На прошлом заседании, которое состоялось 19 декабря, сторона обвинения продолжала представлять свои доказательства. Прокуроры, в частности, оглашали договора «Кировлеса» на поставку продукции.
Как и в ходе первого рассмотрения дела в 2013 году, прокуратура огласила прослушку разговоров обвиняемых Алексея Навального и Петра Офицерова. Но если в первый раз защита требовала признать эти доказательства недопустимыми, то теперь Навальный не возражал против оглашения, сказав: «Мы стерпим, читайте как есть».
Суд разрешил ФСБ прослушивать Навального еще в августе 2009 года, когда тот был советником губернатора Кировской области. Оппозиционера прослушивали в рамках уголовного дела в отношении руководителя целевых программ кировского правительства Романа Шипова, которого позже приговорили к пяти с половиной годам лишения свободы.
На зачитанных в суде расшифровках перехваченных разговоров обсуждались дела «Кировлеса», звучали имена заместителя губернатора Кировской области Сергея Щерчкова и директора департамента госсобственности региона Константина Арзамасцева. Последний оказался затем фигурантом дела о продаже акций Уржумского спиртоводочного завода и получил убежище в Литве.
В ходе одного из телефонных разговоров собеседник Навального рассказывает ему, что некий сотрудник МВД предупредил его о проверке в «Кировлесе», начатой после того, как руководство КОГУП сообщило о вмешательстве советника губернатора в дела фирмы.
Следом прокуроры огласили заключение специалистов, которые провели психолого-лингвистическую экспертизу прослушки и по каждому разговору уточнили цель, которую, по их мнению, преследовали собеседники.
Помимо этого, прокуроры зачитали избранные места из переписки Навального и Офицерова и отзывы каждого из них по поводу аудиторской проверки «Кировлеса».
«Общее впечатление можно описать словами "беспомощная фальсификация"», — писал по итогам заседания Навальный. К похожему выводу пришел и Петр Офицеров.
Оглашается письмо Офицерова Навальному от 12 мая 2009 года — это проект обращения к губернатору Белых с предложением по созданию единой торговой площадки на базе ВЛК.
«Привет, вот проект», — пишет Офицеров.
«Все отлично, только слово "хаотично" встречается два раза», — отвечает Навальный.
В проекте письма на имя Белых Офицеров приводит выводы своего анализа рынка лесопродукции в Кировской области и пишет, что большая часть лесозаготовителей не имеет стабильного сбыта и находится на грани банкротства, фактически работая себе в убыток.
Для повышения эффективности лесопромышленного комплекса он предлагает создать единую торговую площадку; Офицеров пишет, что готов взяться за организацию такой площадки на базе ВЛК.
Прокурор Сергей Богданов продолжает читать переписку подсудимых. ВЛК планировала закупать древесину по схеме с 50% предоплаты, следует из писем; Навальный и Офицеров обсуждают, чем вообще «может помочь письмо» на имя Белых. Они допускают, что губернатор может дать чиновникам указание оказывать поддержку ВЛК в создании единой торговой площадки для лесопродукции.
11 июня 2009 года Офицеров присылает Навальному проект договора и просит его проверить документ, потому что «проект большой и опасный».
Навальный отвечает: «Хай! Приложение-то где?».
Офицеров присылает ему договор, вроде все в порядке, но лучше внимательней посмотреть на условия поставки, пишет в ответ Навальный.
Чтение продолжается. Офицеров пишет, что будет скоро встречаться с «другом О.» (видимо, речь идет о директоре КОГУП «Кировлес» Вячеславе Опалеве) и спрашивает Навального, что тот знает о директорах лесхозов. Офицеров предполагает, что у них «осталось мало заготовленного леса», и из-за этого договора на грани срыва.
Прокурор Евгений Черемисинов переходит к новому тому дела и начинает читать бухгалтерскую судебную экпертизу. Перед специалистом были поставлены вопросы о компаниях, которым ВЛК отгружала лес с апреля по сентябрь 2009. Также эксперт должен был установить, на какую сумму ВЛК закупила древесины у «Кировлеса».
«Крымские зори». «Монтажник», «Плитспичпром», «Красный якорь» и другие — в экспертизе говорится, каким компаниям и на какую сумму поставлялся лес.
В экспертизе пересказывается содержание контрактов по лесопользованию между «Кировлесом» и Департаментом лесного хозяйства области.
Логично, что следом представитель обвинения принимается читать сами эти контракты —
по пользованию лесами в разных лесничествах области.
Черемисинов доходит до договоров аренды лесных участков и открывает новый том дела.
Заседание возобновляется. Прокурор читает документы «Кировлеса» о цене на разные типы древесины и договора с ВЛК Офицерова. Поставки осуществлялись как по железной дороге, так и автомобильным транспортом. Следом оглашаются договора между ВЛК и «Домостроителем» о поставках леса; в следующем томе — документы о взаимоотношениях между «Кировлесом», ВЛК и акционерным обществом «Влада»: договора, приложения и накладные.
На столе прокуроров появляется новая коробка с томами дела. В следующем томе — сведения о поставках лесопродукции и договора между «Кировлесом», ВЛК и другими компаниями; потом — документы о назначении Опалева директором КОГУП и его договор от 2007 года.
Впервые у адвокатов есть замечение: Светлана Давыдова просит огласить трудовой договор Опалева в полном объеме.
Прокурор Черемисинов принимается читать трудовой договор гендиректора Опалева.
В документе оговариваются надбавки за выслугу лет (более 15 лет — 30%), отпуск руководителя предприятия — 28 календарных дней. Черемисинов оглашает список должностных обязанностей гендиректора и случаев, когда для него предусмотрены дисциплинарные взыскания.
Том 27: копия паспорта Петра Офицерова, справки об отсутствии у него судимости, из психоневрологического и наркодиспансера (на учете не состоит), характеристики. Соседи на Офицерова не жаловались, у него трое несовершеннолетних детей на иждивении. Все эти документы лежат в деле еще с 2013 года, когда дело рассматривалось судом в первый раз.
Согласно справкам, Навальный также несудим, а соседи характеризуют его положительно.
Судья Втюрин спрашивает, запросило ли обвинение актуальные сведения о судимостях? Может, за прошедшее после первого рассмотрения дела время что-то поменялось, подсказывает он прокурорам.
Обвинение этих данных не запрашивало, смешавшись, отвечает Черемисинов. Он обещает, что представит эти данные позже.
На этом обвинение заканчивает представление письменных материалов.
— Повестка исчерпана, — говорит судья.
— Зачем мы тогда приехали? На два часа послушать? — удивляется адвокат Давыдова.
— Давайте еще что-то хоть поделаем, — просит Навальный.
Судья объявляет перерыв на обед до 13:30.
Перерыв окончен. Прокурор Сергей Богданов предлагает исследовать CD-R-диски с доказательствами — записями телефонных разговоров Навального и Офицерова.
— Там два диска, один белый, другой желтый — рассматривает их судья. Он интересуется, не ведет ли кто-то из присутствующих в зале трансляцию. Никто не отзывается.
Техник (прокурор называет его специалистом Машкиным) настраивает звук.
— Да, здорово!
— Привет!
— Хочу узнать, что как, как дела?
На записи слышны посторонние шумы, один из собеседников идет по улице или едет в машине. Смысл разговора ускользает: голоса обсуждают, «подходит» или «не подходит» кто-то для задачи, о которой также можно только догадываться.
Следующая запись: Навальный набирает женщине по имени Сабина, которой он ранее забыл перезвонить, и рассказывает, что «в Кировской области есть большое и бестолковое предприятие "Кировлес"». Никто не понимает, что там происходит, и Навальный как советник губернатора хотел бы провести аудит, но не знает, как это можно организовать, необходимо ли объявлять конкурс, и сколько это может стоить.
— 20 тысяч долларов это приемлемо, наверное, а если 5 млн, то вряд ли возможно, потому что Кировская область нищая, — рассуждает Навальный.
Они обмениваются контактами с Сабиной; Навальный по буквам диктует свой мейл, его собеседница говорит, что отправила по почте какие-то документы.
Следующий разговор. Петр Офицеров и его собеседник (некто Петрович) обсуждают оплату по факту отгрузки леса. «Давайте мы все это отгрузим, и вы нам все это оплатите», — предлагает «Петрович» Офицерову.
Тот объясняет, что многое зависит от контракта с «немцами», сохранится он или нет, но в итоге обещает оплатить товар по факту отгрузки.
Собеседник предлагает Офицерову сразу сформировать цену. «Сегодня 11 евро не очень нормальная цена, может, все-таки 14?».
Слышно, что Офицеров что-то бормочет и считает на листочке: «Не, это нереальная цена».
В итоге стороны договариваются на незначительное повышение цены. «Машину посылайте, — говорит Офицерову его собеседник. — А счет-фактуру я вышлю».
В следующем записанном разговоре Навальный рассказывает, что «там сейчас полный развал — Опалев вроде отстранен, но по факту он там сидит». «Никто ничем не управляет, там гигантские убытки, лесхозы не подчинаются, полный ******[конец света]», — ругается Навальный.
Он говорит, что некто («сучара», характеризует этого человека Навальный) требует вернуть Опалева, потому что он «хоть что-то понимает».
Коллеги, по словам Навального, предлагают на место Опалева Офицерова, но тот отвечает, что не хочет на госслужбу — разве что консультантом по реорганизации Кировлеса.
«Вася нормальный, умный, но он не тянет, он там не может управлять всем», — Навальный объясняет Офицерову плюсы и минусы разных кандидатов на должность гендиректора КОГУП.
Навальный и Офицеров обсуждают вариант, чтобы «одновременно поставить тебя и дебила Опалева», и рассуждают, может ли из этого что-то получиться. Офицеров предлагает «хреновый вариант», когда он становится исполнительным директором, а Опалев — генеральным.
В следующем разговоре Навальный и Офицеров обсуждают организацию лесного хозяйства в Калужской области. Офицеров рассказыает, что там была «такая же херня вроде КОГУПа», но губернатор Анатолий Артамонов реформировал отрасль. Теперь с лесными пожарами борется МЧС на деньги федерального бюджета, а сельскохозпроизводители обязаны опахивать свои поля, рассказывает Офицеров.
Затем он переходит к рассказу о том, как в Калужской области организовываны аукционы, на которых продают лес «по нереальным ценам», а деньги идут в бюджет.
Навальный просит как-то систематизировать и описать калужский опыт, чтобы изучить его.
Навальный в очередном разговоре рассказывает про аудитора, который «нормально их ******[фигачит]» и перечисляет, какие вопросы есть к договорам «Кировлеса» и ВЛК.
«Второй вопрос, самый главный — цена на рынке. Нужно четко и аргументированно показать, откуда брались цены», — говорит Навальный и предлагает «четко сделать калькуляцию» стоимости доставки.
«Это биржевой товар, он меняется каждый день, и поэтому никаких прайсов быть не может», — объясняет Офицеров.
В другом разговоре Офицеров спрашивает Навального: «Шутку хочешь?» и рассказывает ему, что получил факс от компании «Вятка-аудит», которая вдруг попросила у него контакты и установочные данные всех его клиентов.
— Скажи им, чтоб они шли ** ***, — советует Навальный.
— Естественно.
Офицеров говорит, что «думал над вариантами», и отправил Навальному черновики каких-то писем — посмотреть.
Другой разговор — 19 августа 2009 года. На фоне множества голосов Навальный говорит Офицерову, что «схема была обсуждена с Белыхом», Опалев отстраняется от руководства, создается рабочая группа, которая должна предложить «план действий». Отдельно важно, чтобы Кировлес заказал «нормальный аудит» за свой счет, говорит Навальный. Он напоминает, что Офицеров должен позвонить замгубернатора Сергею Щерчкову.
— Ты заходи тупо в «Кировлес», выгони коммерческого из кабинета и скажи, что там будет заседать рабочая группа, — советует Навальный.
Женский голос спрашивает Навального, что там «по поводу леса»; тот рассказывает про рабочую группу и ее персональный состав.
Навального возмущает, что в рабочую группу включили Константина Арзамасцева, он риторически спрашивает: кто вообще тогда будет работать в этой группе? Белых на возмущенные смс ответил ему: «Ты» и замолчал, — рассказывает Навальный.
Собеседница рассказывает Навальному о здравоохранении и трудностях, с которыми ей приходится сталкиваться в этой сфере.
— Вранье задолбало меня, — вздыхает Навальный. Собеседники сходятся на том, что не понимают, «почему он это делает»; вероятно, речь идет о Никите Белых.
21 октября 2009 года. Навальный и Офицеров обсуждают, что «все, что планировали, все сделали» — речь идет о платежах. Навальный рассказывает, как встретил замгубернатора Щерчкова в столовой; чиновник говорил, что «на обиженных воду возят», и интересовался, «Петя будет приходить или нет».
Офицеров рассказывает, какое оборудование собирается покупать — обсуждают, сколько солярки нужно лесовозу «Урал».
Запись от 4 февраля 2010 года. Навальный говорит Офицерову, что к нему сейчас «по поводу "Кировлеса"» приходил представитель МВД. Руководство «Кировлеса» заявляет, будто он, Навальный, «навязывал контрагентов».
Другой разговор — Навальный снова рассказывает, что звонил «какой-то чувак из МВД» и хотел побеседовать «по поводу "Кировлеса"». Они с Офицеровым договариваются о встрече в Москве, потому что оба там будут.
Техник говорит, что больше аудиозаписей нет.
Судья Втюрин спрашивает, есть ли у участников процесса комментарии. Навальный встает:
— Могу дать только те же комментарии, что и на предыдущем процессе. Вы же слушали все внимательно? Обвинительное с чего начали? Что Навальный организовал преступную группу. Из прослушки следует, что я вообще не знаю, что там происходит, и постоянно прошу мне все объяснить и рассказать. Я занимался тем, что пытался разобраться, что делать с «Кировлесом», пытался организовать там аудит, который в итоге не получился, и «Кировлес» обанкротился. Из прослушки следует, что дело должно быть прекращено — и все.
У представителей прокуратуры вопросов и комментариев нет.
Стороны обсуждают график дальнейших заседаний; обвинение планирует перейти к допросу свидетелей — это 41 человек. Их будут вызывать по два-четыре человека в день.
— А Опалев будет? А Белых? — спрашивает Навальный.
— Все узнаете в свое время, — отвечает ему прокурор.
Следующие два заседания назначаются на 9:00 18 и 19 января 2017 года.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке