23 июля в Люблинском суде Москвы прошли прения по делу «Нового величия», они длились больше шести часов. Адвокаты и подсудимые критиковали доводы обвинения, объясняя суду, что организации «Новое величие» никогда не существовало, а ее фактические придумал полицейский провокатор Руслан Д.
Защитники отмечали, что подсудимых нужно или оправдать, или вернуть дело прокурору, потому что в обвинительном заключении даже не указан мотив преступления — зачем создавалось предполагаемое экстремистское сообщество.
Кроме того, адвокаты указывали, что улики, собранные следствием, говорят о невиновности подсудимых, а не доказывают их причастность к противозаконной деятельности. «Оценка доказательств обвинением заменена их бесконечным перечислением», — заявила одна из адвокатов Светлана Сидоркина.
Ярче всех в суде выступил адвокат Петра Карамзина Александр Лупашко — по его словам, обвинение необоснованно запросило для его подзащитного 6,5 лет колонии. «Я хочу задать вопрос, где вещественные доказательства — нарезное оружие, граната? Такие вещественные доказательства в деле отсутствуют», — говорил защитник.
Адвокаты пришли к единому мнению, что вина подсудимых не доказана, а обвинение против них строится на недопустимых доказательствах. Сами подсудимые просили их оправдать, сегодня они выступают в суде с последним словом.
Накануне последнего слова фигурант дела «Нового величия» Руслан Костыленков рассказал, что во время задержания силовики изнасиловали его кухонным молотком.
По его словам, в день задержания ему позвонили в дверь и сказали, что пришли «от Ани». У Костыленкова нет дверного глазка, поэтому он предположил, что это от его подруги. Когда он открыл дверь, на него, угрожая пистолетом, навалился сотрудник СОБРа. А затем, рассказал Костыленков, его начали избивать. После этого Костыленкова заковали в наручники, посадили на стул и стали допрашивать, продолжая при этом избивать , а один из силовиков заложил ему за резинку трусов «пакетик с порошкообразным веществом и грозил найти гранату», уверяет Костыленков.
После этого, по словам Костыленкова, двое собровцев привели его на кухню, поставили «в растяжку», били по почкам и изнасиловали ручкой молотка для отбивки мяса.
Адвокат Костыленкова Светлана Сидоркина несколько раз подавала в Следственный комитет заявления о пытках своего подзащитного. В марте СК в третий раз начал проверку жалобы. Однако суд в очередной раз признал отказ возбуждать уголовное дело о пытках законным. Прокуратура запросила для Костыленкова семь с половиной лет колонии.
Судья Маслов заходит в зал, говорит, что сегодня подсудимые выступят с последними словами. Он предлагает определить порядок самим подсудимым. Первым будет выступать Руслан Костыленков. Корреспондент «Медиазоны» передает, что в зале для трансляций проблемы со звуком, и Костыленкова плохо слышно.
«Я считаю, что произошел просто полный разгром [обвинения]», — доносятся до слушателей отдельные фразы Костыленкова.
Руслан Костыленков говорит о мести следствия в отношении него и еще двум фигурантам дела, которым запросили реальный срок.
«Назову причины, почему был совершен акт мести над нами. Первая причина, почему — мы трое активно отстаивали [свою правоту]», — перечисляет Костыленков.
Затем он говорит, что они не так известны в публичном пространстве, как другие фигуранты дела, и если они получат большие сроки, то общественность безропотно это примет.
Кроме того, он говорит о противоправных действиях в отношении них со стороны силовиков.
«Крюкову запросили такой большой срок из-за того, что он в дружеских отношениях состоит со мной. И неспособность обвинения доказать нашу вину <...>, — тут Костыленкова перестает быть слышно. — Я бы хотел попросить общественность не считать условные сроки победой».
Дальше его снова слышно плохо, но по отдельным фразам становится понятно, что он объясняет, что члены «Нового величия» невиновны, а значит их нужно оправдать.
Костыленков говорит про то, что не было возбуждено уголовное дело против силовиков, которые его пытали.
«Я за последние два с половиной года посидев в тюрьме стал менее кровожадно смотреть на такие вещи, и лично мне уже все равно, будут возбуждать уголовное дело, не будут возбуждать уголовное дело… Единственное, что стоит сказать — мы явно являемся невиновными… Могу попросить только оправдательного приговора, либо максимального снисхождения ко мне и к другим фигурантам дела».
С последним словом выступает Мария Дубовик.
Она тоже читает по листку. Рассказывает о том, как тяжело ей было жить эти два с половиной года — сперва в СИЗО, а потом под домашним арестом. Она была лишена всего того, что есть у обычных людей.
Дубовик говорит, что ей необходима экстренная операция из-за проблем со зрением.
«Я не признаю себя виновной, я не делала ничего того, из-за чего меня сейчас судят», — отмечает она.
Дубовик рассказывает, что очень долго надеялась, что все разрешится, но обвинения по-прежнему не снимались, а «белое объявлялось черным, а черное — белым».
Затем Дубовик говорит о роли Руслана Д., которого называет лжецом; вспоминает его показания о «коллекционировании людей» и напоминает о том, что именно он призывал всех к активным действиям на встречах и во время тренировок.
«Творцом этого кошмара является, как мне кажется, нездоровый человек, который получает наслаждение от того, что он калечит судьбы людей. Он сам сообщил суду, что у него хобби — коллекционировать живых людей, ходить по собраниям и, подобно высшим силам, решать — кого отправить в жернова системы, кому дозволить жить. Когда я слышала его голос и маньяческий смех, мне становилось плохо и капли липкого холодного пота, гадко щекоча, скатывались по моей спине. Этот человек, на показания которого ссылается прокурор, — лжец. Он, подобно крысолову из злой сказки, появился в моей жизни, и повел меня, мою подругу Аню, друга Славу и других ребят за собой».
Мария Дубовик о Руслане Д.: «Он лгал суду, когда сказал, что нашел мою фамилию в интернете в базе сотовой компании — этот номер никогда не был зарегистрирован на меня.
Он лгал суду, когда говорил, что мы намеревались делать взрывчатку. Он лгал суду, когда говорил, что я рассказывала кому-то, что мы тренируемся с оружием. Он лгал суду, когда утверждал, что мы хотели совершить переворот и захватить власть в стране — кто из вас, находящихся в здравом уме и трезвой памяти способен представить, что восемь молодых людей на такое способны.
Он лгал суду, когда говорил, что я разрабатывала листовки — на видеозаписи, представленной суду, было четко видно, что листовки на собрание принес он. Он лгал суду, когда говорил, что я призывала бить полицейских — в исследованном чате есть запись от моего имени, которая это опровергает.
Он лгал суду и о том, что 4 марта он надеялся на то, что все мы между собой перессоримся, из исследуемых доказательств видно, что именно 4 марта он призывает не разбрасываться кадрами, когда я сообщила что ухожу от всех! Он лгал всегда, всем и везде. И неужели этот человек, который даже в суде говорил, что оружия нужно и как можно больше, не является опасным для общества и окружающих его людей?
Я почему-то уверена в том, что и прокурор ему не верил, но так как он — человек подневольный, дело заведено — и прокурор повторяет бессмыслицу о том, что мы преступники, и нас надо наказать. За что?».
Дубовик говорит, что примет любое решение суда, но хотела бы, чтобы оно было справедливым.
«Я хотела просить у вас милости, но мой защитник сказал, что просят милости виновные, а я невиновна. Поэтому я прошу у вас правосудия для себя и в особенности для тех ребят, которые в тюрьме», — завершает Дубовик.
Теперь выступает Анна Павликова. Она волнуется и говорит тихо, у нее дрожит голос.
Она рассказывает про то, как к ней в камеру пытались подсадить девушку, которая увлеченно рассказывала про то, как «зиговала» на «Русских маршах», а затем спрашивала: «А ты тоже?».
Павликова рассказывает, что подсудимыми манипулировали те, кто создал это уголовное дело. Следом она говорит про Руслана Д, имея в виду то, что он был одним из главных манипуляторов.
Очередь выступать с последним словом дошла до Вячеслава Крюкова.
«Дело Нового величия подходит к концу. За эти два с половиной года в деле прошли значительные изменения», — начинает подсудимый.
Он напоминает краткую хронологию дела: как были отпущены из-под ареста Павликова и Дубовик, как затем сменили меру пресечения другим, рассказывает про показания Ребровского, заключившего сделку со следствием.
Затем он говорит, что ему, Костыленкову и Карамзину просят нереальные сроки; наказание от шести лет начинается за убийство, добавляет Крюков
«Ваша честь, я прошу вас не давать такие сумасшедшие сроки. От нашего дела зависит не только наша судьба, но и в некотором смысле репутация нашей судебной системы».
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке