​28-летний Кирилл Жуков служил во внутренних войсках и работал машинистом в московском метро. Его задержали 31 июля по делу об участии в массовых беспорядках (часть 2 статьи 212 УК) и применении насилия к представителю власти (часть 1 статьи 318 УК), а перед этим по федеральным каналам показывали видео, где Жуков на акции 27 июля дергает за шлем нацгвардейца.

Издание Baza утверждало, что личность Жукова установили именно по видео, которое транслировали по телевидению.

Окончательное обвинение Жукову предъявили только 318-й статье. Его дело выделили из основного «московского дела» и судья Тверского районного суда Марина Сизинцева рассмотрела его за один день.

Потерпевший Аскарбек Мадреймов в суде так описывал боль, которую ему причинил Жуков: «Было неприятно, больно. Крепление нужно затягивать — если не затягивать, то шлем будет болтаться, а если шлем откинуть назад, то лямка передавливает подбородок».

Вину Жуков не признал. Он объяснил, что дернул нацгвардейца за шлем, чтобы привлечь внимание: «Представитель правопорядка, находясь в непосредственной близости к толпе, смотрел вниз. Он мог упустить человека, получить травму. Я сам служил во внутренних войсках. Я не хотел нанести ему вред».

Гособвинение просило назначить Жукову почти максимальное наказание — четыре с половиной года колонии. Адвокат Светлана Байтурина, сотрудничающая с международной правозащитной группой «Агора», просила дело прекратить.

В итоге судья Марина Сизинцева приговорила Жукова к трем годам колонии общего режима.

​Заседание запланировано на 10 часов. Секретарь говорит, что в зале №331 «на 10 утра назначены шесть заседаний», так что все они будут проходить по очереди.

Тем временем слушатели, который пришли поддержать Кирилла Жукова, знакомятся друг с другом.

— Я прочитал блог Оксимирона и пришел, — говорит мужчина лет 50 с седой щетиной.

7 октября рэпер Оксимирон в инстаграме призвал своих подписчиков прийти на апелляции по делам троих осужденных по «московскому делу»: Данила Беглеца, Кирилла Жукова и Ивана Подкопаева.

«Если вы поднимете забрало росгвардейцу вне митинга, то, разумеется, получите люлей, но никак не три года. То есть тут мы видим чистейшей воды политические репрессии за идею, за позицию», — писал артист о деле Кирилла Жукова.

​Спустя два с половиной часа участников процесса и слушателей приглашают в другой зал. Зашли около 20 человек, в том числе отец Жукова. Сам Кирилл Жуков будет участвовать в заседании по видеосвязи из СИЗО.

Процесс ведет судья Елена Лаврова, гособвинитель — Алексей Радин. Они же только что участвовали в рассмотрении апелляции на приговор другого фигуранта «московского дела» — Ивана Подкопаева.

Защитница Светлана Байтурина тоже в зале, рядом с ней стоит зеленый чемодан, который перед заседанием ей передал отец Жукова.

​Судья Лаврова разъясняет Жукову его права. Отводов у него нет.

При этом у адвоката Светланы Байтуриной есть ходатайство по поводу исследования в судебном заседании шлема, который не был исследован в суде ранее.

— У нас сейчас стадия немного другая, — отвечает Лаврова. — Вы же сами знаете процесс, чего мы с вами возвращаемся к этому?

Защитница отвечает, что шлем надо хотя бы осмотреть, а сделать это можно только с разрешения судьи. Лаврова отказывает в удовлетворении, поскольку оно заявлено преждевременно.

Судья также объявляет, что поступило ходатайство об изменении меры пресечения Жукова, оно будет рассмотрено при вынесении итогового решения.

​Судья интересуется у участников процесса, не против ли они фото- и видеосъемки и разрешает снять оглашение резолютивной части решения.

После этого начинается судебное следствие. Судья Лаврова оглашает данные о приговоре Жукову и данные апелляционной жалобы: показания потерпевшего и свидетелей недостоверны, шлем застегнут не был, а его конструкция не предусматривает движения в надетом положении.

Кроме того, продолжает читать судья, показания потерпевшего менялись, показания сотрудников Нацгвардии производны от показаний потерпевшего, нападения со стороны подсудимого не было, на видео нет однозначных данных, а экспертизы не проводились.

Протокол следственного эксперимента, указано в жалобе, не является доказательством виновности Жукова, позиция защиты судом была проигнорирована, следствие проведено с учетом позиции обвинения, шлем осмотрен и приобщен к материалам дела не был.

— На видеозаписях можно видеть значительное число людей, в том числе журналистов, однако эти лица установлены и допрошены не были, — цитирует судья жалобу.

В жалобе Байтуриной также много говорится о недостатках следственного эксперимента, который фактически «подменяет собой судебную экспертизу». Далее про протокол очной ставки с потерпевшим, который защита просила признать допустимым доказательством, но судом — вслед за следствием — было отказано, хотя там другие показания потерпевшего бойца Нацгвардии Аскарбека Мадреймова.

Байтурина также пишет про вещественные доказательства, не приобщенные к материалам дела: диски были исследованы, но данных об их хранении предъявлено не было.

Адвокат Байтурина отмечает, что содержание в стеклянной кабине («аквариуме») осложняло Жукову общение с защитником, не было конфиденциальности. Кроме того, суд дал на подготовку к прениям лишь 40 минут.

Из видеотрансляции доносятся какие-то шумы и крики конвоиров.

​Прокурор просит оставить приговор без изменений.

Защитница Байтурина встает и снова возвращается к шлему, который не был исследован, но протокол следственного эксперимента тем не менее лег в основу приговора.

— Жуков этот шлем ни разу не видел, не исследовал. Грубо говоря, не знает как он функционирует — ну, может, он и знает, поскольку служил в Росгвардии, но я не знаю.

Также Байтурина говорит, что у защиты не было времени сформулировать дополнительные вопросы по предмету доказывания во время процесса в Тверском суде.

По мнению защитницы, по такому составу возможно, в том числе, содержание в колонии-поселении, но в приговоре это не отражено — решение о направлении Жукова в колонию общего режима «не соответствует вообще ничему».

Байтурина подчеркивает, что суд также не учел мнение потерпевшего, который не настаивал на строгом наказании.

— Кирилл Сергеевич, по доводам жалобу поддерживаете? — спрашивает Жукова судья Лаврова.
— Поддерживаю в полном объеме, — отвечает тот.

Теперь судья интересуется у сторон, хотят ли они повторно исследовать доказательства. Прокурор Радин отвечает, что нет.

Защитница Байтурина просит исследовать видеозапись. На просьбу судьи обосновать это она отвечает, что сомневается в том, что записи существуют в материалах дела.

Прокурор не видит необходимости в повторном просмотре видео. Судья Байтуриной отказывает.

Теперь адвокат ​Байтурина просит обозреть некий ответ старшего прокурора и показывает его судье.

Судья зачитывает ответ Генпрокуратуры адвокату Байтуриной о ненадлежащем расследовании дела Жукова. Там говорится, что оснований для возврата дела в прокуратуру нет.

Затем Байтурина заявляет ходатайство о признании недопустимым доказательством протокол следственного эксперимента.

Кроме того, защитница просит признать, напротив, допустимым доказательством протокол очной ставки. Она объясняет, что следователь, сотрудник к высшим образованием, не мог провести очную ставку с лицами, которые ранее не были допрошены.

​Адвокат Байтурина продолжает: не была назначена экспертиза видеозаписи, на которой видно, что шлем потерпевшего бойца не был застегнут. Защитница просит все же провести эту экспертизу.

Дальше у Байтуриой еще одно ходатайство о возвращении дела прокурору: вещественным доказательством не был признан шлем, что существенно нарушило права Жукова на защиту: «Мы должны его пощупать, потрогать, посмотреть, и так далее».

Байтурина отмечает, что ​в суде первой инстанции в качестве свидетелей проходят только сотрудники Нацгвардии, следствие не установило людей, способных подтвердить, что противоправных действий Жуков не совершал. Хотя у силовиков, подчеркивает защитница, «имеются большие ресурсы по опознаванию лиц».

К защите обратился один из очевидцев, Матвей Заславский, задержанный 27 июля. Он готов дать показания и показать видеозапись с участием Жукова, снятую с близкого расстояния — ближе, чем у следствия. Свидетель сегодня пришел в суд, адвокат просит его допросить.

​Далее адвокат Байтурина говорит, что свидетель — видимо, речь про Заславского — предоставил видеозапись, которая опубликована в интернете, составлен акт осмотра предметов от 7 октября.

На видео, рассказывает защитница, запечатлена группа граждан, скандирующих «фашисты». Жуков протягивает к нацгвардейцу Мадреймову левую руку и прикасается кончиками пальцев раскрытой ладони к шлему. Мадреймов резко отдергивает голову назад, причем это движение никак не связано с действиями Жукова. Также на видео заметно, что шлем не застегнут.

«Факт соприкоснования руки Жукова со шлемом из видео не следует», — уверена Байтуринна.

В связи с этим адвокат просит приобщить флэшку с видео и исследовать эту запись в заседании. В случае, если будет удовлетворено ходатайство о допросе, просит просмотреть его в присутствии очевидца.

​Следующее ходатайство Байтуриной тоже про шлем: 8 октября адвокат в присутствии трех свидетелей произвела осмотр предмета — противоударного шлема. Все трое свидетелей — Антон Лапшин, Станислав Турусов и Андрей Чалмаев — пришли в суд, однако Лапшин позднее поехал на работу.

Шлем имеет сферообразную форму, имеет забрало, говорит защитница. Под видео от граждан было получено разрешение на проведение манипуляций со шлемом, который был надет на голову Лапшина.

Один из свидетелей подносит ладонь и поднимает руку вверх, в результате чего забрало поднимается вверх, а шлем остается зафиксированным на голове Лапшина; физическую боль тот не испытывал.

Далее Лапшин отстегивает подбородочный ремень, но в результате подъема руки снова поднимается забрало, а шлем съезжает с затылка и практически снимается с головы; никакой боли Лапшин не испытывает.

Затем производилась имитация удара по забралу шлема, что также зафиксировано на видео: от указанного удара забрало поднимается до упора, шлем остается плотно зафиксированным. Лапшин отстегивает шлем — и снова при ударе забрало поднимается, шлем съезжает, боли Лапшин не испытывает и предлагает бить сильнее.

Далее Чалмаев, который бил и трогал шлем, надевает шлем сам. Теперь Лапшин подносит руку и производит все те же действия. Третий участник, Турусов, также надевал шлем, застегивал ремень и так далее — те же результаты, только голова Турусова незначительно сдвигается назад.

Свидетели указали, что убедились: как при незначительном воздействии, так и при ударе забрало поднимается вверх как в застегнутом, так и незастегнутом положении.

Байтурина просит приобщить акт осмотра, который доказывает, что, исходя из видеозаписей инцидента, если бы Жуковым были произведены какие-либо действия по поднятию забрала, оно бы поднялось; у Мадреймова забрало остается закрытым, подбородника на лице не видно, а значит шлем не был застегнут. Если бы Жуков применил силу, шлем бы съехал на затылок.

Сам шлем защитница также принесла с собой.

​Поскольку вещественным доказательством шлем признан не был, для показаний потерпевшего Мадреймова Байтурина просит вынести решение о проведении следственного эксперимента с участием статистов, чтобы опровергнуть показания потерпевшего.

Статистами, говорит адвокат, могут быть слушатели, присутствующие в зале. Поэтому защитница просит исследовать в судебном заседании шлем, посмотреть, как открывается забрало, чтобы у суда не было сомнений.

​На этом ходатайства у Байтуриной закончились.

Судья уточняет, почему защитница не заявляла последние ходатайства ранее — та отвечает, что не было шлема.

Далее судья хочет разобраться, чей шлем защитница принесла на заседание. «Мне дали на время», — отвечает Байтурина.

— Вы просите приобщить акт осмотра предметов адвокатом, съемки с флеш-накопителя — вы в суде первой инстанции такое ходатайство заявляли? — спрашивает судья Лаврова.
— Нет, — отвечает Байтурина.
— В связи с чем?
— Ко мне обратился очевидец. Он прислал видеозапись.— В связи с чем вы не приобщали документы и не проводили таких действий до решения суда в первой инстанции?
— Ваша честь, не было у меня шлема! Я заявляла ходатайство, один день заседание было.

Жуков поддерживает все ходатайства своей защитницы, суд объявляет перерыв на 30 минут.

Это видео, которое на акции 27 июля снял Матвей Заславский и которое защитница Светлана Байтурина попросила приобщить к делу.

Жуков появляется в кадре на 15-й секунде. Он в коричневой куртке и с черным рюкзаком.

​Адвокат Светлана Байтурина предоставила «Медиазоне» шесть видео экспериментов со шлемом, которые она проводила вместе с Антоном Лапшиным, Станиславом Турусовым и Андрее Чалмаевым.

Для удобства читателей «Медиазона» соединила все видео в один ролик.

​После перерыва заседание продолжается. Прокурор Радин говорит, что не согласен с ходатайствами защиты.

Его прерывает очень громкий шум из видеотрансляции. На экране почему-то три человека в разных углах.

Прокурор продолжает. Про возвращение дела прокурору оценка доводам давалась в ходе процесса, оснований для признания очной ставки допустимой нет, а следственный эксперимент был проведен, напротив, законно.

По остальным ходатайствам прокурор также полагает, что надо отказать: был проведен полный комплекс сбора доказательств, в суде уже исследовалась видеозапись, шлем не является орудием преступления, есть другие доказательства, в том числе проверка показаний на месте, защита могла задавать вопросы свидетелям. По поводу назначения экспертизы также нет необходимости, «ходатайство не несет какой-либо смысловой нагрузки».

​Судья Лаврова решает отказать по ходатайствам о приобщении акта осмотра, по приобщению накопителей, о допросе свидетелей, принимавших участие в эксперименте, об обозрении шлема.

При этом она удовлетворяет ходатайство о просмотре видеозаписи из интернета, снятой Заславским, но его самого решает не допрашивать.

Для решения о назначении медико-криминалистической экспертизы суд удаляется в совещательную комнату.

​Судья Лаврова вернулась в зал и очень тихо зачитывает решение по ходатайству о проведении медико-криминалистической экспертизы. Основания для удовлетворения ходатайства она не видит.

Теперь суд переходит к просмотру видео, которое 27 июля снял Матвей Заславский.

Судья Лаврова вскрывает конверт с флешкой и передает ее помощнице. Та включает запись, доносятся крики: «Фашисты! Фашисты!».

Слушателем видео с экрана ноутбука не видно. Судья смотрит запись издали, адвокат и прокурор подходят к компьютеру.

Адвокат Байтурина поясняет, что «соприкосновения нет, потерпевший из-за того, что вниз смотрел, не ожидал, что кто-то будет что-то делать. Он отпрянул, и у него шлем, забрало, как было закрытым, так и осталось закрытым».

​— Единственное, госпожа адвокат, я не понимаю, это та же запись. Или другой ракурс? — уточняет судья Лаврова.

Тем временем из телевизора доносятся отрывки звуков, корреспондент Медиазоны усматривает определенное сходство с записанной сзади наперед речью героев из фильма «Твин Пикс» Дэвида Линча.

— Очевидец снимал сам инцидент, он шел за ним и видел. Эту видеозапись не исследовали. Самое главное, что здесь отражено: точно видно, что он (нацгвардеец — МЗ) просто отпрянул от неожиданного действия, и боль испытывать никак не мог, — объясняет защитница Байтурина.

Жуков жалуется, что включилась другая камера, и он плохо слышит, что происходит в зале. Судья обращается к участникам из других камер: «Я не могу кричать, ну пожалейте Жукова хотя бы».

Байтурина добавляет, что настаивает на допросе свидетеля, который снимал это видео и пришел в суд. Прокурор против, видео уже посмотрели. Судья отказывается допрашивать Матвея Заславского.

​На этом судебное следствие окончено, начинаются прения.

Адвокат Байтурина говорит, что приговор Жукову — незаконный и излишне строгий: «Наказание поражает своей строгостью, потому что ранее он к ответственности не привлекался».

— Из видеозаписи на медленной раскадровке видно, что соприкосновения не было, и за это движение рукой — а для того, чтобы поднять шлем, нужно усилие, Жуков правша, а не левша — назначено три года наказания. Я все понимаю, Росгвардия, но наказание должно быть индивидуализированным, — говорит Байтурина.

Она возвращается к протоколу очной ставки, где потерпевший нацгвардеец Мадреймов говорит, что воспринял действия Жукова как провокацию, и ни про какую боль не упоминает. Свидетель видел это все, он мог бы это подтвердить, но допросить мы его не можем.

Из телевизора раздается громкий скрежет, там на одном экране выводят заключенных. Байтурина продолжает говорить сквозь шум.

— Судом никак не было мотивировано, почему не имеется оснований для изменения категории преступления на менее тяжкую статью, — продолжает защитница. — Позиция защиты остается однозначной — никакого насилия не применялось. Привлечь внимание — да, хотел.

Какие тут могут быть доказательства? Тут на видео все видно! Невозможно на основании таких доказательств и показаний потерпевшего, которые постоянно менялись, выносить такой приговор и назначать такое наказание. достаточно посидеть с этим видео часа три, посмотреть раскадровку, и будет понятно.

​Прокурор Радин считает приговор справедливым и законным. Все собранные доказательства, по его мнению, в порядке, суд дал им надлежащую оценку. Нарушений закона не допущено. Наказание соответствует преступлению.

Он просит оставить приговор Жукову без изменений, добавляя, что «непосредственно был зафиксирован контакт руки с шлемом».

Байтурина отвечает, что на старом видео ничего не видно, а тут четко видно, что касания нет.

— Придете домой, посмотрите на медленном редакторе, — добавляет защитница.

Теперь Кирилл Жуков выступает с последним словом:

— Ваша честь, я хочу напомнить о правосудии. О том, что правосудие и его задача не только приговоры и штрафы. Оправдание невиновного человека — это такая же задача суда и судьи лично, как и кара за грехи.

Судебная система обязана по Конституции, по закону и по морали считать обвиненного человека перед ней невиновным, выносить верные решения согласно закону.

Меня обвиняют в совершении преступления, более того, в насилии, хотя само определение слова насилия меня оправдывает.

Более того, сам потерпевший при первой очной ставке заявлял, что не испытывал боли и говорил, что уклонился от удара. А в зале суда первой инстанции он сказал, что расценивает мои действия как привлечение внимания.

Также он не имеет ко мне претензий и сказал дать мне второй шанс. С моей точки зрения, второй шанс мне не нужен, поскольку я абсолютно невиновен. Есть презумпция невиновности и все, что есть у суда в сухом остатке — это показания меня, одного гражданина Российской Федерации, против другого гражданина Российской Федерации, росгвардейца. Все остальные факты и доказательства — это полный фарс.

Свидетели не могут считаться свидетелями, если они не видели преступных действий. Они постоянно путаются в своих показаниях, они всегда были нечеткими, смазанными.

Экспертиза также считаю была полностью односторонней, и независимая экспертиза по вашему решению докажет мою невиновность.

Также факты о том, что потерпевший испытывал боль, невозможно проверить, нет снятия побоев, только его слова. Все сомнения должны трактоваться в пользу обвиняемого, то есть меня.

Также хочу отметить жестокость приговора. Павлу Устинову дали один год условно за более тяжкое преступление, а характеристики у меня положительные. Любой приговор, кроме оправдательного, будет издевательством над законом и судом.

После этого судья удалилась в совещательную комнату, чтобы вынести решение. В зал пригласили телекамеры.

​Судья Лаврова вернулась из совещательной комнаты. Она постановила приговор оставить без изменений — Жуков проведет в колонии три года.

— Приговор понятен, Жуков? — спрашивает судья.

— Да, ваша честь. Если вас так можно называть, — отвечает Жуков.

​После заседания адвокат Светлана Байтурина прокомментировала решение: «Данные действия свидетельствуют об избирательном принципе государства, что в демократическом обществе совершенно недопустимо. Более того, я считаю, что все это уже было. Если почитать [книгу] "Обитаемый остров" [братьев] Стругацких, там это все уже давно описано. Так что больше мне сказать нечего, на сама деле, я очень расстроена».

Отец Кирилла Жукова пошел писать заявление, чтобы ему разрешили свидание с сыном — накануне выяснилось, что разрешение, выданное Тверским судом, более не действует.