В ноябре 2017 года Минюст провел внеплановую проверку «Пятого времени года». «Сама проверка заключается в том, что мы должны все бросить и отвезти в Минюст просто-таки пару "Газелей" разнообразных документов», — описывал ее директор фонда Леонид Волков. Еще тогда Волков предполагал, что проверка понадобилась для вынесения решения о закрытии ПВГ, которое сделало бы невозможным само ведение кампании: в течение 2017 года штаб Навального несколько раз пробовал зарегистрировать юридическое лицо для ее нужд, однако получал отказ. «Мы вынуждены были дальше работать с "Пятым временем года", они [Минюст] нам просто ничего не давали зарегистрировать», — объяснял директор фонда. В результате напрямую с ПВГ оказались связаны около 95% всей операционной деятельности кампании.

15 января из картотеки Мосгорсуда стало известно, что Минюст обратился в Мещанский суд с административным иском о ликвидации ПВГ. На следующий день источник ТАСС сообщил, что поводом для иска стала проверка в Кемеровской области, которая выявила филиал фонда, официально не зарегистрированный в ЕГРЮЛ. «Кроме того, нарекание вызвало и несоблюдение требований закона об НКО о публикации ежегодных отчетов о своей деятельности, в связи с чем материалы были направлены в Минюст для проведения проверки», — говорил собеседник агентства.

Позже Навальный объяснил, что основанием для начала проверки стало письмо губернатора Кемеровской области, к которому, в свою очередь, обратились с жалобой анонимные арендаторы помещения в столице региона. Заявители просили главу области Амана Тулеева оказать содействие «в прекращении незаконной деятельности так называемого "штаба Навального", расположенного в одном здании с нами». «С момента открытия данного штаба нам мешают работать сборища несовершеннолетних и лиц неадекватных по своему психическому состоянию, которые ежедневно в любое время дня посещают данный офис, так как нигде не работают и не учатся. Мы уже ранее обращались в правоохранительные органы, был проведен обыск у них в помещении, но никаких мер так и не принято», — говорилось в нем. Копия обращения была направлена в прокуратуру области, откуда направилась в комиссию в Москве, которая и провела проверку.

После того, как стало известно о намерении Минюста ликвидировать ПВГ, юристы штаба Навального подали встречный иск к министерству с требованием признать проверку и ее результаты незаконными. Гагаринский суд Москвы зарегистрировал его, но рассматривать отказался.

В тесный зал Мещанского суда Москвы входит судья Ирина Афанасьева. Интересы фонда представляют юристы Вячеслав Гимади и Иван Жданов.

Афанасьева объявляет, что в сегодняшнем заседании будет рассмотрено дело по иску Минюста к фонду «Пятое время года», в котором министерство требует ликвидировать фонд и исключить его из единого госреестра юридических лиц. К делу привлечены ФНС и Роскомнадзор.

Представитель Минюста просит приобщить к делу некое постановление, которое в отношении директора фонда Леонида Волкова вынесла 17 января судья мирового участка №110 Ершова. Несмотря на возражения представителей ответчика, которые указали на то, что решение еще не вступило в законную силу, судья его приобщает.

Юрист Гимади объясняет судье, что рассмотрение дела невозможно до вступления в силу решения Гагаринского суда Москвы, в котором обжалуется отказ в регистрации изменений, внесенных в устав фонда, и просит приостановить производство по настоящему делу. Представитель Минюста возражает, в результате суд отказывает в удовлетворении ходатайства.

Судья ставит вопрос о ведении видеосъемки — ответчик за, истец против. Афанасьева запрещает съемку заседания, разрешая снимать лишь решение суда, если оно будет вынесено. Операторы выходят из зала.

У Гимади ходатайство о приобщении возражения на исковое заявление с приложением документов об изменении юридического адреса и о направлении ходатайства на внесение изменений. Судья приобщает материалы.

Гимади говорит, что истец не предоставил результаты проверки, которая проводилась Минюстом. Затем стороны обсуждают, можно ли рассматривать дело без представителя ФНС. Никто не возражает. Судья объявляет о рассмотрении иска по существу.

Представитель Минюста говорит, что фонд необходимо ликвидировать, поскольку по результатам внеплановой проверки прокуратуры выяснилось, что им не были представлены в указанный срок документы для проверки: по этому факту привлечен к административной ответственности директор фонда Леонид Волков; его оштрафовали на 2 тысячи рублей.

В ходе изучения доступных документов и «информации в открытых источниках» были обнаружены нарушения в уставе и осуществление фондом неуставной деятельности — «в том числе направление денежных средств на кампанию Навального», отмечает истец. При проверке адреса по улице Гиляровского, 50, указанного в документах, выяснилось, что там фонд не располагается.

Представитель Минюста рассказывает, какие нарушения были совершены в области налогового кодекса — они тоже связаны с указанием неправильных адресов. Помимо этого, отмечает он, было установлено, что Волков является также руководителем штаба Навального, и что фонд заключает договоры аренды в городах России для деятельности штабов.

Фонд включен в реестр операторов персональных данных, продолжает она. Данные собираются на сайте в поддержку Алексея Навального, но, вместе с тем, установлено, что фонд хранит персональные данные в нарушение требований о защите персональных данных. Кроме того, фонд собирает средства в биткоинах, что предусматривает анонимность транзакций, тогда как анонимным жертвователям запрещается вносить деньги на счета зарегистрированных кандидатов в президенты.

«Недостоверные сведения об адресе постоянного местонахождения постоянно действующего руководящего органа, в котором осуществляется деятельность фонда, наличие незарегистрированных структурных подразделений, нецелевое расходование денежных средств на оплату аренды помещений штабов Алексея Навального в рамках предвыборной кампании-2018, осуществление деятельности оператора персональных данных в нарушение действующего законодательства, направление денежных средств на поддержку кампании-2018 с нарушением требований закона, свидетельствуют об осуществлении фондом деятельности, непредусмотренной его уставом, и являются грубыми нарушениями законодательства, имеющими неустранимый характер», — резюмирует представитель Минюста и требует ликвидировать фонд.

Гимади просит объяснить, в чем выражается неустранимость данных претензий. Представитель Минюста отвечает, что все эти нарушения являются тяжкими.

Гимади замечает, что уведомлений об устранении нарушений они не получали, а Волков не мог представить ответ лично, поскольку был в спецприемнике в Нижнем Новгороде.

Юрист интересуется, почему в иске указано, что нарушено постановление правительства об обработке персональных данных, но не отмечено, какой именно пункт и какое конкретно нарушение было совершено. Представитель истца пояснить не может: «Суд оценит».

На вопрос Гимади о том, из каких сведений был сформирован довод об аккумулировании биткоинов, представитель истца отвечает, что эта информация содержалась «в информационной сети интернет». Юрист пытается выяснить, как, по мнению истца, на расчетный счет организации могли бы поступить деньги в биткоинах. «А я не знаю, у меня нет организации», — парирует она.

— Мне понятно, ваша честь, что исковое заявление составлено абсолютно в спешке, не подготовившись, — замечает Гимади.

Жданов спрашивает, известно ли истцу, менял ли фонд свой адрес. Представительница Минюста роется в бумагах. «Я могу вам подсказать, фонд в августе уже менял адрес. Раньше он был по адресу Кожуховская, дом 2. Фонд исполняет законодательство — когда тот адрес отпал, мы сменили его на Гиляровского. Когда договор был расторгнут, мы переехали на новый адрес и подали все документы в связи с изменившимися обстоятельствами», — говорит Жданов.

Судья выясняет, когда фонд переехал с улицы Гиляровского. Жданов признает, что фонд незначительно пропустил срок подачи данных об изменении этого адреса, поскольку сделать это должен был Волков, а он до 28 декабря находился в спецприемнике. «Это устранимое нарушение, о котором мы подали все документы», — говорит он.

У представителя РКН замечаний и вопросов нет.

Гимади перечисляет указанный в законе перечень тяжких и неустранимых нарушений, которые приводят к ликвидации — ни одно из них не совпадает с перечисленными в речи представительницы Минюста. Все замечания носят устранимый характер, заключает он.

Ответчику не были переданы представления с требованиями для устранения замечаний, которые, в таком случае, были бы исполнены. Юрист подробно комментирует все пункты иска, которые перечисляла представитель Минюста. Например, в материалах дела нет данных, которые бы подтверждали существование у фонда филиалов; не конкретизировано правонарушение, якобы связанное со сбором персональных данных; на счет биткоинов он замечает, что фонд не принимает их, потому что по закону и чисто технически фонд, как организация, не может принимать криптовалюту.

Кроме того, ЦИК считает, что кампания Навального не избирательная — он его не зарегистрировал — а значит, норма закона про анонимные пожертвования здесь вообще не может быть применена.

Гимади напоминает, что бремя доказывания в этом случае находится на административном истце. «В данном случае уполномоченный орган со своей процессуальной обязанностью не справился», — считает он.

Единственное нарушение, которое действительно было допущено — это несвоевременное уведомление о смене адреса. Однако и оно уже устранено.

Жданов со всем согласен и решает не дополнять коллегу.

Судья просит Гимади пояснить наличие «незарегистрированных обособленных структурных подразделений» — существуют ли они в действительности или нет. Юрист объясняет, что в соответствии с Налоговым кодексом их нет, а есть лишь арендованные для тех или иных целей помещения.

— Фонд осуществлял расходование средств на оплату аренды помещений для избирательной кампании Навального? — спрашивает судья.

— Предвыборной кампании не было юридически, была кампания по допуску Алексея Навального к выборам.

Гимади говорит, что деятельность фонда не противоречила уставу, но в него были внесены изменения, которые Минюст отказался регистрировать (сейчас этот отказ обжалуется).

— Персональные данные вы никакие не обрабатывали и персональные данные к вам не поступали? — интересуется судья.

— Применительно к персональным данным фонд осуществлял свою деятельность в соответствии с законом, и более того, в материалах дела есть переписка, когда главное управление Минюста пишет Роскомнадзору, заинтересованному лицу, условно говоря: «Просим найти какие-либо нарушения или провести проверку». Роскомнадзор прямо отвечает, что проверки проводились. «А нарушения законодательства были?» — спрашивает Минюст. На что Роскомнадзор отвечает, что, собственно, не было нарушений. Для СМИ я поясню, что, когда Роскомнадзор ответил главному управлению, что у них нет нарушений, главное управление написало еще одно письмо, со ссылкой на межведомственную рабочую группу, с участием ФСБ, МВД, что все-таки мы тут проводим проверку, все-таки посмотрите, для текущего контроля, может, все-таки, есть нарушения? Но даже несмотря на такие письма с нативным подтекстом, все равно РКН не выявил у нас ни одного нарушения законодательства о защите персональных данных.

Представитель Минюста спрашивает, как фонд выполняет пункт устава о формировании имущества на поддержку СМИ. Гимади говорит, что сейчас не может по существу ответить, потому что это не имеет отношения к делу. Если бы здесь был бухгалтер, он бы смог подробно все объяснить, отмечает юрист.

— Ну что, можно прокомментировать, ваша честь? — вмешивается представительница Роскомнадзора. — Нам действительно поступил запрос от министерства юстиции, мы направили запрос на Гиляровского, 50, но он не был получен. Запрос о представлении информации. И полную оценку соответствия деятельности фонда мы на данный момент сделать не можем.

Она пускается в разъяснение норм законодательства о сборе персональных данных. Жданов пытается выяснить, когда был направлен новый запрос. Представительница РКН говорит, что на прошлой неделе. Жданов показывает электронное письмо, которое он получил только сегодня с утра. Он подчеркивает, что из запроса следует, что проверка идет, и РКН еще не знает, есть ли какие-то нарушения или нет. «А Минюст уже знает откуда-то», — удивляется он.

В зале встает человек, который просит признать его третьей стороной по делу (ранее он неоднократно заявлял аналогичное ходатайство на других процессах по искам к Навальному, однако неизменно получал отказ). Он говорит, что подал все документы. Суд объявляет перерыв на пять минут.

— Реально, а что вы хотите-то? — в перерыве Жданов разговаривает с девушкой из Роскомнадзора, чтобы понять суть их запроса. Та рассказывает, как они должны подтвердить, что хранят данные предусмотренным законом образом — на территории России.

Судья возвращается в зал. Она говорит, что через экспедицию суда поступило ходатайство о вступлении в дело в качестве заинтересованного лица. Судья читает документ; в нем звучат такие фразы, как «деятельность генеративного правительства мировых цивилизаций», «партия "Единая планета"», «автор единой технологии тождества творения». Он пишет, что при рассмотрении иска могут быть затронуты его «религиозные чувства и авторские права и обязанности». Ходатайство подписано Осиповым Сергеем Александровичем, «кандидатом в президенты Российской Федерации».

Истец выступает против удовлетворения ходатайства. «Учитывая абсурдность процесса, на усмотрение суда», — говорит Жданов. Гимади замечает, что качество и юридическая ценность иска Минюста и этого ходатайства примерно одинаковые.

Осипов пытается пояснить, что недавно «была начата процедура банкротства Российской Федерации», и всем была дана возможность «определить себя как генерата, противогенерата, дегенерата и тому подобное». Судья прерывает его и удаляется в совещательную комнату.

— Вы зарегистрированный кандидат?

— Конечно, у меня и штампик ЦИКа есть (на сайте комиссии информации о таком кандидате нет — МЗ).

— Вы и подписи собираете?

— Мне это не надо, я особым статусом иду, вы не знаете что ли, я объяснял, имперский марш там… От вас скрывают.

Судья возвращается и зачитывает отказ в удовлетворении ходатайства Осипова.

Дополнений и вопросов у сторон нет.

Судья переходит к письменным материалам дела — она просит прерывать ее, если на что-то надо будет обратить внимание. Афанасьева перечисляет документы — решения о регистрации фонда, договоры аренды, телефонограммы, протокол об административном правонарушении, различные акты, справки о состоянии счетов, информацию с ресурсов в сети, акты проверки, запросы в Роскомнадзор и их ответы. Среди документов — некий анонимный донос в прокуратуру Кемеровской области.

Жданов безуспешно пытается выяснить, что именно доказывает приведенная в материалах информация. Представитель Минюста говорит, что «в совокупности» она показывает, что фонд финансирует избирательную кампанию Навального.

Судья объявляет о начале прений.

Представитель Минюста просит полностью удовлетворить требование о ликвидации фонда «Пятое время года». По ее словам, ответчик не отрицал в суде аренду помещений, которые использовались для президентской кампании Навального, а значит, устав фонда был нарушен.

Гимади возражает против удовлетворения иска и замечает, что все возражения они подробно привели в письменном ответе. Он замечает, что не доказано ни одно грубое нарушение, которое могло бы стать основанием для ликвидации фонда.

Жданов дополняет: адрес — сейчас в процедуре смены; у РКН претензий пока нет, идет проверка; «по принятию биткоинов — вообще непонятный аргумент»; все перечисляется в рублях, налоги платятся.

— Уважаемый суд, сама скорость процесса говорит о том, что у Минюста есть желание ликвидировать фонд хоть завтра. Все нарушения устранимы. В иске должно быть отказано, — заключает он.

Судья удаляется на решение.

Вернувшись из совещательной комнаты, судья удовлетворяет иск Минюста о ликвидации фонда Алексея Навального.