«Качественная работа контрразведки». Задержание

Оперативники ФСБ задержали Ивана Сафронова во дворе его дома утром 7 июля 2020 года. Вооруженные мужчины в гражданской одежде и кепках с надписью ФСБ схватили его и усадили в микроавтобус, после чего в квартире у Сафронова прошел обыск.

На момент задержания Сафронов уже несколько месяцев работал советником Дмитрия Рогозина. В «Роскосмос» его взяли после девятилетней карьеры в «Коммерсанте»: в 2010 году он пришел в отдел политики, а затем стал специальным корреспондентом и писал о военно-промышленном комплексе, как и его покойный отец. Из «Коммерсанта» Сафронов уволился вместе со всем отделом политики из-за скандала с текстом про возможную отставку Валентины Матвиенко.

Следователи провели обыск не только у Сафронова, но и у его бывшей девушки Таисии Бекбулатовой — раньше они вместе работали в «Коммерсанте». После обыска Бекбулатову увезли на допрос, она проходит по делу свидетельницей.

Меньше чем через час после задержания «Роскосмос» опубликовал пресс-релиз: Сафронова обвинили в государственной измене, это не связано с его нынешней работой, корпорация «оказывает всяческое содействие следственным органам». ФСБ рассказала о первоначальной версии обвинения немногим подробнее: журналист якобы передавал «представителю спецслужбы одной из стран НАТО» сведения о военно-техническом сотрудничестве, обороне и безопасности России.

Пресс-секретарь президента Дмитрий Песков, комментируя задержание Сафронова, назвал это примером «качественной работы контрразведки» и подчеркнул, что преследование не связано с его журналистской деятельностью.

Вечером после задержания Лефортовский суд отправил журналиста в СИЗО. Заседание — как это обычно бывает в подобных делах — было закрытым, а журналистам дали послушать только решение судьи. Источники «Коммерсанта» сообщали, что решение об аресте судья Сергей Рябцев принимал, основываясь на неких трех экспертизах и материалах прослушки, которые принес следователь ФСБ Александр Чабан. Защите эти материалы не показали.

Сафронов находится под арестом в московском СИЗО «Лефортово», которое подчиняется не московскому управлению ФСИН, а Министерству юстиции напрямую, неофициально оно закреплено за ФСБ. Здесь содержатся подследственные по делам о терроризме, госизмене или шпионаже. «Лефортово» известно своей строгостью и закрытостью для правозащитников и адвокатов — те, кого помещают сюда, оказываются полностью отрезаны от внешнего мира.

«Время в "Лефортово" устроено совсем иначе, чем на воле: дни тянутся долго и монотонно, недели и месяцы — быстро. Как только попал сюда, то все казалось какой-то невообразимой ересью, абсурдом. Но вот прошло полгода — и ничего, живой, здоровый. Тут все находятся в одинаковых условиях: террористы, миллиардеры, генералы, ну и я, журналист, вместе с ними», — писал Сафронов в текстовом интервью «Коммерсанту».

Защита не раз пыталась обжаловать арест Ивана Сафронова, но тщетно: до суда журналисту так и не сменили меру пресечения.

Задержание Сафронова по такой статье стало шоком для его бывших коллег. В его поддержку выступили «Коммерсант», The Bell, РБК, «Медиазона», «Медуза», «Дождь» и другие редакции. У здания ФСБ на Лубянке прошли пикеты, которые закончились массовыми задержаниями. На следующей неделе журналисты пришли с пикетами к стенам СИЗО: тогда в отделы полиции доставили 18 человек.

Вскоре после ареста друзья и близкие Ивана запустили кампанию в его поддержку. Они собирают поручительства, печатают мерч и напоминают читателям почаще писать Ивану в «Лефортово».

«Сотрудник чешской разведки». Следствие

Формально следствие по делу Сафронова длилось полтора года — с момента его задержания и до 1 ноября 2021-го. Защита Ивана утверждает, что следить за ним начали гораздо раньше: к моменту возбуждения дела в нем уже было шесть прошитых томов. Кроме того, в материалах упоминаются два сообщения о Сафронове от внешней разведки, датированные сентябрем 2019-го и мартом 2020 года.

«Если спецслужбы так давно знали о некоей противоправной деятельности Сафронова и следили за ним, то почему его задержали только сейчас… Чего они ждали?» — недоумевал адвокат Сафронова Иван Павлов.

О предъявленном Сафронову обвинении известно только в общих чертах. Практически все материалы дела засекречены и не подлежат публикации. Следствие считает, что в 2012 году журналиста завербовала разведка Чехии, а в 2017 году он получил от спецслужбы «задание» и вскоре передал иностранному разведчику информацию о поставке российского оружия на Ближний Восток и в Африку; конечным получателем информации были США.

«Сотрудник чешской разведки» по версии ФСБ — это журналист Мартин Лариш.

«Мы познакомились с ним примерно в 2010 году, когда он работал собкором чешской газеты Lidove Noviny в Москве, — рассказывал о Ларише сам Сафронов. — У нас были нормальные приятельские отношения двух коллег».

«В 2017 году он уволился из газеты — надоело работать наемным сотрудником. Вместо этого он решил создать собственный интернет-проект — "Информационное агентство анализа и профилактики безопасности". Идея была проста: организация рассылки среди подписчиков дайджеста СМИ и аналитических материалов на платной основе, — объяснял Сафронов. — Я писал для него не более одного-двух материалов в месяц. Темы базировались на актуальной, публично обсуждавшейся в тот период времени информации».

Знакомство с Ларишем следователи называют вербовкой, его письма — разведывательными заданиями, а в одном из текстов нашли государственную тайну, говорит Сафронов.

Второй эпизод звучит так: в декабре 2015 года журналист передал некую информацию о российских вооруженных силах в Сирии политологу Демури Воронину; тот, в свою очередь, переслал ее представителям Цюрихского университета Швейцарии и немецкой разведке. За эту информацию Воронин якобы заплатил 248 долларов.

Демури Воронина арестовали по делу о госизмене в феврале 2021 года. Известно о нем немного: он гражданин России и Германии, с 2015 по 2019 год руководил фирмой «Ресост», которая, в числе прочего, занималась политическим консалтингом. По словам Павлова, с Ворониным сотрудничали несколько десятков российских политологов и журналистов, а после задержания, он, вероятно, дал выгодные следствию признательные показания.

Чем ФСБ доказывает вину журналиста по этим эпизодам, неизвестно: на стадии следствия материалы не показывали даже Ивану и его защите, ссылаясь на государственную тайну. Вот как это описывал сам Сафронов: «Как только я прошу ознакомить меня хоть с какими-то материалами, чтобы понять, о чем идет речь, следователь квалифицирует это как попытку выведать объем собранных ФСБ материалов».

Адвокату Павлову удавалось рассказать журналистам лишь о незначительных деталях: например, в материалах дела упоминается «использование [Сафроновым] программ для шифрования [компьютера]» — речь идет о популярном приложении VeraCrypt. «В качестве паролей [Иван использовал] отрывки из книги историка Роя Медведева "Путешествие через эру Ельцина" на английском языке», — пересказывал Павлов версию ФСБ.

Даже после завершения следствия защитники не получили все собранные доказательства. «Понятно, что практически все значимые материалы дела относятся к категории "гостайны". Вполне естественно и то, что копии и выписки из такого рода документов, сделанные адвокатом, хранятся при уголовном деле. К примеру, только материалы секретных экспертиз превышают 1000 листов. Если передо мной лежит "секретный" том или документ, следователь просто не дает мне взять в руку ручку и листок. А если я все-таки делаю самую безобидную запись — вырывает лист и приобщает его к "секретной" тетради, которую запирает в сейф», — описывает свою работу по этому делу адвокат Дмитрий Талантов.

С момента своего ареста Иван и его защита настаивают на том, что уголовное дело — это месть за журналистскую деятельность. В марте 2019 года Сафронов выпустил текст о том, что Россия и Египет подписали контракт на сумму около $2 млрд долларов на поставку истребителей Су-35. Выход этого расследования вызвал скандал: США пригрозили Египту санкциями из-за запрета сотрудничать с Россией в военной сфере. Через несколько месяцев после выхода текста его удалили с сайта «Коммерсанта», а источник ТАСС утверждал, что на газету составили протокол о разглашении гостайны.

Одной из частей сделки со следствием, которую ФСБ предлагала Сафронову, было раскрытие его журналистских источников. «При этом следствие категорически отрицает какую-то связь обвинения с журналистской деятельностью Ивана, а здесь получается, что интерес представляют его источники информации. Тут следствие противоречит самому себе», — подчеркивал адвокат Павлов.

По данным СМИ, несмотря на огласку и давление США, сделка не сорвалась: к лету 2021 года Египет получил самолеты в полном объеме.

Вопреки материалам дела, в декабре 2020 года президент Владимир Путин заявил, что Сафронова «осудили» за передачу сведений о «Роскосмосе». Опровергать слова президента пришлось самой госкорпорации, а пресс-секретарь Песков сказал, что президент просто «оговорился». Тем не менее, Путин повторил версию про «Роскосмос» второй раз — неделю спустя во время ежегодной пресс-конференции. Пескову пришлось сдаться: в этот раз он сказал журналистам, что информацию по делу президент получает от следствия.

«Иностранный агент». Давление на адвокатов и на Сафронова

Кроме засекречивания материалов, следствие усложняло жизнь защитникам Сафронова и другими методами. Еще в день задержания Ивана следователь Чабан сперва вручил одному из его адвокатов повестку на допрос по этому же делу, а затем попытался отвести его в суде на этом основании; судья с ним не согласился.

Вскоре после этого за адвокатом Павловым и его коллегами началась слежка, а министерство юстиции потребовало возбудить против Павлова и его коллег дисциплинарное дело, так как они отказались давать следователю подписки о неразглашении.

В ноябре Ивана Павлова и еще четырех членов «Команды 29» включили в список «иностранных агентов», а через полгода против него возбудили уголовное дело о разглашении гостайны: Павлов показал журналистам из «Ведомостей» постановление о привлечении Сафронова в качестве обвиняемого. Рапорт по делу против адвоката подписал лично глава ФСБ Александр Бортников. Адвокату пришлось уехать из России и передать дело коллегам.

Сафронову в СИЗО «Лефортово» не давали встретиться или созвониться с близкими — например, в разговоре с матерью следователь отказывал, ссылаясь на возможность «скрытого обмена информацией». Позже следователь предлагал сделку: звонок матери в обмен на сотрудничество с силовиками.

Несмотря на это, Сафронов на сделку со следствием не пошел. «Я свой выбор сделал — никаких сделок», — не раз писал он. Позиция защиты заключается в том, что ничего противозаконного он не совершал — а значит, и признаваться ему не в чем.

«Я просил предоставить мне нескольких часов и компьютер, чтобы доказать свою невиновность — я мог показать следователю открытые источники интернета, в которых содержалась вся использованная в моей работе информация. Я нахожусь в тюрьме, там у меня нет компьютера», — говорится в его позиции для суда.

Редактор: Дмитрий Трещанин