Дело против сопредседателя «Мемориала» Олега Орлова возбудили весной 2023 года. Поводом послужила его антивоенная статья «Им хотелось фашизма. Они его получили». 11 октября Головинский районный суд Москвы приговорил правозащитника к штрафу в 150 тысяч рублей. Позднее прокуратура обжаловала приговор, потребовав назначить ему три года лишения свободы. 14 декабря представители обвинения заявили, что в деле упущен мотив политической и идеологической ненависти. Мосгорсуд согласился и вернул материалы для повторного расследования.

В конце января СК завершил повторное расследование по этому делу и нашел «отягчающее обстоятельство» — по мнению силовиков, сопредседатель «Мемориала» опубликовал антивоенную статью, руководствуясь мотивами вражды «против традиционных российских духовно-нравственных и патриотических ценностей» и ненависти к российским военнослужащим.

В новой экспертизе обвинения говорится, что в тексте Орлова Вооруженные силы России «характеризуются как связанные с геноцидом, убийством людей, уничтожением инфраструктуры, экономики и объектов культуры» и «преступные, направленные против существующего строя или нарушающие существующий порядок». Также в экспертизе говорится, что в тексте Орлова никак не обоснована « необходимость противодействия использованию ВС РФ», зато «содержится отрицание фактов использования ВС РФ в целях поддержания мира и безопасности».

На первом заседании Олег Орлов сказал, что не станет вызывать в суд в рамках этого процесса ни одного свидетеля, чтобы не подвергать никого риску — недавно Минюст объявил его «иностранным агентом». Сам правозащитник тоже не будет давать показания в суде и участвовать в прениях, но он оставил за собой право выступить с последним словом.

На прошлом заседании выступали свидетели обвинения. Исполнительный директор движения «Ветераны России» Вадим Мироненко, давая показания, решил дать оценку правозащитной деятельности Олега Орлова: «Вы здесь любите бравировать своей особой ролью в деятельности Буденновска. Мое личное мнение: вы сделали все, чтобы террористы ушли от возмездия. На ваших руках кровь детей и Беслана, и Норд-Оста».

«Я любые комментарии этого… Вот не буду давать ему эпитет, чтобы меня не привлекли за оскорбления, но любые те самые слова, которые можно про такого человека сказать — вот я их подразумеваю. А комментировать слова вот этого я не буду», — прокомментировал это заявление после заседания сам Орлов.

На протяжении же всего заседания Орлов не задавал свидетелям вопросов и почти не комментировал происходящее.На протяжении почти пяти часов правозащитник читал книгу «Процесс» Франца Кафки.

Еще за час до прений на входе в суд стояла очередь из 15 человек.

Один из приставов заметил в конце очереди сопредседателя Московской Хельсинкской группы Валерия Борщева: «Деда с палкой пропустите!».

Другой пристав начинает спорить с коллегой:

— Но он же на Орлова.

— И что, что на Орлова? Он не человек, что ли? Пропустите!

Сам Олег Орлов приехал за 15 минут до начала заседаия. Перед зданием суда к этому моменту выстроилась длинная очередь людей, пришедших поддержать правозащитника.

В очереди стоят в том числе представители международных посольств: Чехии, Польши, США, Великобритании, Германии, Португалии, Нидерландов, Франции, Люксембурга, Австрии, Австралии, Франции, Латвии, Швеции, Бельгии, а также посол ЕС в России Ролан Галараг.

Также в длинной очереди стоят жена Олега Орлова вместе с вдовой Александра Солженицына Натальей.

В зал заходит сам Орлов — в руках у него снова «Процесс» Кафки.

В зал пустили немногочисленную прессу — большинство так и стоят на улице в очереди, несмотря на наличие аккредитаций.

Тем временем на улице, по оценке корреспондента «Медиазоны», в очереди стоит не менее 150 человек, хвост очереди уходит далеко за здание суда.

Прессу выводят из зала, протокольная съемка окончена.

Первыми до слушателей в зал пускают дипломатов — 15 человек, те занимают почти половину всех свободных в зале мест. Слушатели возмущены, так как некоторые стояли тут несколько часов, чтобы занять очередь.

Они просят разрешить им присутствовать стоя, но приставы выводят всех, кому не хватило места. В итоге слушателям отдают даже скамейку, где обычно сидит конвой — на процессе Орлова он не нужен.

Судья Елена Астахова открывает заседание.

Начинаются прения сторон. Первой выступает гособвинитель Воробьева. «Подошло к своему логическому завершению рассмотрение дела…», — начинает она свою речь.

Прокурор отмечает, что Орлов отказался от показаний, но пояснил, что суть обвинения ему непонятна. Из его допросов, однако, становится ясно, что он действительно публиковал статью, но считает ее своим личным мнением и вину не признает.

Судья Астахова и адвокат Катерина Тертухина слушают Воробьеву. Сам Олег Орлов смотрит в книгу.

«К версии подсудимого и защиты о том, что он публиковал лишь свое личное мнение, на которое он имеет право, предлагаю отнестись критически», — оценивает прокурор позицию защиты.

По ее мнению, Орлов «безусловно понимал и осознавал значение фраз опубликованных и последствия действий своих».

Государственная обвинительница также считает, что, выкладывая свою статью в общий доступ, Орлов воздействовал не просто на военнослужащих, но и вообще на граждан России. При этом она просит учесть и то, что Орлов не судим, на учетах не состоял. По месте регистрации жалоб на него не было.

Обвинение считает отягчающим обстоятельством «мотив идеологической вражды и ненависти». Именно ради этого пункта дело вернули на пересмотр.

Учитывая обстоятельства жизни семьи и возраст Орлова, но для избежания рецидива, прокурор Воробьева просит реальный срок — 2 года и 11 месяцев.

Олег Орлов отказывается выступать в прениях, но обещает сказать последнее слово.

«Я настаиваю, Олег Петрович Орлов не виновен!» — говорит адвокат Катерина Тертухина. Она начинает свое выступление в прениях с разбора процессуальных нарушений, а именно с недопуска на повторное следствие общественного защитника Орлова главреда «Новой газеты» и Нобелевского лауреата Дмитрия Муратова.

Далее адвокат переходит к самому процессу: «"Нам надо все сделать быстро!" — эту фразу мы слышали на каждой стадии производства по уголовному делу».

В первом процессе суд вернул дело для устранения недостатков, но вместо этого следователь заново начал сбор доказательств и провел новую экспертизу, которая и нашла новый «мотив». Это, по словам адвоката Тертухиной, которая ссылается на указания Верховного суда, выходит за рамки устранения недостатков.

«Никто не услышал, за что же сегодня вынесут приговор Олегу Петровичу Орлову», — говорит защитник о том, что в обвиненительном заключении и в суде не объяснили, какие конкретно слова стали причиной для уголовного дела. Статью Орлова даже не зачитали в суде, за исключением последней фразы, на которую специально указывала защита — о том, что все это исключительно личное мнение автора.

На сайтах российских военных судов перечислено множество конкретных нарушений со стороны конкретных военнослужащих, на которые и указывал Олег Орлов. Гособвинение все это учитывать не стало.

«Что остается делать в этой ситуации? Вот, наверное, перечитывать Кафку», — кивает адвокат на своего подзащитного, который сидит рядом с книгой.

Конституция России гарантирует каждому право иметь мнение и распространять убеждения, которое не может быть ограничено даже в условиях чрезвычайного положения, которое в России сейчас не введено, продолжает свою речь адвокат Катерина Тертухина.

Защитница говорит, что признание Олега Орлова виновным будет означать, что право на выражение мнения о действиях власти имеют лишь те, кто поддерживает эти действия.

Дав оценку обвинению и самому процессу, защитница переходит к подробному разбору доказательств обвинения — лингвистических экспертиз.

Первая экспертиза составлена математиком Крюковой и переводчиком Тарасовым, которые заявлены как культуролог и лингвист. Их экспертизы уже признавались другими судами как недопустимые, напоминает Тертухина.

По поводу новой экспертизы от специалиста МВД Зуевой защитница говорит, что та сначала назвала в суде свой стаж — 18 лет. Но потом эксперт признала, что 18 лет она занималась фоноскопией, а в новой экспертизе действовала как стажер-лингвист, то есть ее опыт минимален.

По поводу показаний представителей «Ветеранов России» Мироненко и Бохонько адвокат недоумевает: «Указанные лица свидетели чего? Они Олега Петровича не знали [тогда], не знают его и сейчас, если посмели его обвинить в том, что на его руках кровь детей Беслана».

Завершив разбор позиции обвинения адвокат Тертухина переходит к биографии Орлова: «Крайне сложно избежать восторженных оценок личности Олега Петровича Орлова, не смогли это сделать и все те организации, которые подали свои характеристики».

Тертухина рассказывает, что Олег Орлов написал книгу, составленную из писем дяди с фронта. «В результате получилась небольшая книга, которая, я надеюсь, говорит о многом. Не только об Олеге (так звали дядю), но и о фронте, и о тяжести потерь, и о патриотизме, и о наплевательском отношении высшего командования к этим потерям», — цитирует интервью Орлова об этой книге адвокат.

«Уже во время работы в институте, в 1979 году, после начала войны в Афганистане, Олег Петрович Орлов самостоятельно изготовил примитивный копировальный аппарат — гектограф — и расклеивал листовки, посвященные этой войне. А чуть позже — против возможного введения войск в Польше для подавления движения "Солидарность". За это тогда могли посадить надолго, а через некоторое время войну в Афганистане осудили даже на государственном уровне», — проводит теперь исторические аналогии Тертухина.

Все это время в здание суда продолжают очень медленно пускать слушателей, которые затем подходят ждать к залу, где проходит заседание по делу Орлова. При этом на улице все еще очень из нескольких десятков человек.

Не успевшие попасть внутрь правозащитники Ян Рачинский и Александр Гурьянов, адвокат Михаил Бирюков и еще несколько человек, а также около семи журналистов после препирательств с пресс-секретарем суда смогли попасть в зал для трансляции. При этом туда транслируется только звук, видео нет.

Стоящие в коридоре люди читают друг другу вслух онлайн «Медиазоны».

Теперь Тертухина напоминает о работе Орлова во время чеченских войн:

— А с началом войны наступает героический период. Попытки организации переговоров. Репортажи из-под бомбежек. Попытки добиться эвакуации русскоязычных — боевики не выпускали из Грозного автобусы с беженцами.

Именно так «группа Ковалева» оказалась на новый 1995 год в подвале Рескома — «президентского дворца». И первые списки пленных в Москву тоже привезли Ковалев и Орлов. И освобождения последних шестерых пленных, которых отдали «просто так», без обмена, добился 26 января 1995 года Орлов.

В июне 1995 года Орлов в составе группы, возглавляемой Ковалёвым, участвовал в переговорах с террористами, которые под командованием Шамиля Басаева захватили в городе Будённовске заложников.

Тертухина продолжает речь:

— В 2004 году Орлов стал членом Совета при президенте по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека. В 2006 году Орлов вышел из него в знак протеста против комментария президента по поводу убийства Анны Политковской.

В ночь на 24 ноября 2007 года в Назранской гостинице вооруженные люди в масках захватили Орлова и группу журналистов РЕН ТВ. Угрожая оружием, заложникам надели на головы черные пакеты и вывезли за город в поле, выволокли из машины, повалили на землю и принялись избивать.

Их били, били, били, а потом выкинули босыми в горах на снег. Наверное, туристический опыт Орлова помог спасти не только себя, но и журналистов.

Согласно позиции обвинения, Орлова судят за то, что он создал угрозу «формирования ложного мнения» о действиях российских военных. «Реальную угрозу формирования ложного мнения? Как мнение может быть ложным? Оно просто есть или его нет.», — недоумевает адвокат Тертухина.

Адвокат Тертухина считает необоснованным и недоказанным отягчающее обстоятельство обвинения — мотив идеологической ненависти или вражды. Эксперт-психолог вопреки действующим методическим рекомендациям не оценивал слова Орлова.

Она напоминает, что такой мотив означал бы, что Орлова обвиняют в преступлении экстремистской направленности, то есть в призывах к насилию. Ничего подобного в словах Орлова не было.

Более того, поскольку Орлова судят по статье 280.3 УК о повторной «дискредитации» армии, мотив надо доказывать не только в последнем «нарушении» (то есть в статье), но и в ранее составленных протоколах — пикетах с плакатами. Этого так же сделано не было.

Понятие «традиционных российских духовно-нравственных и патриотических ценностей», к вражде против которых якобы призывал Орлов, не закреплено ни в одном нормативном акте. Орлов же, напротив, всю жизнь выступал в защиту этих ценностей, говорит адвокат.

Олег Орлов выступил с последним словом.

Как и обещал после прошлого заседания, он сравнил свое уголовное дело с книгой Франца Кафки «Процесс»: «Герой Кафки до конца романа так и не знал, в чем же его обвиняют, несмотря на это, ему вынесли приговор обвинительный и казнили. А нам в России формально оглашают обвинение, но понять его, оставаясь в рамках права и логики, невозможно».

Также правозащитник напомнил о политзаключенных, которых сейчас «медленно убивают в колониях и тюрьмах», а также об убийстве Алексея Навального:

— А в последние дни хватали, наказывали и даже лишали свободы людей только за то, что они пришли к памятникам жертвам политических репрессий почтить память убитого Алексея Навального. Замечательного человека, смелого, честного, который в невероятно тяжелых условиях не терял оптимизма и веры в будущее нашей страны.

Ну конечно же это было убийством, независимо от конкретных обстоятельств этой смерти. И власть воюет даже с мертвым Навальным, она боится даже его мертвого — и правильно боится. Они уничтожают стихийно создаваемые мемориалы его памяти. И те, кто это делает, надеются, что таким образом удастся деморализовать ту часть российского общества, которая продолжает чувствовать свою ответственность за свою страну.

Так вот пусть не надеются. Мы помним призыв Алексея — «Не сдавайтесь». А вот я от себя добавлю: и не падайте духом, и не теряйте оптимизма. Ведь правда на нашей стороне.

Олега Орлова встречают на улице аплодисментами.

Уже на улице правозащитник говорит, что, когда судья посмотрела ему в глаза, ему показалось, что «внутри какой-то отзвук был».

Он также говорит, что ожидал приговор уже сегодня. Но они выбрали, что будут «как коту резать хвост по кусочкам»: «И завтра будут резать». Орлов завтра придет в суд с той же сумкой, что собрал на сегодня.

Он считает этот суд частью своей правозащитной работы, но не боится что после его посадки станет меньше правозащитной помощи: «Я [работаю] не один. Никто не бросит».

После этих слов снова раздаются аплодисменты.

Приговор Олегу Орлову вынесут в 12:00 27 февраля.