На прошлое заседание, 26 июля, как и на первые два, подсудимый Алексей Щербаков не пришел. Его адвокаты сказали, что Щербаков получил производственную трамву но, вероятно, не успел оформить больничный лист.
Адвокат Николая Ляскина просил изменить меру пресечения Щербакову с обязательства о явке, поскольку тот не пришел в суд и не предоставил документы, подтверждающие, что причина неявки уважительная.
Судья Елена Куликова отклонила ходатайство — по ее мнению, подсудимый не нарушил обязательство о явке.
«Предупреждаем прям, что может быть применена мера. Безобразие! И доведите пожалуйста, чтобы подтверждающие документы принес», — сказала в конце заседания судья адвокатам Щербакова.
В зале появляется прокурор, он читает материалы. Спрашивает, что было на прошлом заседании.
Возвращается судья, она начинает заседание. Судья говорит, что поступила заявка от «Коммерсанта» и «Агентства федеральных расследований» на фото- и видеосъемку на заседании.
Адвокат Толмачева, которая представляет подсудимого, говорит, что «официально адвокат по соглашению не допущен», а она возражает, «поскольку не вижу достаточных обоснований для проведения данных действий».
Адвокат Ляскина не возражает против съемки, прокурор тоже.
Судья объявляет перерыв на пять минут, чтобы фотографы могли снять пустой зал. Сотрудник «Коммерсанта» фотографирует на телефон, в кадр попадает Щербаков. Увидев, что его снимают, подсудимый говорит: «Убери, Вася!». Затем Щербаков выходит из зала.
Исправлено в 15:18: изначально ошибочно утверждалось, что снимок сделал сотрудник «Агентства федеральных расследований».
Судья возвращается в зал и объявляет о замене гособвинителя в заседании.
Теперь судья Куликова выясняет у Щербакова, хочет ли он, чтобы его защищал адвокат по соглашению Александр Кузнецов, который появился на прошлом заседании. Щербаков соглашается. Адвокат по назначению Толмачева не возражает и просит освободить ее от участия в процессе. Никто не возражает, и судья освобождает ее. Адвокат уходит, Щербаков напоследок благодарит ее.
После обсуждения с прокурором судья решает, что сначала допросят подсудимого, а потом исследуют письменные доказательства.
Щербаков встает за кафедру. Он полностью признает вину.
— Полностью? — уточняет прокурор.
— Да.
— По всем обстоятельствам, как в обвинительном акте?
— Да.
— Помните, когда события происходили?
— Смутно.
Прокурор спрашивает, когда происходили события.
— 2017-й.
— А время года?
— Осень, наверное.
— Как происходили эти обстоятельства, по возможности вспомните более детально?
— С потерпевшим я познакомился совершенно случайно, мы встретились, возможно, на улице Гиляровского. И уже конкретно с ним я познакомился спустя какое-то время, не могу точно сказать, спустя какое.
— При каких обстоятельствах?
— Случайно, на улице.
— Как?
— Я поинтересовался у гражданина, где находится штаб.
— Штаб какой? Вооруженных сил?
— Нет, штаб Навального. Избирательный. И спросил, кто такой Ляскин. Он сказал, что «это я». Я сказал, что хочу поговорить с ним, на что он сказал, что занят.
— Вы потерпевшего обрезком металлической трубы били? — продолжает допрос прокурор.
— Да, — отвечает подсудимый Щербаков.
— Зачем?
— По его же просьбе.
— Что за просьба?
— Это все было обговорено в штабе там же… Я не могу сказать, когда это произошло…
— Ну мотивы потерпевшего?
— Ну он мне пообещал, что заявление писать не будет, мне нужны были деньги, нуждался в заработке. Обрисовал мне ситуацию.
— Деньги получили? Когда, при каких обстоятельствах?
— Там же. В штабе. Поговорили, договорились, предоплата, все. Остальная сумма по окончанию.
— С какой целью вы вообще тогда обратились к потерпевшему? Вы приехали в Москву предлагать свои услуги по нанесению травм?
— Нет, я приехал строителем. Но человек, с которым я договорился, он не встретил меня в Москве. А от друзей я узнал, что выборы будут. Узнал про штаб, узнал адрес.
— Как одно с другим связано?
— Что именно одно?
— Ну, вы узнали про штаб, адрес, далее что…
— Ну, человек, который обещал встретить меня, он меня не встретил. Обратно денег не было ехать. А в далеком прошлом у меня была возможность… не возможность… В общем, обратился я к потерпевшему.
— О чем вы договорились? То есть вы пришли предложить избирательной кампании ударить потерпевшего по голове?
— Ну, я не могу конкретные слова вспомнить.
— При каких обстоятельствах вы договорились? — спрашивает гособвинитель.
— Даже не могу сказать вам…
— Как вы решили, что время пришло. Что пора действовать?
— 3-4 дня было дано на это.
— Деньги вам сразу передали?
— Да. 10 тысяч, — утверждает Щербаков.
— Потом еще должны были?
— Да, 140.
— После этого, когда ударили?
— Я убежал.
— Куда?
— Я не москвич, не могу сказать.
— Вы с потерпевшим связывались, пытались узнать по поводу оплаты?
— Нет.
— То есть вы ударили человека обломком металлической трубы и ждали, что он с вами свяжется?
— Ну да. Я ж не сильно ударил. Все по договоренности.
Больше у прокурора нет вопросов.
Адвокат Щербакова просит подзащитного более предметно рассказать о событиях осени 2017-го, начиная с приезда в Москву. Подсудимый снова рассказывает, что человек, с которым он договаривался, не встретил его, а потом он вспомнил, что друзья говорили о выборах, о штабе Навального.
«Я так подумал, что я выступал, был момент, за ЛДПР. Агитировал. И я подумал — может, тут так же будет? И поехал туда», — говорит Щербаков. На улице Гиляровского он встретился с Ляскиным, тот ему показал, где штаб, и пошел по своим делам. Потом подсудимый ходил в штаб «очень долго», пытаясь встретиться с Николаем: «Он же вроде как старший».
В итоге они встретились 31 августа 2017-го, утверждает подсудимый.
— Мы с ним посидели поговорили, я ему сказал, что домой ехать не на что, не вариант. На что он мне объяснил, как бы, вот есть момент такой. Я говорю: хорошо.
— Какой момент? — уточняет адвокат Кузнецов.
— Заработать денег.
— Чем?
— Совершить два нападения. И все, я согласился. Заявление писать не будет, поверил на слово.
— На кого два нападения? — спрашивает уже судья.
— Он мне показал фотографию второго человека, я не знаю, как его. Я сначала одно нападение сделал, побывал в милиции, меня отпустили.
Возможно, речь идет о нападении 11 сентября на волонтера штаба Навального Сергея Говорова. Щербаков добавляет, что «через какое-то время совершил нападение на Ляскина».
— А что за нападение вообще?
— Ну это не нападение, это так… Инсценировка. Число не помню, ударил два раза, швырнул обрезок трубы во второго человека. Просякова. И убежал.
— Что-то еще помните по обстоятельствам?
— Да нет.
— А в связи с чем не помните?
— Травма.
Теперь вопросы задает сам потерпевший.
— Вы в Москву приехали когда?
— В 2017 году.
— Скорее всего, август?
— 24-е.
— Встретились со мной вы первый раз?
— Не помню.
— В Москве вас никто не встретил?
— Да.
— Работу вам не дали?
— Нет.
— Денег у вас нет? — уточняет Ляскин.
— Деньги были.
— Сколько?
— Тебе копейки сказать?
— Да.
— Тысяч 30.
— Вы приехали с 30 тысячами на заработки?
— Да.
— Что вы должны были делать в Москве? О чем вы договаривались?
— Ну разное там, по строительству.
Адвокат Щербакова говорит, что его подзащитному задают лишние вопросы. Ляскин настаивает, что вопросы нормальные, потому что у Щербакова были 30 тысяч рублей и необходимо выяснить, в какой момент закончились деньги.
— Таксист привез меня в хостел, за который я заплатил…
Судья прерывает Щербакова и говорит, что это был лишний вопрос.
— От кого вы узнали про штаб Навального? — интересуется Ляскин.
— От друзей, — отвечает подсудимый.
— Почему вы в Петербурге в штаб не пошли?
— Хотел в жизни что-то поменять… Вы уже спрашивали.
Ляскин рассуждает, что Щербаков спокойно мог уехать обратно в Петербург, если у него были деньги. Если их не было, то он просит рассказать, когда деньги кончились и почему. Однако Щербаков так и не отвечает на этот вопрос.
— Вы трубу когда выбирали, чем руководствовались? — продолжает Ляскин.
— Скалки не нашлось.
— Поэтому обрезок трубы?
— Да.
— Труба-то тяжелая была? — спрашивает судья.
— Неподъемная была, если бы она здесь была, то всем стало понятно, что он хотел убить, — говорит Ляскин.
— Если б я тебя хотел убить, поверь мне, ты бы щас здесь не стоял, — отвечает Щербаков.
Ляскин опять пытается узнать, сколько дней, по словам Щербакова, у него было на исполнение заказа.
— Ты меня пытаешься на чем-то подловить, что ли, я не пойму? После первого нападения, три-четыре дня.
Адвокат Ляскина Владимир Воронин в связи с противоречиями в словах Щербакова просит огласить показания, которые он дал на следствии.
Защитник Щербакова просит указать, в чем противоречие, и возражает против оглашения протоколов допросов. Судья смеется: «А вы противоречия не видите, что ли?». Прокурор тоже поддерживает. Судья удовлетворяет ходатайство потерпевшего.
Согласно протоколу одного из первых допросов, Щербаков говорил, что был волонтером в «фонде Навального». В Москву он приехал 24 августа с целью трудоустройства. Пришел в фонд, познакомился с Ляскиным и рассказал о финансовых трудностях. Они обменялись телефонами.
Потом Щербаков зарегистрировался на сайте «Навальный-2018» и посещал штаб, где проходили тренинги, следует из протокола. 31 августа у них состоялся разговор с Ляскиным, в котором Щербаков опять напомнил о проблемах, а Ляскин показал ему фотографию незнакомого человека и попросил инсценировать нападение на него на станции Нагорная. Потом он якобы попросил сделать то же самое в отношении него, пообещав за это 150 тысяч рублей — при этом 10 тысяч рублей дал в виде задатка — и пообещал, что в полицию заявлять не будет. Щербаков ответил согласием. 11 сентября напал на человека с фотографии Ляскина на Нагорной, после чего его задержали полицейские.
15 сентября он взял с собой отрезок металлической трубы, потом поехал на станцию метро «Проспект Мира». Там по договоренности он должен был дождаться, когда Ляскин выйдет из штаба, увидел, что тот выходит, и нанес удары, подбежав сзади. Всего было два удара, трубу он метнул в стоящего рядом молодого человека и убежал, спрятавшись во дворах.
Затем Щербаков отправил сообщение на номер Ляскина с текстом «Выполнено» и поехал в город Железнодорожный. Потом он увидел в интернете, что Ляскин обратился в полицию, но по телефону с ним не связывался, хоть и надеялся, что тот выплатит обещанные деньги.
На дополнительном допросе 12 декабря 2017 года дознаватель спрашивал, как Щербаков приехал в Москву. «23 августа 2017 в кассе билетов Санкт-Петербурга я купил билет в купе до Москвы», — говорится в протоколе. Приехал он утром 24 августа, в Москву ехал по договоренности с мужчиной по имени Александр, других данных его не знает. Александр должен был встретить его по прибытии. В Москву Щербаков приехал с Михаилом Мельниковым, которого он взял в качестве подсобного рабочего. По прибытии Щербаков стал звонить Александру.
Затем они приехали в хостел и заселились в разные комнаты, Щербаков заплатил за месяц проживания наличными администратору. За комнату, в которой он жил один, заплатил 10 тысяч рублей.
Дальше дознаватель спрашивал про договор на проживание в хостеле, но Щербаков сказал, что не помнит, где он. Щербаков рассказывал, что у него было два телефона. О договоренности с Ляскиным он никому не говорил. До задержания находился в хостеле и ждал, когда Ляскин даст ему денег. Про способ и обстоятельства нападения Щербаков отказался давать показания, воспользовавшись 51-й статьей Конституции.
На вопрос про Мельникова обвиняемый говорил, что общался с ним, но о чем — не помнит. Позже узнал, что Мельников, как и он, ходил в штаб Навального. «Медиазона» писала о суде над Мельниковым в Ленинградской области и его поездке в московский штаб Навального, где его прозвали «Биг Ланч».
Ляскин спрашивает подсудимого, он ли отправил ему сообщение сразу после нападения.
— Я, — признает Щербаков.
— Что вы там написали?
— Выполнил.
— А какой смысл в этой смс?
— Ты мне этот вопрос уже каждый раз задаешь, меня попросили — я сделал.
На вопрос судьи Щербаков говорит, что показания на следствии более точные.
У защитника Ляскина Владимира Воронина вопрос.
— Вы инсценировали два нападения, а первое каким предметом было совершено?
— Никаким.
— То есть руками, ногами?
— Да.
— Вы испытываете какую-то, может быть, ненависть по политическим мотивам к потерпевшему?
— Абсолютно никаких.
— Расовую, национальную?
— Нет.
— А вы инсценировали это нападение, чтобы заработать денег?
— Ну, в принципе, да.
— Ну то есть вы напали на Ляскина, потому что вам нужны были деньги?
— Ну нужны были деньги, да, — отвечает Щербаков, задумавшись.
Больше у участников процесса нет вопросов, радостный Щербаков садится.
Гособвинитель переходит к письменным доказательствам. Он медленно читает материалы дела. В частности, выписной эпикриз, согласно которому Ляскин поступил в больницу с жалобами на боль и ушибы в области мягких тканей головы. У него диагностировали закрытую черепно-мозговую травму, сотрясение мозга, ушиб и ссадины мягких тканей затылочной области. От госпитализации Ляскин отказался.
Потом прокурор некоторое время молчит и переходит к протоколу осмотра видеозаписи. На ней видно, как на проезжей части стоят машины, по тротуару идут два человека, а за ними бежит мужчина в капюшоне и затем наносит удар Ляскину, читает прокурор.
Посмотрев в оглавление тома, он перечисляет другие документы: протокол осмотра металлической трубы, которой ударили Ляскина; приобщение трубы в качестве вещественного доказательства и газетных листов, в которые она была обернута; заключение эксперта, которым выявлены три следа пальцев рук на этих листах — это отпечатки Щербакова.
Обвинение закончило представлять свои доказательства. Защитник Щербакова ходатайствует о просмотре видеозаписи нападения на Ляскина. Прокурор спрашивает подсудимого, будет ли он смотреть запись, — он подходит к экрану. Ляскин комментирует запись: «Какие добрые замахи! Бах, бах!».
Судья просит Ляскина еще прокомментировать видео.
— Я иду сзади, у меня было две пачки газет, я иду с Просяковым. Вот его машина стоит. Мы идем к машине. Оп, тут все.
— То есть впереди идет Просяков, а вот впереди вы и Щербаков?
— Да. То есть там прям видно, что там куча людей… — объясняет Ляскин.
Щербаков устал смотреть видео и возвращается на место.
Судья спрашивает, есть ли вопросы у участников процесса. Ляскин говорит, что вопросов нет, но будет комментарий в прениях.
Прокурор:
— На записи вы изображены?
— Да.
— То есть это действительно видеофиксация того, что происходило?
— Да, да, — отвечает Щербаков.
Других ходатайств об исследовании материалов дела нет.
Представитель Ляскина ходатайствует о переквалификации дела со статьи 116 УК (побои) на пункт «а» части 1 статьи 213 УК (хулиганство). Адвокат Воронин говорит, что после исследования материалов дела и допроса подсудимого он полагает, что органы дознания неверно квалифицировали действия Щербакова. Изначально дело возбудили по статье 213, долго шло дознание в рамках этой статьи, а затем обвинение переквалифицировали.
«Хотя мы полагаем, что умысел возник не внезапно. Он довольно долго готовился к этому нападению. Он приехал из Петербурга в Москву специально, установил личность и место работы Ляскина, совершил личное знакомство с Ляскиным, приискал предмет преступления, обрезок железной трубы, приискал средства маскировки, добыл одежду, от которой он позже избавился, как он сам пояснял, что было сделано с целью затруднения обнаружения следов преступления, совершил преступление в темное время суток», — перечисляет адвокат Воронин.
По его мнению, Щербаков «грубо нарушал общественный порядок, активно нарушал покой граждан, умышленно нарушал правила поведения, противопоставляя себя окружающим». Поэтому представитель потерпевшего считает, что верной была изначальная квалификация.
Прокурор возражает против ходатайства потерпевшего, настаивая, что дознание правильно квалифицировало действия Щербакова. Адвокат подсудимого тоже просит отказать потерпевшему, потому что вопрос о переквалификации решается при вынесении приговора. Судья приобщает ходатайство, а решение примет, вынося приговор.
Прокурор просит перерыв для подготовки к прениям.
— Ваша честь, я все понимаю, но я так боюсь за здоровье нашего человека, — говорит Ляскин, имея в виду Щербакова, пропускавшего заседания под предлогом плохого самочувствия.
— Пусть он за свое здоровье побеспокоится, — отвечает Щербаков.
В итоге следующее заседание назначают на 14:00 16 августа.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке