Рассмотрение жалоб Навального к колонии. Онлайн

13 октября Алексей Навальный начал оспаривать решение колонии лишить его права на адвокатскую тайну — администрация колонии решила проверять все документы, которыми он обменивается с адвокатами, объясняя это тем, что Навальный «продолжает свою преступную деятельность».

13 октября адвокат Вадим Кобзев напомнил, что в отношении Навального расследуется новое уголовное дело и разглашать детали следствия запрещено. Но сотрудники колонии не только просматривали не подлежащие разглашению материалы дела, которые адвокаты приносили на ознакомление Навальному, но и делали копии.

Так как администрация ИК-6 прямо нарушала подписку о неразглашении, адвокаты Навального предложили суду вызвать представителя Следственного комитета в суд, и судья Никифоров согласился. Но на заседание 10 ноября никто из СК не явился. Сегодня суд продолжит рассматривать эту жалобу.

Также судья Никифоров начнет рассматривать иск Навального, с помощью которого он попытается доказать законность профсоюза заключенных «Промзона», который он создал в колонии.

Как рассказал «Медиазоне» адвокат политика Вадим Кобзев, 26 июля Навальный через адвокатов направил начальнику ИК-6 уведомление об учреждении профсоюза. 26 августа Навальный получил от администрации колонии ответ, что он «не может являться учредителем и членом профсоюза», а потому создание организации начальник ИК-6 считает незаконным. Сегодня защита попытается оспорить это решение администрации ИК-6 в Мелехово.

Судья Кирилл Никифоров открывает заседание по иску Алексея Навального о законности профсоюза «Промзона».

Политик сразу же говорит, что ему снова не принесли заранее материалы по рассматриваемой жалобе. Адвокат Вадим Кобзев сразу просит отложить рассмотрение этого иска, так как Навальный не получил документы. Кроме того, в своем иске он просил сотрудников ФСИН принести положение о центре трудовой адаптации заключенных в колонии — этот документ тоже не принесли.

Представители ФСИН отвечают, что они не против принести нужные документы в следующий раз.

Судья Кирилл Никифоров откладывает рассмотрение этого иска на 14:00 1 декабря.

Судья Кирилл Никифоров сразу переходит ко второму сегодняшнему делу — это третье заседание по иску Алексея Навального о цензуре его общения с адвокатами.

Представитель Главного следственного управления СК снова решил не приезжать в суд, хотя суд признал ГСУ СК заинтересованной стороной еще 13 октября.

В прошлый раз адвокаты Навального просили ФСИН также принести документы и записи. Представитель колонии №6 капитан Крылов перечисляет копии жалоб, а потом переходит к самому интересному.

В справке из колонии говорится, что архив регистраторов хранится не более месяца, а значит запись от 3 октября о встрече с адвокатам ФСИН не принесла. При копировании другой записи — о встрече с адвокатом Михайловой — «произошел сбой программного обеспечения». Все присутствующие, кроме представителей ФСИН, смеются.

Навальный выражает протест заявлению сотрудников ФСИН:

— Я выражаю протест, изумление и одновременно, ваша честь, неописуемый восторг в связи с действиями нашего уважаемого ответчика. У нас уже вчера был процесс, на котором всем было стыдно — и сотрудникам, и нам было стыдно за них, и судье было стыдно, потому что она в этом во всем участвовала. Когда нам нужна была важнейшая видеозапись, которая полностью изобличала незаконные действия сотрудников ИК-6, они пришли и сказали: «Знаете, у нас тут скачок напряжения, и видеозапись пропала». Им было стыдно-стыдно, но сегодня, они пришли и повторили это в суде. У нас вновь есть видеозапись, которая прямо бы указывала и была бы важнейшим доказательством их незаконных действий. И что происходит? Они приходят и говорят: «Вы знаете, у нас теперь при копировании все пропало, сбой программного обеспечения». Ваша честь, вы знаете, иногда люди, когда они маленькие, они приходят в школу и говорят: «Я не сделал домашнюю работу, потому что ее съела собака». Или кошка. Или бабушка ушла и унесла. Или они разлили компот или варенье. Можно сказать так раз, можно сказать так два раза, но почему два офицера ФСИН, один из которых подполковник — седой! Ну не стыдно вам? Ну они приходят второй день подряд, и их оправдания заключаются в том, что видеозапись пропала. Кошка съела домашнее задание. Так что я выражаю протест на действия ответчика, я надеюсь, что суд все-таки захочет разобраться в фактах таинственных пропаж видеозаписей.

Адвокат Михайлова зачитывает ту же справку, где сказано, что запись с регистратора «Дозор» полностью потеряна. Но в колонии ее сопровождали несколько сотрудников, и из справки неясно, какая именно из записей оказалась уничтожена. Если только с одного — пусть принесут с запись с регистратора другого сотрудника.

Капитан Крылов соглашается, что сотрудников было два, но снимал на регистратор только один, «это однозначно». Подполковник ФСИН Круглышев просит в принципе не принимать к рассмотрению уточненную версию иска Навального, о которой защита говорила еще 13 октября. Политик возражает, что из-за обилия деталей он был вынужден дополнять исковое заявление новой информацией о цензуре в колонии.

Адвокат Кобзев поясняет, что на момент подачи иска в начале сентября колония еще не предоставила защитникам документы на основе которых проводила досмотр. Адвокат Михайлова подчеркивает, что они для экономии времени суда не стали разбивать иски на несколько — по каждому нарушению колонии. Поэтому будет удобнее рассмотреть этот большой дополненный иск.

Судья Кирилл Никифоров после нескольких минут в совещательной комнате отказался приобщать дополнения к иску и предложил подать отдельный иск. В результате будет рассматриваться только исходный иск о цензуре общения с адвокатами без конкретных жалоб на нормативные акты колонии.

Суд переходит к ознакомлению с видеозаписями, которые представители ФСИН все же предоставили. Навальный говорит, что видео очень важное. Это заседания трех комиссий в колонии, где политику рассказывают о новых правилах цензуры:

— Я бы даже просил, если защита [эту просьбу] как-то процессуально оформит, иметь нам стенограмму этого заседания [комиссии]. Там три файла. Первые два файла — это основная комиссия, третий файл — дополнение. Дополнение более интересно, потому что там в прямую сотрудники подтверждают незаконность своих действий. Особенно я призываю и вас и защиту смотреть на выступление начальника оперативного отдела. Я это все говорю к тому, что нужно хорошо настроить звук, внимательно послушать. И хорошо бы иметь расшифровку этого восхитительного действия. Я правда не очень понимаю его процессуальный статус — это была не комиссия уже.

Пришел технический специалист, который пытается включить видео для просмотра на заседании. Сначала получается включить только звук, изображение не проигрывается: «Главное, чтобы не пропало в результате скачка напряжения», — смеется Навальный.

Суд начинает знакомиться с первой видеозаписью. На заседании комиссии Навальному зачитывают рапорт, что в интернете увидели его посты, которые могут иметь признаки преступлений — публичных призывов к свержению власти, возбуждению ненависти либо вражды.

Проверка в колонии показала, что Навальный не мог передавать данные ни через какие другие каналы, кроме как через адвокатов. В результате было принято решение контролировать письма и иные документы «от лиц оказывающих ему юридическую помощь» сроком на один год.

«Какая экстремистская деятельность, какая проверка? Вообще что?» — недоумевает Навальный на записи. На что члены комиссии ему отвечают: «Осужденный, вам постановление предъявили». После этого Навального заставляют подписаться в документе об ознакомлении с выводами комиссии.

Ему отдельно объясняют, что теперь вся его переписка с адвокатами «подлежит общим основаниям» — то есть просматривается, как обычная почта в колонии с обязательной цензурой. Помимо этого, будут изыматься все документы, в которых колония будет усматривать признаки использования в качестве орудия преступления, «включая тайнопись и шифры».

Навальный отвечает комиссии, что это «незаконно и бред». «Это явно не вы придумали этот бред, к вам претензии предъявлять не буду, буду обжаловать в суде», — продолжает он и сразу пытается понять, что же с его свиданием с родителями:

— Оно будет или оно не будет?

— Вам в установленный срок будет предоставлен ответ.

Запись сделана 8 сентября. Свиданий с родными у Навального так и не было.

Вторая видеозапись сделана 20 сентября. Это тоже заседание комиссии — о дополнении к предыдущему постановлению о цензуре. Докладчик объясняет, что теперь Навальному будут возвращать его документы, которые он хотел передавать адвокатам, но которые не понравились цензору: «В случае обнаружения материалов, не относящихся к юридической помощи».

Сотрудник колонии говорит прямым текстом: мы будем искать в документах содержание постов от вашего имени и отбирать их как не имеющих отношение к вашей защите.

Навальный недоумевает:

— По каким критериям он будет определять?

— На 100% будет определено. Мы же все тут специалисты.

— Специалисты в области чего?

Осмотр записей окончен. Адвокату Кобзеву интересно, есть ли протоколы этих двух комиссий от 8 и 20 сентября. Капитан Круглов говорит, что протоколы есть, но по сути это было подписание постановления в присутствии свидетелей.

Навальный тоже не понимает, что это было за собрание, если на самом деле это не комиссия, а просто своеобразные понятые, которые заверяли, что ему вручено постановление.

Капитан Крылов призывает не путать комиссию по избранию меры взыскания и то, что зафиксировано на второй видеозаписи — административную комиссию. Навальный говорит, что ничего и не путает, но повторяет, что ему на словах это все называли не комиссией, а «собранием».

Адвокат Михайлова спрашивает, почему решили сделать дополнение от 20 сентября — о контроле исходящих от Навального документов. Капитан Крылов отвечает, что такой контроль просто забыли включить в исходные правила цензуры, вот и дополнили.

Именно это дополнение позволило проверять не только почту, но и документы, которые адвокаты носят с собой, поясняет Михайлова. Капитан Крылов соглашается. До 20 сентября можно было проверять только почту.

Навальный возражает, что «юридически существовать не может» такой формат, как дополнение к постановлению, и просит прояснить статус документа. Капитан Крылов отвечает, что дополнение — неотъемлемая часть изначального постановления.

Адвокат Михайлова отмечает, что Навальный возражает потому, что до сих пор этого дополнения не видел. Потому что ему не принесли документы. А значит надо отложить заседание.

Адвокат Кобзев поддерживает и требует дополнительно представить в суд протоколы этих двух административных комиссий по поводу цензуры. К тому же он хочет исправить исковое заявление — в нем не будет новых требований (судья в подобном ходатайстве уже отказал), но будут новые доводы на основе дополнительных материалов.

В этих материалах, в частности, есть результаты проверки, которую оглашали на прошлом заседании. Там сказано, что основанием для цензуры стали восемь постов в инстаграме. Но в распечатках скрины с инстаграма сделаны так, что «невозможно понять», где и как эти посты были размещены. Адвокат Кобзев просит распечатать крупнее, чтобы была видна дата.

Навальный вновь требует представить в суд стенограмму записи, где будет видно, что колония напрямую собиралась искать в его документах тексты постов.

«Глядя в мой инстаграм они установили, что я экстремист и бандит», — продолжает Навальный и требует вызвать в суд оперативников колонии, которые пришли к такому выводу:

— Они, значит, говорят [в своем заключении], что я склонен к совершению преступлений, потому что в 2000 году вступил в партию «Яблоко», цитирую дословно. Поэтому я бы, конечно, хотел их всех четверых вызвать свидетелями.

Свидетелями Навальный хочет видеть четырех человек, которые 7 сентября собрались и решили, что надо цензурировать переписку политика — за день до того, как Навальному объявили об этом решении. Защита хотела бы посмотреть в суде видеозапись или хотя бы протокол этой закрытой комиссии от 7 сентября.

Подполковник Круглышев считает «вызов свидетелей преждевременным», но «в случае необходимости» готов обсудить этот вопрос. По мнению Круглышева, помимо написанного в заключении свидетели ничего нового не скажут. По словам сотрудника ФСИН, ни записи, ни протокола того заседания не существует. Никаких документов, которые описывали бы, кто и как должен собираться на такое заседание, чтобы выносить заключение, тоже нет — начальник колонии просто просит провести проверку, она проводится, потом на заседании подводят итог.

Навальный не согласен: «Здесь десять страниц, их кто-то должен был напечатать». Политик уверен, что это был длительный процесс, который должен иметь юридические следы.

Судья Кирилл Никифоров соглашается затребовать нужные документы, поправить распечатку постов в инстаграме, но пока отказывает в вызове свидетелей.

Представители ФСИН против того, чтобы делать стенограмму видеозаписи: все было хорошо видно и слышно. Судья с ними соглашается.

Навальный не унимается и требует разобраться, могут ли адвокаты сами сделать расшифровку всего, что было сказано на заседании комиссии, чтобы потом сотрудники ФСИН не говорили, что эта стенограмма не соответствует видео, которое сегодня было предоставлено суду. Он просит либо дать адвокатам копию файла сейчас, либо документально объяснить, почему не могут ее дать.

Подполковник Круглышев снова напоминает, что в открытом заседании все все видели, ведется аудиопротокол суда, копия файла не нужна. К тому же файлы с записями, сделанными в колонии, не подлежат копированию, так как они засекречены «для служебного пользования».

При этом «засекреченные» записи представители ФСИН приносят на открытые судебные заседания, где их может увидеть любой слушатель или журналист.

Навальный и его защитники хотят, чтобы колония подтвердила (например, выпиской из приказа или учетного журнала), что ее сотрудники действительно засекретили копии видеозаписей с видеорегистраторов. Подполковник Круглышев пообещал «выяснить».

Судья Кирилл Никифоров переносит дальнейшее рассмотрение этого иска на 15:00 1 декабря.

— Вы думаете, мы с профсоюзом так быстро разделаемся? — удивляется Навальный. На эту же дату судья уже назначил заседание в 14:00 по предыдущему иску.

— Давайте 15:30, — предлагает судья Никифоров.

Но в итоге все участники процесса соглашаются на 15:00.