​Днем 3 сентября Следственный комитет прекратил уголовное преследование четверых фигурантов «московского дела» — Сергея Абаничева, Даниила Конона, Валерия Костенка и Владислава Барабанова, которых обвиняли в участии в массовых беспорядках (часть 2 статьи 212 УК).

Вскоре после этого ведомство объявило, что попросит перевести под домашний арест двух других обвиняемых — Егора Жукова и Сергея Фомина. В сообщении СК отмечалось, что это сделано «с учетом роли в совершенном преступлении».

Через несколько часов защита Жукова рассказала, что ему предъявили обвинение в призывах к экстремизму в интернете (часть 2 статьи 280 УК). Ранее он обвинялся только в участии в «массовых беспорядках».

По версии следствия, Жуков, не позднее 11 октября 2017 года, находясь у себя дома, решил привлечь неограниченный круг лиц к экстремистской деятельности, направленной на дестабилизацию общественно-политической обстановки в РФ.

Для этого он выложил в YouTube-канале «Блог Жукова» четыре видео: «Митинг 7 октября, или Как сливают протест», «Мирная революция возможна (доказательства)», «Митинги. Что дальше» и «Бойкот выборов — это лишь начало».

​На заседание пришли несколько десятков человек — активисты, студенты ВШЭ и проректор вуза, зарегистрированная кандидатка в Мосгордуму Валерия Касамара. Когда приставы начинают пускать публику в зал, она занимает место в первом ряду рядом с родителями Жукова. Сам Егор улыбается им из клетки.

​Судья Евгения Николаева устанавливает личность Жукова: он называет дату и место рождения, образование («учусь уже, получается, на четвертом курсе Высшей школы экономики, факультет политологии»). Интересы молодого человека представляют адвокаты ​Илья Новиков и Леонид Соловьев.

​Следователь Александр Северилов говорит, что изменились обстоятельства, с учетом которых Жукову избиралась такая мера пресечения, как арест. Он просит до 27 сентября отправить студента под домашний арест с запретом на использование интернета.

​— А какие обстоятельства измениись? — спрашивает следователя Северилова судья.

— С момента ареста проведены следственные действия, допрошены свидетели. Возможность Жукова воздействовать на следствие уменьшена, но не исключена, ​— отвечает тот.

Прокурор Марина Бабек согласна с ходатайством следователя, по ее словам, домашний арест будет достаточной мерой. 

— Жуков, встаньте. Поддерживаете ходатайство? — обращается судья к обвиняемому.

— Я поддерживаю идею изменить меру пресечения, но у меня начался учебный год, и я хотел бы еще более мягкую меру пресечения, — говорит он.

​

​Адвокат Новиков согласен со своим подзащитным и считает, что имеет смысл обсудить более мягкую меру пресечения, нежели домашний арест — например, личное поручительство или залог. Защитник просит суд рассмотреть личное поручительство Валерии Касамары.

— Вуз готов поручиться за Егора. Наступил учебный год, суд не может это игнорировать, он может потерять целый год, — говорит Новиков и просит суд избрать меру пресечения в виде запрета на определенные действия.

​Адвокат Соловьев поддерживает коллегу: 

— Здесь нужно учитывать не только интересы следствия, но и интересы моего подзащитного, в том числе, его возможность продолжать учебу. 

Как и Новиков, он просит суд избрать еще более мягкую меру пресечения.

Следователь Северилов возражает и говорит, что более мягкая мера, чем домашний арест, «не будет обеспечивать цели и задачи» расследования дела.

Прокурор Бабек также считает, что это может негативно сказаться на ходе следствия.

​Судья Николаева листает материалы дела, перечисляя процессуальные документы. Дополнений у сторон нет.

Судья уходит на решение. В перерыве бывший главред «Новой газеты» Дмитрий Муратов, который тоже пришел на заседание, говорит с Касамарой и родителями Жукова.

​В зал начинают пускать телерепортеров с камерами, внутри становится тесно, приставы залезают на скамейку, чтобы сдерживать натиск операторов.

​Судья Николаева возвращается в зал и читает свое решение: дела в отношении Жукова по статьям 212 УК (массовые беспорядки) и 280 УК (призывы к экстремизму) объединены в одно производство, следователь ходатайствовал о переводе под домашний арест до 27 сентября, адвокаты — о запрете определенных действий.

Рассмотрев доводы сторон, судья пришла к выводу, что мера пресечения в виде домашнего ареста возможна. При этом оснований для избрания более мягкой меры нет.

Итого, суд постановил изменить меру пресечения Егору Жукову на домашний арест и освободить его из-под стражи в зале суда.

Жуков улыбается, судья предупреждает его об ограничениях, подразумеваемых этой мерой: ему запрещено общаться с потерпевшими, получать и отправлять письма, использовать средства связи и интернет.