Артему Лоскутову вменяется статья 20.2 КоАП — нарушение установленного порядка организации либо проведения собрания, митинга, демонстрации, шествия или пикетирования. По мнению новосибирской полиции, художник совершил это правонарушение 1 мая, когда в городе прошла очередная Монстрация — придуманное Лоскутовым более десяти лет назад шествие под абсурдными, иногда пародийными, а иногда и просто бессмысленными лозунгами, которое проводится с 2004 года и собирает тысячи участников.

Сразу по завершении Монстрации-2016 Лоскутов был задержан сотрудниками Центра «Э»; согласно составленному тогда протоколу, он «организовал и провел не согласованное с властями г. Новосибирска публичное мероприятие в форме шествия "Монстрация"» (часть 2 статьи 20.2, предусматривает административный арест). Однако 6 мая суд Центрального района Новосибирска лишь оштрафовал художника на 20 тысяч рублей по более легкой части 1 статьи 20.2. «Мероприятие, организованное Лоскутовым А. А., имеет признаки массового мероприятия, но не имеет признаков культурного мероприятия», — говорилось в постановлении.

После заседания он был снова задержан прямо на ступенях суда — оказалось, что в отношении Лоскутова возбуждено еще одно административное производство по части 2 статьи 20.2 — на этот раз полицией Октябрьского района, где «монстранты» якобы незаконно столпились «на крыльце и площадке перед зданием Государственной публичной научно-технической библиотеки».

Год назад Аmnesty International признала Лоскутова, арестованного за проведение Монстрации на 10 суток, узником совести.

И судья Майя Руткевич, и сам Лоскутов опаздывают на заседание, назначенное на 12:00 по местному времени (9:00 мск).  

Зал заседаний полон, не менее половины присутствующих — журналисты.

Заседание начинается. Судья Руткевич устанавливает личности участников. 

— Лоскутов Артем Александрович, не работает, женат, детей нет, есть коты…

— Не возражаете против присутствия СМИ? — судья читает длинный список изданий.

Художник не против.

На заседании присутствует майор полиции Виктория Чернега, составлявшая протокол об административном правонарушении в отношении Лоскутова. Защита просит допросить ряд свидетелей: Александру Попову, Филиппа Крикунова, Юрия Кринского и Тимура Ханова, а также приобщить к материалам дела видео с шествия 1 мая. Чернега не возражает. 

Суд удовлетворяет ходатайство защиты в части допроса свидетелей, решение по видео — только после исследования всех имеющихся доказательств. Свидетели выходят в коридор.

Судья:

— Суду представлен протоколо №54-НВ от 6 мая 2016 года, составлен в 15 часов. В качестве лица, привлекаемого к ответственности, указан Лоскутов.А.А. Он «организовал 1 мая 2016 года на ступеньках Государственной публичной научно-технической библиотеки (ГПНТБ) мероприятие с участием более 300 человек, нарушив действующее законодательство о митингах, демонстрациях и т.д». 

Руткевич скороговоркой зачитывает полицейский рапорт, из которого можно понять, что с 14:45 до 15:20 1 мая 2016 года Лоскутов проводил на ступеньках ГПНТБ массовое мероприятие, чем нарушил часть 5 статьи 5 ФЗ-54 «О собраниях, митингах и демонстрациях».  

Судья перечисляет материалы административного дела: протокол личного досмотра Лоскутова в присутствии двух понятых (ничего не изъято), объяснительные, рапорты и так далее. Руткевич читает тихо и быстро, ее плохо слышно.

К делу приобщено постановление суда от 2 мая 2015 года, которым Лоскутов был оштрафован и арестован на 10 суток за аналогичное правонарушение. 

Судья продолжает перечислять рапорты в деле, отмечая, что все они идентичны, поэтому оглашать каждый не имеет смысла. Перелистнув несколько страниц, Руткевич переходит к переписке организаторов Монстрации с мэрией.

Из ответов мэрии следует, что Лоскутову было отказано в проведении публичного мероприятия на том основании, что ранее художник привлекался к административной ответственности за нарушения соотствествующего закона. 

Судья читает переписку Лоскутова с чиновниками новосибирской мэрии: отказы, документы о проведении организованного Департаментом спорта и молодежной политки первомайского «Всешествия», предложение мэрии участникам Монстрации — присоединиться к нему на правах одной из колонн. 

Обзор письменных доказательств закончен. 

Показания дает сотрудница полиции, составлявшая протокол на задержанного художника. Все, что она имела сказать, уже изложено в этом документе, говорит майор Чернега. «Шествие было согласовано, но не в качестве Лоскутова».

Защита: 

— В деле сказано, что чиновники не возражают против присоедениния колонны Монстрации к «Всешествию»? Это законно или нет?

Чернега: 

— Что значит: законно или нет? Если согласовано то, да. 

— Где должно было закончиться шествие, площадь Пименова?

— Они там были длительное время. Шли в шествии, потом направились к ГПНТБ, они не просто шли пофотографироваться — это было более 20 минут. Была использавана звукоусиливающая аппаратура. 

— Они высказывали какое-то определенное мнение?

— Я  считаю, что там было то же мнение, что и при Монстрации как таковой. Я не знаю, какое у них мнение, но что-то они пытаются донести!

В зале смех. Судья просит соблюдать тишину. 

Защита:

— Каждый [участник Монстрации] был со своим мнением, или оно было едино?

— Какая-то цель была!

— Какая была общая цель?

Чернега:

— Общая цель на крыльце: мы дошли до ГПНТБ независимо от того, запретили нам или нет. Основная цель была — показать: я организовал, я дошел, место несогласованное! Вот его цель!!!

Защита Лоскутова пытается выяснить у Чернеги, законна ли, по ее мнению, фотосъемка перед библиотекой. Майор гворит, что фотосессия законна, но для начала ее участники должны были сложить на площади плакаты. «Это была далеко не фотосессия!».

— Были ли призывы сложить плакаты от Лоскутова?

— Нет, только после фотосессии, — отвечает Чернега. 

Защита:

— Где было согласовано нахождение машины, куда нужно было сложить плакаты? Если люди подошли к площали, а машины нет, как они должны были действовать?

— По целенаправленному призыву часть отправилась к ГПНТБ с плакатами, другие ведь нашли, куда идти с плакатами. 

В суде пытаются выяснить, призывал ли Лоскутов участников шествия идти к библиотеке. Защита утверждает, что нет, полицейская Чернега объясняет, что если бы художник не повел туда людей, то к ГПНТБ никто бы и не пришел. 

— Вы не думаете, что Лоскутов поддался психологическому давлению толпы? — спрашивает защита.

В зале смех. Полицейская так не думает. Она настаивает, что Лоскутова на шествии воспринимали как организатора и лидера, и никто не мог на него давить.

Защита:

— Среди лиц на ступенях вместе с Лоскутовым были не только монстранты.

Майор Чернега: 

— Там было много всех: и сотрудники полиции, и другие люди... Чернега говорит, что участников официально одобренного «Всешествия» на площадке перед ГПНТБ не было. «Я воспринимала колонну монстрантов как отдельную колонну». 

— В какой момент Лоскутов начал нарушать закон?

— Я считаю, в тот момент, когда колонна остановилась, шествие закончилось, а потом начались призывы: вы хотите присоединиться? Затянулось время и начались возгласы, а потом ни с того, ни с сего вместе с Лоскутовым часть монстрантов пошли к ГПНТБ. Гражданин Лоскутов знает законы, мы знаем законы, мы прекрасно знаем, как их можно обойти, — говорит майор, вновь повторяя, что фотосессия перед библиотекой выглядела как митинг. 

— Но единого мнения они [собравшиеся перед библиотекой] не выдвигали?

— Да Монстрация никогда не выдвигает единого мнения!

К допросу майора приступает сам Лоскутов.

— Виктория Викторовна, вы говорите, что там были две разные акции. Можете по видео показать, где заканчивается одна, а другая начинается? Вы уверены, что в первой части колонны не было наших людей, или в нашей — людей из первой колонны?

Художник поясняет, колонны Монстрации и одобренного «Всешествия» были смешаны, и их разделяла лишь машина, ехавшая перед монстрантами.

— Были ли это разные события? — спрашивает Лоскутов. 

— Когда вы предложили присоединиться к празднику, и вам ответили, что не хотят, и вы сказали, что тоже не хотите, вот когда вы отдельной группой от шествия пошли фотографироваться — это вот нельзя соединить одним мероприятием! После этого вы должны были разойтись! — отвечает Чернега. 

— ... когда вы встали у части здания ГПНТБ, дополнительно позировали и просто стояли, когда вас уже благодарили за мероприятие — это окончание митинга! А начало митинга было, когда вы отошли и встали на ступеньки и организовывали речевки и выражали какое-то свое мнение, — продолжает говорить Чернега. 

Лоскутов: 

— По времени вы можете сказать, в какую минуту закончилось шествие и начался митинг?

— Между окончанием шествия и началом митинга прошло не менее пяти-семи минут. По моим часам — в 14:45 вы организованно встали на ступеньках на площадке ГПНТБ.

— А шествие закончили мы во сколько?

— Примерно в 14:35.

— А с 14:35 до 14:45 вы не усматриваете никаких признаков еще какого-то митинга? Может, я плакат держал или мегафон? У вас претензий к этим десяти минутам нет? А вот в тот период в 20 минут, который вы мне вменяете, не было никаких пауз, которые разбивали бы это событие еще на несколько разных событий? Вы считаете, что моей целью было осуществить правонарушение? — спрашивает Лоскутов. 

Чернега — Лоскутову: 

— Вы не первый год проводите Монстрацию и знаете, что можете проводить демонстрацию только с уведомлением. Если бы вы просто не брали громкоговоритель и встали сбоку, и никаких претензий к вам бы не было. 

— Если вы видели, что я нарушаю, держа мегафон, почему не пресекли? 

— Я вела видеофиксацию. А вы не знали, что вы не могли быть организатором?

— Я не знал, что мегафон является признаком того, что я организатор, — поясняет Лоскутов. 

Лоскутов объясняет, что после окончания шествия люди ждали фургон, который должен был забрать плакаты и транспаранты, но машину не пропустили. 

— Как нужно было поступить, не нарушив закон?

Чернега: 

— Нужно было подойти к сцене и сложить плакаты. 

Судья:

— По вашему мнению, в 14.45 начался несанкционированны митинг? По каким признакам вы определили, что это митинг?

— В одно время в одном месте находились люди с плакатами, выражающими свое мнение, ближе к культуре [чем к политике]. И плюс — организаторские моменты Лоскутова.

— По каким признакам вы определили, что это митинг?

— Они там стояли.

— Вы меня извините, на похоронах тоже стоят, — говорит судья.

Лоскутов поясняет суду: 1 мая было согласованно мероприятие, которое проводится уже 13-й год. Выяснилось, что на этот раз легально организовать Монстрацию невозможно, но есть решение мэрии по проведению 1 мая культурных молодежных мероприятий. Тогда монстранты решили, что пойдут с санкционированным шествием. С 13:00 сбор, с 14:00 движение, потом — концерт на площади Пименова, вспоминает художник. У мэрии не было ко мне претензий по проведению мероприятий, со стороны сотрудников полиции ко мне тоже никаких претензий 1 мая не было, рассказывает он.

Лоскутов: 

— Единственный момент: машину для сбора плакатов на выставку после Монстрации не пропустили на площадь. Перед нами встала шеренга спортсменов; люди сдвинулись туда, где свободно, и пошли к ступенькам ГПНТБ, чтобы дождаться машины, так как там есть дорога. Там же решили сделать групповое завершающее фото. Когда фотографы все отсняли, мы подождали машину, потом загрузили плакаты, и все. За это мерпориятие суд Центрального района 6 мая уже наказал меня штрафом в размере 20 тысяч рублей. Мне не совсем понятно, почему меня второй раз пытаются за это судить. Причем там [в материалах первого административного производства, возбужденного в Центральном районе] прописано — до 15.00. Сейчас говорится: с 14:45 до 15.05. Если я уже был занят одним правонарушением, я не мог совершить второе. Прошу его исключить из дела.

Защита:

— Вы организовывали движение [к библиотеке]?

Лоскутов:

— Нет, мы должны были просто закончить.

— Какая цель нахождения вас и молодых людей перед ГПНТБ?

— Ждали машину,собирали плакаты.

— Были ли публичные выражения мнения по поводу актуальных проблем?

— Не было. Не стоит квалифицировать Монстрацию по 54-ФЗ, так как там не было высказывания общественно-политического мнения. Это мероприятие существует скорее в сфере культуры. 

— Если бы не вышло казуса с машиной, как бы все прошло?

— Мы должны были просто сгрузить плакаты в машину, как флаги Рейхстага у Кремля. И разойтись.

— Среди людей на ступеньках были люди из первой части колонны?

— Да, я видел лозунги первой части колонны.

Судья:

— По вашей версии, что происходило? Вы решили занять народ?

— Нужно было [поставить] какую-то точку. Нужно было собрать плакаты для выставки. Все начали перемещаться, и мы организовали там сбор.

— Это ваши знакомые? Я слышала что, они по имени благодарили вас. 

— Некоторые да, знакомые. Это просто давняя городская традиция, в которой участвуют уже поколения.

Суд приступает к допросу свидетелей. 

Александра Попова, 1987 года рождения, не работает. 

Защита:

— Что происходило у ГПНТБ? Когда там собрались люди?

— Примерно без пятнадцати три мы дошли до площади Пименова, остановились, потому что впереди тоже шел народ. Потом начали сворачивать плакаты, и нас фотографы из разных изданий попросили выстроится для группового фото. Мы ждали авто, куда должны были поргрузить палкаты для выставки. Я всем кричала, что все, кто хочет, могут поучаствовать в выставке и оставить плакаты.

— Вы или другие участники выражали публично мнение по поводу актуальных проблем?

— Нет.

— Как вы считаете, это было митинг или групповое селфи?

— Нет, таким образом митиногом можно было бы считать и свадебную фотосессию с плакатами «Совет да любовь!». 

Вопросы свидетелю задает Лоскутов: 

— Может, вы знаете, что там снимали фильм?

— Да, снимали ребята из Испании фильм о Монстрации. Они просили постоять с яркими палкатами на камеру. Это было на ГПНТБ, плюс, многие еще ждали начало концерта.

— Кто был организатором?

— Организатором была Ирина Соловьева из мэрии, и все договренности были с ней. В сети был выложен документ, подписанный Терешковой из управления культуры мэрии — о том, что Монстрация в этом году идет вместе со «Всешествием». Все условия были монстрантами соблюдены. Это озвучивал мэр, губернатор и Терешкова.

Попова говорит что ни к ней, ни к Лоскутову сотрудники полиции с требованием прекратить собрание у ГПНТБ не обращались.

Следующий свидетель — Крикунов Филипп Александрович, 1995 года, студент. 

Защита:

— Расскажите, что было 1 мая около трех часов дня у ГПНТБ. 

— Мы участовали во «Всешесвтии», около трех часов мы подходили к площади Пименова, перед нами выстроилась толпа спортсменов, я был в середине. Топлпа начала сворачивать в сторону ГПНТБ, и я в том числе. Мы с мерией договорились, что будет машина на площади у библиотеки для погрузки плакатов. Но в два часа сообщили, что машину не пропускают. Я начал звонить Анне Васильевне Терешковой, чтобы машину пропустили, но на это ушло время. 

— И что все делили все это время?

— Фотографировались.

— Где?

— Везде: на ступеньках, у газонов, у фонтанов.

— Лоскутов или другие люди в это время какие то лозунги выдвигали?

— Нет.

— Видели ли вы сотрудников полиции? Они требовали прекратить?

— Их было очень моного. Но никаких требований прекратить не было.

В завершение свидетель говорит, что организатором мероприятия был Департамент культуры горадминистрации, а не Лоскутов.

Кринский Юрий Алексанрович, 1981 года рождения, сотрудник Городского центра проектного творчества. 

Свидетель говорит, что Монстрация — культурное меропритяие, куда каждый может выйти с собственным костюмом и лозунгом, что отличает ее от митинга.  

Кринский поясняет что Монстрация-2016 проходила в рамках разрешенного «Всешествия», а на ступеньках библиотеки люди фотографировались. Основная масса участников в этот момент находилась ближе к сцене, а колонна Монстрации переместилась на ступеньки, чтобы не мешать проходу граждан. Я заметил только шуточные лозунги, вспоминает свидетель.

— Это был митинг?

— В моем понимании — это фотографирование. Любое такое событие неизбежно заканчитвается фотографированием, это обязательный ритуал нашего постмодернистского общества.

Свидетель Тимур Ханов, 1959 года рождения, индивидуальный предприниматель, программист. Отвечая на вопрос защиты, Ханов рассказывает, что происходило 1 мая около 15:00. 

— Я был между частью колонны мэрии и монстрантами с лозунгом «Здесь вам не Москва».

Ханов говорит, что собирал подписи под электронной петицией с требованием празрешить мероприятие на Красном проспекте, но в ответ получил письмо из мэрии, в котором был указан другой согласованный маршрут, поэтому свидетель говорит, что пришел на Монстрацию по приглашеню мэрии.

Ханов рассказывает, что часть колонны, в том числе и Лоскутов, свернула в сторону ГПНТБ, потому что это была еинственная незанятая дорога, а у библиотеки оставалось свободное место. «Также были слышны призывы сдать плакаты для дальнейшей выставки, которая потом состоялась 3 мая. Когда группа людей прошла к ступенькам ГПНТБ, я в это время вел съемку на телефон, и прозвучало предложение сфотографироваться всем вместе», — говорит свидетель. Он поясняет, что финальная фотография с плакатами — ежегодная традиция Монстрации, причем снимок всегда делается на ступеньках, чтобы были видны плакаты в руках стоящих в задних рядах. 

Участники Монстрации выстроились на ступеньках ГПНТБ, фотографы производили съемку, и это никоим образом не было похоже на митинг, вспоминает Ханов. «Это было скопление людей с плакатами, которые позировали перед фотографами». У Лоскутова был мегафон, но он им не пользовался; затем большинстов стало расходиться: кто-то сдавал плакаты, Лоскутов давал интервью, в любом случае, после 15:00 никаких активных действий Ханов не видел. 

Свидетель перечисляет свой послужной список: он был депутатом, работал в местном правительстве. Ханов говорит: я хорошо понимаю, что такое публичное мероприятие. «Это было культурное мероприятие, люди просто веселились. Монстрация — это просто абсурдный карнавал». 

— Я понимал, что нахождение на ступеньках ГПНТБ — это часть мероприятия, организованного мэрией, — признается свидетель. Он также отмечает: обычно полиция сторого следит за соблюдением законности во время Монстраций, и если есть нарушения, то участников просят их прекратить. Так было в 2015 году, напоминает Ханов, а 1 мая этого года никаких предостережений не было. 

Вопрос защиты: было ли происходящее перед библиотекой митингом? 

Ханов: нет, потому не было организаторов, ведущего и выступлений, никто не выражал общественно-значимых мнений, а абсурдные лозунги монстрантов не имели смысла. Так, на плакате, который держал сам свидетель, было написано: «Есть скотч — не есть скотч!».

На этом допрос свидетелей заканчивается.

Руткевич осматривает и вскрывает пакет с диском: суд приступает к просмотру видео.

Люди с плакатами и растяжкой «Здесь вам не Москва!» движутся в сторону библиотеки, выкрикивая: «Русские, блины!». Слышно, что Лоскутов говорит в мегафон: можно смешаться с участниками разрешенного концерта после шествия.

— Не хотим! — отвечают ему из толпы.

Суд смотрит кадры фотосессии на ступенях библиотеки. Слышны крики: «Фотографируйте фотографов!» и «Я моргнул!». В конце Лоскутов просит оставлять плакаты для будущей выставки. 

Из-за дефекта предоставленной полицией записи на мониторе вновь возникает середина шествия. Судья недоумевает, зачем смотреть одни и те же кадры второй раз.

Лоскутов:

— Меня за это уже наказали в другом суде!

Майор Чернега объясняет, что «так записалось».

Лоскутов отзывает ходатайство о приобщении видео: в том, которое продемонстрировала суду представитель МВД, и так все показано, говорит он. Защита художника представляет суду протокол по первому правонарушению, за которое Лоскутова оштрафовали на 20 тысяч рублей. 

Судья обозревает протокол, в котором говорится, что художник якобы организовал мероприятие без подачи уведомления.

Руткевич:

— Лоскутов, протокол в отношении вас от 1 мая. Вы по данному правонарушению уже признаны виновным?

— Да, выходит, что так, есть такое мнение. Но на видео видно прекрасно, что организатор — это не я.

— Сотрудники полиции как-то вмешивались в происходящее?

— Нет, никакх разговоров у нас не было. Я внимательно отношусь к тому, что они говорят.

— При первом производстве по делу кого-то из участников Монстрации сотрудники полиции опрашивали?

Лоскутов рассказывает, что видел, как полиция остановила троих человек, и что по его сведениям с некоторых участников акции брали объяснительные.

Судья спрашивает у майора Чернеги, кто из очевидцев был опрошен. 

Та говорит, что у нее нет показаний свидетелей акции — кроме тех объяснений сотрудников полиции, которые были переданы в Центральный район и использованы в первом производстве, закончившемся штрафом.  

Последнее слово Артема Лоскутова: все представленные доказательства говорят в мою пользу, на видео мы не увидели митинга, никаких признаков митинга не было. Это не митинг, а завершение мерпориятия, за которое я уже наказан, хотя и считаю, что мы все сделали правильно и согласовав с мэрией. Но при этом у ГУВД возникают вопросы постфактум.

Таким образом, я уже наказан за все события 1 мая. Прошу дело прекратить, протокол считаю оформленным с ошибками.

Адвокат Лоскутова Валентин Демиденко также говорит, что просмотренная на заседании видеозапись доказывает: художник не совершал действий, регулируемых законом 54-ФЗ, люди собрались для фотографирования, а их шутливые лозунги никак не могут считаться выражением мнения по поводу актуальных проблем общества. 

Защита настаивает, что в действиях Лоскутова отсутствует состав какого-либо правонарушения. Но раз он ранее уже был наказан судом, это должно быть учтено: нельзя дважды наказывать за одно и то же событие.

Судья Руткевич удаляется на решение. Перерыв до 16:00 по местному времени (13:00 мск). 

Онлайн исправлен: фамилия представителя МВД майора Виктории Чернеги была сначала ошибочно записана на слух как «Черникова». 

Судья Майя Руткевич оглашает решение: производство в отношении Артема Лоскутова прекратить в связи с отсутствием состава правонарушения. Кроме того, суд выносит представление прокурору о нарушениях, допущенных при составлении административного протокола.