Программист, гражданин Казахстана Виктор Филинков был задержан в петербургском аэропорту Пулково в конце января непосредственно перед рейсом. Он подробно рассказал, как сотрудники ФСБ сначала повезли его на медицинское освидетельствование, а затем пытали несколько часов, избивая и применяя электрошокер.
После этого Дзержинский районный суд Петербурга арестовал Филинкова на два месяца по подозрению в участии в некоем террористическом сообществе «Сеть» (часть 2 статьи 205.4 УК). По версии следствия, Филинков и неустановленные лица, «разделяя анархистскую идеологию», состояли в подразделении террористического сообщества.
В конце февраля представитель Следственного комитета уведомил Филинкова о начале проверки сообщения о пытках. Военная прокуратура Западного военного округа жалобу о пытках проверять не стала и перенаправила обращение адвоката в ФСБ, сотрудников которой активист и обвиняет в пытках.
О применении пыток говорили и другие фигуранты дела — арестованные в Пензе антифашисты Илья Шакурский и Дмитрий Пчелинцев, а также задержанный в Петербурге свидетель Илья Капустин. На суд по мере пресечения к Игорю Шишкину корреспондентов «Медиазоны» не пустили, оштрафовав за попытку попасть на заседание.
Заседание по жалобе на постановление Дзержинского суда от 25 января начинается. Судья Татьяна Матвеева устанавливает личность обвиняемого. Виктор Филинков участвует в заседании по видеосвязи.
Он представляется, говорит, что гражданин Республики Казахстан; образование среднее, женат, детей нет, регистрация временная, по месту работы. Филинков снимает вместе со знакомым квартиру на Малоохтинском проспекте.
Отводов ни у одной из сторон нет. Судья разъясняет обвиняемому его права. Права Филинкову понятны.
До начала рассмотрения жалобы у Филинкова ходатайств нет. Судья разрешила делать фотографии, а также удовлетворила ходатайство о проведении видеосъемки заседания. При этом слушатели размещены в помещении за подвешенным под потолком телевизором, на экран которого транслируется изображение с Филинковым.
Начинается судебное следствие. Судья зачитывает постановление Дзержинского районного суда Петербурга от 25 января: в отношении подозреваемого Филинкова избрана мера пресечения в виде содержания под стражей на два месяца. Адвокат считает постановление незаконным и необоснованным, так как следствие не предоставило доказательств тому, что Филинков может продолжить преступную деятельность.
Защита просит назначить Филинкову домашний арест или отпустить его под залог. Адвокат Виталий Черкасов ссылается на постановление пленума Верховного суда от 19 декабря 2013 года «О практике применения судами законодательства о мерах пресечения в виде заключения под стражу, домашнего ареста и залога». Он говорит, что при проверке судом обоснованности подозрения в причастности человека к совершению преступления нужно установить, есть ли практические данные о причастности к преступлению, а следователь ссылался только на копию результатов мероприятий по оперативно-разыскной деятельности.
Черкасов отмечает, что постановление следователя было вынесено 24 января в 21 час 30 минут, хотя материалы ОРД были направлены ему только 25 января в 18 часов 42 минуты — то есть почти через сутки после того, как следователь якобы вынес постановление о возбуждении дела. «Каким образом он нашел основание для возбуждения дела, если у него на тот момент этих документов не было?» — удивляется адвокат.
Судья поправляет Черкасова, что постановление было направлено не следователю, а в суд по факсу. «Ваша честь, в материалах дела отсутствует какой-либо запрос суда», — отвечает адвокат. «Запрос необязателен здесь», — парирует судья.
Адвокат Черкасов обращает внимание на то, что сведения о задержании его подзащитного, представленные следователем, не соответствуют действительности и противоречат другим доказательствам.
По его словам, в материалах упоминается рапорт старшего оперуполномоченного Бондарева о том, что Филинкова задержали 24 января по адресу улица Шпалерная, дом 25 (там располагается здание управления ФСБ по Петербургу и Ленобласти). Также в деле есть карточка пассажира о том, что Филинков вечером 23 января на пункте пропуска Пулково-1 был зарегистрирован на рейс, вылетающий в Минск.
В ходатайстве о заключении под стражу следователь указывает, что, пройдя регистрацию на рейс в Минск, Филинков якобы планировал уйти от уголовного преследования. Черкасов спрашивает, каким образом были зафиксированы следователем и оперативниками сведения о том, что он был задержан спустя почти двое суток после фактического задержания.
Черкасов далее обращает внимание на справку из городской больницы №26, где Филинков прошел обследование — за несколько часов до того, как его задержали сотрудники ФСБ. «Каким образом человек, который должен был вылетать в Минск, через несколько часов оказался в больнице на обследовании?» — интересуется адвокат. Он просит приобщить медицинскую карту, запрошенную из СИЗО.
Далее адвокат Черкасов говорит, что при посещении подзащитного в СИЗО зафиксировал изуверские пытки электрошокером: если исходить из хронологии событий, насилие применялось до того, как его доставили в Дзержинский суд.
«Кроме того, стороне защиты, в отличие от государственного обвинения, очень тяжело собирать доказательства в условиях, когда подзащитный находится в заключении. Отсутствует равноправие сторон: следователь может предпринимать какие-то действия безотлагательно, мы — не можем», — продолжает он.
По словам Черкасова, защита обращалась в генконсульство Казахстана с просьбой проверить сведения о пытках, но за полтора месяца никаких результатов не появилось. Защитник подчеркивает, что не мог зайти в СИЗО с фотокамерой, чтобы зафиксировать «чудовищные телесные повреждения», поэтому подробно опросил подзащитного, как именно к нему применяли насилие, из-за которого Филинков был вынужден себя оговорить.
Черкасов показывает суду лист с человеческим силуэтом, на котором указаны места телесных повреждений. Он просит приобщить этот документ и лист опроса Филинкова.
Черкасов напоминает, что Филинкова задержали значительно раньше указанного времени, и он долго был в непонятном статусе и за это время получил телесные повреждения, что говорит о применении насилия со стороны сотрудников ФСБ. По соглашению между Россией и Казахстаном нужно было в установленный срок уведомить генконсульство о задержании и аресте гражданина этой страны. Филинков просит, чтобы ему оказывали помощь как гражданину Казахстана, но генконсул объяснил, что не может прийти в СИЗО, потому что уже месяц не может получить разрешение на доступ. Генконсул обратился в военную прокуратуру с просьбой ускорить этот процесс.
Последним ходатайством адвокат просит приобщить характеристику старшего программиста Виктора Филинкова, составленную гендиректором компании, в которой он работал.
Также он просит обратить внимание на справку о том, что при помещении в СИЗО после ареста дежурный врач нашел на теле Филинкова повреждения.
Филинков, которому обвинение пока не предъявлено, поддерживает ходатайства в полном объеме. Прокурор Сухорукова не видит оснований для удовлетворения ходатайств: ей неясен механизм получения медицинской карты, которая не заверена надлежащим образом, а там есть сведения, составляющие врачебную тайну. Также Сухорукова считает не имеющими отношения к происходящему копию ответа из генконсульства и характеристику, в которой нет даты составления.
В итоге судья удовлетворяет ходатайства частично и решает обозреть подлинную медкарту, заверенную надлежащим образом. Характеристика, указывает судья, не была составлена надлежащим образом, но ее также можно принять во внимание. Наконец, судья приобщает ответ генконсульства и отказывает в приобщении копии опроса Филинкова и карты повреждений, потому что арестованный присутствует на заседании и может пояснить все сам. Суд исходит из того, что адвокат не является специалистом в области медицины, поэтому схему повреждений не может принять во внимание.
Судья предлагает адвокату огласить второй лист медицинских данных. Это справка, представленная из следственного изолятора. При осмотре 25 января Филинкову поставили диагноз «псориаз» под вопросом. По словам Филинкова, кожные покровы на груди и в области правого бедра повреждены электрошоком; также есть потертости от наручников, ссадины на подбородке, а на передней поверхности правой голени гематомы 2-3 дневной давности.
Адвокат оглашает данные из характеристики с работы в ООО «Лайк технологии»: Виктор Филинков работает старшим программистом, зарекомендовал себя как дисциплинированный и ответственный специалист, быстро включался в работу, делился знаниями и занимался обучением коллег, принимал правильные и быстрые решения в трудных ситуациях. Ему шесть раз выплачивали премии, взысканий не было.
Сам Филинков доводы апелляционной жалобы поддерживает. Судья дает ему слово для пояснений в рамках доводов жалобы.
«23 числа вечером после паспортного контроля сотрудники ФСБ, не представившись, схватили меня, отвели в комнату на несколько часов, изучали личные вещи, проверяли мои пальчики, оказалось, что я чист и никаких преступлений не совершал. Повели меня на улицу, там были люди в масках, меня доставили в отдел полиции. Там посмотрели по базе данных, я снова оказался невиновным ни в одном преступлении, — рассказывает Филинков. — После чего меня на синем минивэне повезли в 26-ю больницу с людьми в масках. Сотрудники ФСБ приказали сотрудникам больницы провести обследование, у меня не обнаружили травм . Сразу после выхода Бондарев приказал им скрутить меня и посадить в машину».
«Меня вывезли за город, ударили кулаком в область груди, затылка, лица, спины, а электрошоком в область ноги, затылка, рук, — говорит арестованный. — Никаких вопросов не задавали, ждали, пока я буду готов с ними сотрудничать. Я говорил, что готов, но пытки продолжались около четырех часов».
«После пыток меня доставили около семи утра в то же здание полиции в отделении управления МВД, где Бондарев Константин просто записал все то, что меня заставляли учить. Он задавал просто уточняющие вопросы, я должен был оклеветать себя и людей из списков, — говорит Филинков суду. — Мне сказали, что я должен подписать, иначе еще сутки я буду ехать в Пензу, где меня опознают люди. Угрозы были, что в машине на пути туда не будет воды. Под страхом расстаться с жизнью и здоровьем я все подписал».
Филинков рассказывает, что его в окровавленных штанах доставили на обыск. Его соседа заставляли оклеветать его: «Я слышал это из соседней комнаты, но он не соглашался; его скрутили и увели в неизвестном направлении».
«Окровавленные штаны меня заставили переодеть, потом меня доставили в управление ФСБ, где прямым текстом говорили, что меня посадят в СИЗО к туберкулезникам, если я не буду сотрудничать, а если буду хорошо себя вести, посадят в СИЗО-3, где я сейчас и нахожусь. Меня заставили подписать допрос по неизвестному мне делу, где звучала фамилия Пчелинцева, показания составлял следователь. Звучали угрозы в адрес моей жены», — говорит он.
Судья спрашивает, допрашивали ли Филинкова в качестве подозреваемого в присутствии адвоката. «Да, но я до этого еще не дошел. До этого еще было очень много событий», — отвечает он. При допросе с участием защитника на него давление не оказывалось, протоколы он подписывал в присутствии защитника Рыжова.
«Мне удалось убедиться в полной некомпетентности этого защитника», — говорит Филинков. Судья интересуется, рассказывал ли он адвокату о давлении. «Нет, у меня были подозрения, что он находится в сговоре с сотрудниками УФСБ», — отвечает арестованный.
Судья: Кто был во время допроса в кабинете следователя?
Филинков: Следователь, защитник и я.
Судья: Протокол этого допроса вы подписывали? Вам 51-ю статью разъясняли?
Филинков: Мне с усмешкой не один раз разъяснялась эта статья, у меня были поводы не брать эту статью, потому что насилие было бы продолжено.
Судья: То, что в отношении вас применяли насилие, мы поняли. На что еще хотите обратить внимание?
Филинков: Рукописная версия допроса не устроила начальство, поэтому Бондареву пришлось ее переписывать.
Судья: Вы заявляли ходатайство о предоставлении дополнительных документов?
Филинков: Нет. Вторую версию допроса я даже не прочел, мне просто сказали ее подписать, если я не хочу продолжения насилия и попасть в СИЗО к туберкулезникам. Все беспрекословно выполняли приказы сотрудников ФСБ. У них было явно неформальное общение, все в дружественных отношениях. Общались, очень весело себя вели.
На этом выступление Филинкова завершается.
Черкасов просит отменить постановление о содержании под стражей и избрать более мягкую меру пресечения — домашний арест по адресу, где жил Филинков. Судья просит документы о собственности, справку о регистрации, согласие собственника о домашнем аресте. Этих документов нет. В качестве альтернативы адвокат просит назначить подписку о невыезде по этому же адресу. Филинков требования защитника поддерживает.
Судья просит прояснить, кому принадлежит квартира. Он не знает. Говорит, что съемом занимался второй жилец.
Прокурор говорит, что при возбуждении дела не было допущено никаких нарушений, оно было возбуждено при наличии повода и оснований, не установлено нарушений норм УПК при задержании и допросе. Возражает против удовлетворения жалобы.
В суде по соглашению сторон не будут проверять доказательства, исследованные судом первой инстанции. Судебное следствие объявляется закрытым, стороны переходят к прениям.
Адвокат Черкасов говорит, что в материалах дела, исследованных судом первой инстанции, нет доказательств участия подзащитного в террористической деятельности, есть только его признание. Он отмечает, что до СИЗО повреждений у Филинкова не было, после задержания — были. Их зафиксировал он сам, а также члены петербургской ОНК.
Защитник указывает, что сами по себе материалы ОРМ не могут быть доказательствами причастности Филинкова к незаконной организации. Фактических данных о том, что Филинков может скрыться, представлено не было. Характеристика у подзащитного безупречная, ранее проблем с законом у него не было.
«Мы видим, что в том числе и прокуратура не принимает мер, чтобы изучить доводы моего подзащитного о том, в каких условиях проходило задержание, как на его теле оказались телесные повреждения», — подчеркивает Черкасов. В связи с этим он просит изменить меру пресечения на более мягкую: домашний арест или подписку о невыезде. Залога найти не удалось.
Судья: Будете участвовать в прениях сторон?
Филинков: Почему бы и нет. ФСБ творит все, что хочет. 29-го числа приходили в СИЗО, после заявления о пытках, пытались меня умаслить, что я отсижу три года. Потом угрожали, что качели с ОНК против меня. На справедливый суд я не надеюсь. Я готов отсидеть 10 лет, 20, всю жизнь, чтобы отстоять свое честное имя, чтобы отстоять правду.
Далее прокурор говорит, что мера пресечения была избрана законно и обоснованно, материалы подтверждают обоснованность подозрения в причастности к совершению преступлений повышенной опасности, находясь на свободе, он может скрыться, продолжить преступную деятельность или препятствовать ходу следствия.
Филинкову предоставляют заключительное слово. «В подачках террористов не нуждаюсь, больше ничего не могу сказать», — говорит он.
Суд удаляется для вынесения решения.
Во время четырехминутного перерыва, которого судье хватило, чтобы вынести решение, адвокат Черкасов говорил Филинкову, что в качестве слушателей в зале присутствует пресса, которая внимательно наблюдает за развитием событий, и это дополнительная поддержка со стороны общественности.
«Я это ценю, надеюсь, что ситуация хотя бы не изменится в худшую сторону в отношении меня и других пострадавших от преступников людей. Ожидаю, когда все антифашистское действие признают террористической организацией», — отвечает Филинков.
«У меня есть небольшой след на подбородке после того, как мне его разбили. На бедре есть несколько шрамов, но каких-то серьезных следов на мне уже, разумеется, нет», — говорит он. В СИЗО его 15 суток держали в карантине — он считает, что для сокрытия следов пыток. «Члены ОНК зафиксировали следы пыток, есть записи видеокамер. Если российское государство захочет в этом убедиться, оно может запросить и просмотреть это все, но всем понятно, что оно не хочет», — заключает Филинков.
Журналистка «Новой газеты» предлагает временно зарегистрировать Филинкова в ее квартире. Адвокат Черкасов отвечает, что они попытаются это сделать.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке