их изучения», — сказал Рыбин, напомнив о трагической гибели своего коллеги Юрия Грабовского, которого он сменил в процессе. По мнению защитника, видеодоказательства получены незаконным путем — перед съемкой арестованных россиян не предупредили о возможности отказаться от дачи показаний.
В зал заседаний заходит адвокат Татьяна Матяш, которая заявляет, что работала в Донецке, но была вынуждена уехать оттуда после начала военных действий. На повышенных тонах она обвиняет подсудимых в развязывании войны против Украины.
«Зачем вы пришли в мою страну убивать? Из-за вас погибли 20 тысяч людей! Это вы приехали на "Градах" и "Буках"! Я просто пришла посмотреть им в глаза», — говорит Матяш. Александров и Ерофеев молчат, адвокат Оксана Соколовская пытается остановить беженку, но та сама выходит из зала.
Заседание начинается. Судья: открываем судебные дебаты.
Первым выступает прокурор Нимченко: уважаемый суд, сегодня особенный день для украинского правосудия. Он говорит, что на скамье подсудимых — военнослужащие иностранного государства, и пересказывает фабулу обвинения, в котором Александров и Ерофеев представлены участниками хорошо спланированной и подготовленной вооруженной агрессии против Украины.
Нимченко: «Защита предоставила непонятные документы, якобы доказывающие, что Александров и Ерофеев были в "милиции ЛНР". РФ проще было отказаться от своих военных, чем признать их присутствие в Украине. Для стороны обвинения очевиден факт, что украинским военным противостоят российские. Каждый день из России в Украину приезжают такие же Александровы и Ерофеевы. Сторона защиты хотела представить двух российских офицеров в качестве свидетелей защиты, хотя российские военные являются кураторами».
Прокурор Климович:
«Сторона обвинения предъявляет обвинение в агрессивном ведении войны, контрабанде оружия и участии в террористической организации.
Досудебным следствием было установлено следующее: Ерофеев и Александров и другие неизвестные лица 19 марта авиационным транспортом прибыли из места дислокации в Миллерово. После прохождения подготовки, осознавая преступность полученных приказов, военнослужащие РФ прибыли для участия в террористической организации ЛНР.
26 марта они на автомобилях "Урал" пересекли границу Украины на неконтролируемом участке, совершили незаконный въезд на территорию Украины и прибыли в Луганск, имея с собой оружие: винтовку "Винторез", АК, два автомата "Вал"».
Климович продолжает излагать фабулу обвинения:
«С марта по 16 мая 2015 года, оказывая помощь террористической организации ЛНР, Ерофеев и Александров, зная, что своими действиями нарушают суверенитет Украины, осуществляли разведывательную деятельность, а также изучали следующие объекты: Луганская ТЭС, мост через реку Северский Донец. Собирая информацию, они передавали ее руководству для использования террористической организацией ЛНР против Украины».
Климович:
«16 мая 2015 года СБУ представила рапорт, в котором подтверждалась информация о прибытии 26 марта 2015 года на территорию Украины, согласно приказу Генштаба РФ, спецназа — в том числе для планирования и совершения деверсий против сил АТО.
В этом рапорте украинской контрразведки упоминались сержант разведчик-санитар Александров и капитан Ерофеев».
Климович перечисляет поименно бойцов разведгруппы майора Константина Напольских, к которой, по версии обвинения, принадлежали Александров и Ерофеев.
16 мая группа разведчиков совершила боевое столкновение с вооруженными силами Украины, после чего были взяты в плен двое российских военных — Александров и Ерофеев. В результате действий россиян погиб украинский военнослужащий Вадим Пугачев.
Климович пересказывает показания свидетеля обвинения Кирилла Вереса, который нашел рядом с раненым Ерофеевым винтовку российского производвства, затем говорит о найденных следователем СБУ на месте боя гильзах, описывает мобильный телефон Александрова и его содержимое. «В ходе следствия была исследована переписка, взятая из телефона Александрова, в том числе личная, с женой, где он рассказывает о своих перемещениях, но ничего не говорит о вступлении в ряды милиции ЛНР».
Телефон Александрова был зафиксирован базовыми станциями в Луганске, напоминает обвинитель, в районе улицы Ватутина, где, по данным следствия, находилась база российских военнослужащих.
Молекулярная экспертиза показала частицы пороха и иные следы выстрелов, которые были совершены из винтовки «Винторез», а также следы крови Александрова и Ерофеева, продолжает Климович.
Прокурор пересказывает интервью обвиняемых телеведущему Савику Шустеру, отмечает, что они даны добровольно, так же, как и показания во время следствия. Россияне тогда называли своих командиров, звания, должности, напоминает Климович.
При этом подсудимых посещали представители международных общественных организаций и консул, которым они ничего не говорили о давлении.
Климович рассказывает об обстоятельствах боестолкновения 16 мая 2015 года у моста через Северский Донец, в результате которого погиб потерпевший Пугачев.
Согласно показаниям свидетелей, говорит прокурор, у Ерофеева найдена винтовка «Винторез», а сам он сказал, что является российским военным.
Климович пересказывает показания командира 92-й отдельной механизированной бригады ВСУ полковника Николюка, который участвовал в задержании россиян. В суде свидетель Николюк указывал, что опорный пункт у моста через Северский Донец является стратегическим для ВСУ, и террористические силы постоянно пытались захватить его, чтобы продвинуться вглубь территории Украины.
Климович переходит к показаниям свидетеля Вереса — это экс-сотрудник СБУ, который 16 мая обнаружил раненого Ерофеева на месте боя.
Свидетель утверждал, что раненый мужчина в военной форме иностранного образца без опознавательных знаков в ответ на требование назвать себя сказал: капитан Ерофеев, спецназ ГРУ.
Александров тогда ответил точно так же: 3-я бригада спецназа, Толльяти, продолжает прокурор.
После этого двое россиян были направлены для оказания медпомощи в больницу Счастья, где еще раз подтвердили свою принадлежность к 3-й бригаде спецназа и описали маршрут, по которому попали на территорию Украины и передвигались в Луганской области.
Климович продолжает. Свидетель Верес в своих показаниях объясняет дефекты винтовки «Винторез» тем, что когда он обнаружил Ерофеева, тот сначала не отвечал на вопросы, и тогда сотрудник СБУ дважды выстрелил по винтовке, чтобы не допустить использование оружия.
При задержании был изъят также телефон Александрова, который был переправлен следователям почтой, а «Винторез» передали для экспертизы.
Климович переходит к показаниям свидетелей-медиков. Они рассказывали, что первым в больницу Счастья доставили потерпевшего Пугачева, который получил несовместимые с жизнью ранения. Позже 16 мая привезли еще двух раненых, которые подтвердили, что они — капитан и сержант ГРУ, служащие в военной части, расквартированной в Толльяти.
Действиями Ерофеева и Александрова руководил майор Константин Напольских, еще раз подчеркивает прокурор.
Нужно поклониться матери погибшего сержанта Пугачева, говорит Климович, которая потеряла сына в таких трагических обстоятельствах. При этом сторона защиты давала циничные интервью, в которых адвокаты намекали, что Пугачев погиб от дружественного огня, напоминает обвинитель.
Прокурор Максим Крым напоминает, что Украина признает РФ государством-агрессором, поэтому письменные доказательства защиты — такие, как показания российских офицеров Чепрасова и Литвиненко или документы Министерства обороны России — являются недопустимыми с точки законов Украины. Затем прокурор запрашивает наказание для подсудимых.
Ерофееву:
— по части 2 статьи 28, части 2 статьи 437 УК Украины (ведение агрессивной войны, по сговору группой лиц) — 15 лет;
— по части 2 статьи 28, части 1 статьи 258-3 (создание террористической группы, участие в ней, по сговору группой лиц) — 15 лет;
— по части 3 статьи 258 (теракт) — 15 лет;
— по части 2 статьи 201 (контрабанда) — 12 лет;
— по части 2 статьи 28, части 1 статьи 263 (незаконное обращение с оружием, по сговору группой лиц) — семь лет;
— по части 2 статьи 332-1 (нарушение порядка въезда на временно оккупированные территории) — пять лет.
Итого по совокупности путем частичного поглощения — 15 лет лишения свободы с конфискацией имущества и запретом в течение трех лет занимать определенные должности в военных и правоохранительных органах Украины.
Для Александрова прокурор требует такого же наказания по тем же статьям.
Вещдоки Максим Крым просит передать на хранение в военную прокуратуру. Суд объявляет перерыв.
Слово берет адвокат Соколовская. «Информация Главной военной прокуратуры, которую представляли тут три прокурора, ничего не доказывает. Реальных доказательств виновности Александрова и Ерофеева мы не дождались. Я не буду напоминать, что статус адвоката охраняется законом. Здесь нарушалась презумпция невиновности, основные принципы правосудия. Нарушались права адвокатов, в том числе имело место посягательство на жизнь защитника. Международные нормы, ратифицированные Украиной, были нарушены сегодня в Голосеевском суде».
Адвокат имеет в виду Женевскую конвенцию о военнопленных. «И Ерофеев, и Александров — комбатанты. Все инкриминуремые им деяния: принадлежность к ВС РФ, ношение оружия, нарушение режима пересечения границы — не доказаны. Верховная Рада Украины постановила, что конфликт на востоке страны — вооруженная агрессия РФ, а РФ названа державой-агрессором. Тогда конфликт должен быть рассмотрен в рамках международного гуманитарного права».
Соколовская продолжает доказывать, что ее подзащитный должен быть признан военнопленным. «В конфликте на востоке Украины участвовали добровольческие батальоны на стороне Украины и народная милиция — на стороне ЛНР. Те, кто участвует в милиции, Конвенцией называются однозначно — комбатанты», — аргументирует адвокат.
Соколовская говорит, что международная организация «Красный крест» признала Александрова и Ерофеева военнопленными в рамках Женевской конвенции, о чем был извещен бывший глава СБУ Наливайченко.
«Органы власти ЛНР не признаны в Украине. Там нет организованной армии, которая характеризуется четкой внутренней структурой и дисциплиной. Это милиция, в которой участвуют комбатанты», — объясняет Соколовская.
«Украина признала военную агрессию РФ против Украины. При этом считается, что организованные и профинансированные спецслужбами РФ бандформирования провозгласили ДНР и ЛНР, а также систематически проводили против ВСУ акты агрессии с участием зениток, танков и сил ВС РФ», — рассказывает адвокат, продолжая настаивать, что ополченцев самопровозглашенных республик согласно международному праву следует считать комбатантами. Она начинает повторяться.
«Комбатант характеризуется открытым ношением оружия и символики одной из сторон конфликта, — продолжает Соколовская. — Есть символика ЛНР. Мы видели фотографии в материалах дела, на которых ясна принадлежность подзащитных к милиции ЛНР».
Члены «добровольного формирования ЛНР» подпадают действию норм межданародного гуманитарного права и Конвенции, то есть должны считаться одной из сторон вооруженного конфликта. Они подлежат обмену, резюмирует адвокат.
Соколовская переходит к обвинению в ведении агрессивной войны. Она ссылается на Устав и историю Нюрнбергского трибунала.
«Что касается обвинения в ведении агрессивной войны, Александров и Ерофеев обвиняются в участии в конфликте, не признанный решением ООН, которое носит наднациональный юридический характер. По решению ООН агрессия влечет за собой международное решение, то есть должно быть решение международных органов. Украина — член ООН, и должна исполнять ее акты. Нет актов об агрессии РФ против Украины. Не может быть криминального преследования за то, что не признано международными нормами. В уголовном кодексе Украины, России, международном кодексе нет понятия державы-агрессора».
Соколовская: «В своем положении и статусе Александров и Ерофеев не могли подготовить и развязать агрессивную войну. Если бы было так, то все солдаты Вермахта были бы осуждены Нюрнбергским трибуналом. Несколько миллионов военнослужащих, которые принимали участие в войне, были бы осуждены в Германии».
В суде объявлен перерыв. На сайте Генеральной прокуратуры Украины тем временем опубликованы выступления представителей обвинения.
Выступает адвокат Валентин Рыбин. «Хочу поддержать все, что было сказано моей коллегой относительно международного-правового характера конфликта и процессуального статуса его участников. Соколовская достаточно содержательно высказалась о применении к подзащитным норм международного права. Выскажу свое мнение, почему необходимо применять международные правовые акты: во время вооруженных конфликтов тяжело, а иногда и невозможно соблюдать внутренние процедуры уголовных процессов. Тяжело, а иногда невозможно, собирать доказательства, фиксировать их, поскольку такая фиксация требует не только знаний и умений, но и времени».
Рыбин: есть вооруженные силы Украины, есть вооруженные силы РФ, а есть не менее опасные «вооруженные силы троечников, они повсюду». Они выдают желаемое за действительное, говорит адвокат и переходит к анализу вещдока — винтовки «Винторез», которая была начищена Кириллом Вересом, что сделало невозможным баллистическую экспертизу. Таким образом, мы не можем утверждать, рассуждает Рыбин, что Ерофеев или Александров стреляли из этого оружия.
Следом адвокат Рыбин обращается к исследованию ранений потерпевшего Пугачева, проведенному экспертом Яковцовой, и указывает на противоречие: размер пулевого отверстия согласно экспертизе составляет 5х5 мм, при этом говорится, что причиной смерти стали раны, причиненные объектами, обладавшими большой кинетической энергией, размерами 8-10 мм. Далее следователь цитировал эти данные во всех документах дела — ведь боеприпас для «Винтореза» имеет калибр 9 мм. При этом игнорировались показания других свидетелей, говоривших о том, что на вооружении ВСУ состоит оружие калибром 5,45 мм, отмечает адвокат.
Рыбин заявляет, что в частном разговоре эксперт Яковцова назвала свой вывод об объекте «размером 8-10 мм» скорее «предположением» и согласилась, что Пугачев мог быть убит пулей калибром 5,45 мм.
Следующий вещдок, на котором останавливается Рыбин — телефон Александрова. Сторона обвинения вводит суд в заблуждение, настаивая, что этот телефон принадлежит Александрову, уверен адвокат. В постановлении следователя о признании вещественного доказательства указано, что 20 мая 2015 года из департамента контрразведки СБУ поступил телефон Александрова. Но этот факт нужно было установить и зафиксировать! — говорит Рыбин; чей это телефон на самом деле, неизвестно, считает он. «Телефон четыре дня болтался на почте, попадал в руки разным людям. В телефоне есть составные части. Есть карта памяти, на которой содержалась определенная информация — она даже не описана в материалах дела, не изучена».
Рыбин: «УПК четко устанавливает процедуру временного изъятия имущества и процедуру фиксации. В материалах отсутствуют документы по изъятию и фиксации. Это следователь считает, что телефон принадлежит Александрову. А я считаю, что этот телефон случайно оказался у Вереса. Там была группа из четырех человек, телефон мог выпасть у любого из кармана».
Теперь адвокат говорит об одежде Александрова и Ерофеева. «Возникает ряд вопросов: а где вещи Пугачева? Он был тоже доставлен в больницу. По его вещам можно было определить характер ранения, калибр снарядов, которые попали в него. Но вещей Пугачева нет, а вещи Ерофеева и Александрова есть. Отлично! Экспертиза показала, что на вещах Александрова и Ерофеева есть их кровь. Они были тяжело ранены и их эвакуировали. Это доказывает только то, что они были комбатантами — открыто носили и применяли оружие».
Итак, продолжает Рыбин, у стороны обвинения остался лишь один документ — протокол негласного наблюдения, то есть распечатка телефонных переговоров ряда лиц. Сторона обвинения настаивает, что один из них — это российский офицер Напольских. Но «мы все знаем, как проводится негласное наблюдение, как оно оформляется». Адвокат ставит под сомнение, что голос на записи действительно принадлежит Напольских. «Сотрудник, который проводил снятие информации, решил, что на ее основании может быть начато досудебное расследование. Почему нас кормят такими документами? А я скажу! Чтобы составить у суда мнение о виновности наших подзащитных».
Рыбин переходит к обвинениям в ведении агрессивной войны и контрабанде оружия и задается вопросом: где оно? «Вам, уважаемый суд, была предоставлена одна — одна на двоих — винтовка! Возникает вопрос: могут двое с одной винтовкой и одним патроном вести войну против государства? Сторона обвинения пытается унизить авторитет ВСУ».
Рыбин говорит об обвинениях в терроризме и совершении теракта. Согласно формулировке УК, теракт совершается с политическими целями. «Какие политические цели преследовали Ерофеев и Александров 16 мая 2015 года?» — задается вопросом адвокат.
«Власть Украины считает, что ЛНР и ДНР являются террористическими организациями. Действительно, есть решения судов в отношении конкретных лиц — но они не являются преюдиционными, на их основании нельзя признавать террористическими эти организации».
«Ну конечно, нельзя объявлять войну своему народу. Ты будешь выглядеть некрасиво на международной арене. Поэтому надо объявить антитеррористическую операцию. Но в этом основы демократического общества — кто-то поддерживает власть, а кто-то нет. Нельзя называть тех, кто не поддерживает, террористами. Это приводит к смерти людей».
Рыбин: «Дискутировать можно бесконечно, но мы говорим о фактах. Какие у вас факты, сторона обвинения? Почищенная винтовка, неизвестно чей телефон, одежда моего подзащитного и протокол негласного наблюдения».
Адвокат еще раз требует исключить как недопустимые доказательства видео с допросами и интервью подсудимых Савику Шустеру («Это не "Утренняя почта" и не "Веселые картинки", это серьезный судебный процесс») и просит признать Александрова и Ерофеева невиновными за недоказанностью обвинений.
Соколовская поддерживает позицию коллеги: «По мнению защиты и моему личному мнению, не доказан состав правонарушений, в которых сейчас обвиняются Александров и Ерофеев. Необходимость доказывания накладывается на сторону гособвинения. Считаю, что стороной обвинения не предоставлены надлежащие действия наших подзащитных, которые подтвердили бы их вину. Прошу суд признать Александрова и Ерофеева невиновными».
Прокуроры воздерживаются от реплик. Суд объявляет прения завершенными. Ерофееву и Александрову предоставляется последнее слово.
Каждый из подсудимых говорит не более минуты. Они не признают своей вины ни по одному из предъявленных обвинений.
Ерофеев: «Процесс нужен был, чтобы достичь резонанса в обществе, мире, прессе. Я не совершал преступлений, я невиновен».
Александров: «Хочу добавить, что процесс считаю политическим. Считаю себя невиновным, а вину — недоказанной».
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке