Евгения Беркович и Светлана Петрийчук находятся в СИЗО с 5 мая. Накануне стало известно об уголовном деле — Евгению Беркович задержали в Москве и увезли на допрос. Драматурга Светлану Петрийчук в тот же день задержали в московском аэропорту «Внуково».
Обеих обвинили в «оправдании терроризма» из-за пьесы «Финист Ясный Сокол» — о женщинах из России, которые решили выйти замуж за исламистов и уехать в Сирию. В прошлом году «Финист Ясный Сокол» победил в двух номинациях на премии «Золотая маска» — за работу драматурга и за лучшие костюмы.
В суде Евгения Беркович рассказала, что воспитывает двух приемных дочерей с тяжелыми заболеваниями. Адвокат Светланы Петрийчук Сергей Бадамшин отметил, что на официальном сайте УФСИН по Томской области сохранился комплиментарный отзыв о постановке. Тем не менее судья Замоскворецкого суда Наталья Чепрасова отправила Евгению Беркович и Светлану Петрийчук в СИЗО.
30 июня Хамовнический суд продлил арест фигуранткам «Театрального дела» до 10 сентября. На этом заседании эксперт защиты Алиса Колесова рассказала о «регрессе здоровья» приемных дочерей Евгении Беркович Киры и Анны: «Если коротко и емко я могла бы назвать это медленным убиванием. Это пытка».
В этот же день адвокат Петрийчук Сергей Бадамшин привел официальный ответ из Минюста о том, что «деструктологическая» экспертиза, легшая в основу дела, не может быть доказательством «по причине отсутствия научной обоснованности». Через неделю следствие просто назначило новую экспертизу по «Театральному делу».
30 июля Путин сказал о Беркович и Петрийчук: «Должно быть определенное отношение к тем, кто наносит ущерб внутри страны». По его мнению, «на Украине за это расстреливают».
За 15 минут до начала заседания у зала около 30 человек, желающих попасть внутрь. По словам пресс-службы Мосгорсуда, сегодня 217 зал, в котором обычно организовывается видеотрансляция для тех слушателей, кто не поместился в зал заседания, закрыт на ремонт. Пока об организации трансляции в другом помещении речи не идет.
Судья Сергей Артемов открывает заседание. Он торопливо пробегается по процессуальным моментам и зачитывает суть материалов: Хамовнический суд продлил арест обвиняемым до 10 сентября, адвокаты возражают в том числе потому, что в основе дела лежит «деструктологическая» экспертиза, которую не признают даже в Минюсте.
Первой со стороны защиты выступает адвокат Ксения Карпинская. Она объявляет, что 24 мая было подано заявление о преступлении против Романа Силантьева — автора «деструктологической» экспертизы обвинения — по статье о разжигании ненависти либо вражды (часть 2 статьи 282 УК). Сейчас его рассматривают в прокуратуре и ГУ МВД Москвы.
Когда Карпинская пытается подробно рассказать хронологию дела, судья Артемов прерывает ее и просит не повторять то, что уже изложено в апелляционных материалах.
По поводу заявления о преступлении Карпинская объясняет, что поводом стало уже упоминавшееся на предыдущих заседаниях интервью Силантьева телеграму «Ломовка» с радикальными высказываниями о евреях.
Судья Артемов снова прерывает адвоката Карпинскую и просит не дублировать то, что изложено письменно в жалобе адвоката Сергея Бадамшина. Карпинская негодует: Бадамшин защищает другую обвиняемую.
Сейчас следователь по делу вообще ушел в отпуск, никаких следственных действий нет, а следственная группа из десяти человек игнорирует обращения защиты, говорит Карпинская.
«Как можно не допрошенных свидетелй склонить к изменению показаний?!» — разбирает адвокат абсурдные доводы следствия из ходатайства о продлении ареста.
По мнению защитницы, суд первой инстанции рассматривал продление ареста поверхностно, не различая Беркович и Петрийчук, хотя у них совершенно разные обстоятельства: у одной приемные дети, а у другой — пожилые родители.
7 июля следователь назначил новую психолого-лингвистическую автороведческую экспертизу, чтобы проверить, совпадают ли слова осужденной за попытку вступить в ИГИЛ Варвары Карауловой на суде с текстом пьесы «Финист Ясный Сокол». Помимо этого назначена психиатрическая экспертиза Беркович.
Это, по словам Карпинской, единственные два действия следствия за последний месяц. Завершая Карпинская просит отменить решение о продлении ареста.
Выступает сама Евгения Беркович. Она сразу просит прощения за то, что будет называть вещи своими именами: «Я думаю, что нет в нашей культуре людей, которые не понимают что тюрьма — очень тяжелое наказание. А наказание положено за преступление».
Когда Беркович вдается в подробности условий СИЗО, судья Артемов перебивает ее и говорит, что про условия содержания ему все известно, и просит вернуться к сути.
Беркович непреклонна: «Тюрьма есть тюрьма, мы в ней сидим. Я тут узнала недавно, нас называют "питомцы" — заключенных. Та легкость, с которой принимаются решения по избранию и продлению меры пресечения, говорит о том, что, видимо, кому-то из ваших коллег, нашему следователю кажется, что между заседаниями мы ставимся на паузу. Но нет, мы не ставимся на паузу, мы живые люди. Нас могут забыть на прогулке. Наше время никто не считает».
Для следователя весь процесс занимает несколько минут для оформления бумажек, продолжает Беркович, так как содержание документов не меняется никак.
Она возвращается к тому, как ее забыли вернуть с прогулки: «Тебе нужно перекричать Ирину Аллегрову [в громкоговорителе] — она там зовет младшего лейтенанта, а ты хочешь в туалет».
Трансляция из СИЗО прерывается, судья Артемов сразу говорит об этом Беркович. Она говорит, что очень жаль, «пропали несколько шуток, которые теперь несмешно будет повторять».
После очередного перебоя в трансляции Беркович коротко пересказывает суть: она никак не может повлиять ни на свидетелей, ни на ход расследования, потому что оно фактически не идет.
Суть позиций обвинения и защиты Беркович в завершение своей речи формулирует так: «Можете представить себе две футбольные команды: одна забивает голы, другая ест бутерброды. Потом выходит судья к команде, которая ест бутерброды: "Все, вы победили"».
Бадамшин проводит параллель между спектаклем, который вызвал вопросы следствия, и фильмом Тимура Бекмамбетова «Профиль». Там также описывается, как люди попадают под влияние террористов.
Сама Светлана Петрийчук поддерживает Бадамшина и говорит, что знает несколько документальных фильмов, героини которых попали под влияние террористов. Все эти картины в открытом доступе, но почему-то не вызывают претензий следствия. «Дело, наверное, даже не совсем в контенте», — приходит к выводу Петрийчук.
Петрийчук вновь возвращается к тому, что ее задержали в аэропорту. По ее словам, следствие прекрасно знает, когда она покупала билет в Турцию для поездки на отдых, но почему-то не сообщает об этом.
«Как я могу продолжить заниматься преступной деятельностью? Я перепишу пьесу, написанную пять лет назад, еще раз?!» — недоумевает Петрийчук.
Судья Артемов запоздало соглашается приобщить документы защиты с заявлением о преступлении против эксперта обвинения Силантьева. Но судья отказывается приобщить копии постановлений о назначении новых экспертиз по делу, так как, по версии судьи, их происхождение неизвестно.
Следователь сегодня на заседании не присутствует. Прокурор дежурно говорит, что продление ареста обосновано.
Пока судья в совещательной комнате, слушатели встают и подходят к экрану с трансляцией из СИЗО. Приставы шикают на слушателей, которые пытаются через экран снимать Беркович и Петрийчук, но общению особо не препятствуют.
Евгения Беркович пытается развеселить слушателей и мяукает, в зале смеются.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке