Арбитражный суд Москвы продолжает рассматривать поданный еще в апреле иск компании «Роснефть» о защите деловой репутации к журналистам РБК за статью «Сечин попросил правительство защитить "Роснефть" от BP». Компания заявила исковые требования на 3,178 млрд рублей. Ответчики — ООО «Бизнес-пресс» (учредитель газеты РБК), авторы статьи — Тимофей Дзядко, Людмила Подобедова и Максим Товкайло, а также телеканал РБК и его ведущий Константин Бочкарев. За первое полугодие 2016 года выручка холдинга РБК составила 2,497 млрд рублей, а прибыль — 258 млн рублей.

В статье со ссылкой на двух федеральных чиновников и источник РБК в «Роснефти» говорилось, что глава госкомпании Игорь Сечин попросил правительство ограничить права покупателей приватизируемых 19,5% акций компании, чтобы BP не могла собрать блокирующий пакет компании. Британская компания уже владеет 19,75% акций «Роснефти». Источники издания предполагали, что условием продажи акций может стать запрет на заключение акционерного соглашения с BP.

После появления публикации РБК пресс-служба «Роснефти» назвала информацию в статье ложной и представляющей из себя «ни на чем не основанные фантазии журналистов». Компания потребовала опровергнуть сведения из статьи.

7 декабря пресс-секретарь президента Дмитрий Песков рассказал о завершении сделки по покупке 19,5% акций «Роснефти» за 10,5 млрд евро консорциумом Glencore и Катарского суверенного фонда.

Первое заседание по рассмотрению иска прошло 11 ноября, однако по просьбе адвоката РБК Евгения Резника его отложили до 12 декабря, поскольку ответчикам необходимо было время на изучение заключения экспертов по оценке ущерба, причиненного «Роснефти». Заключение ответчики получили за два дня до начала процесса.

Возможные последствия от публикации РБК для госкомпании с апреля по ноябрь изучал «Центр профессиональной оценки». Как писал РБК после получения документа, центр заключил, что статья не несет рисков снижения уровня капитализации нефтяной компании и расторжения совместных контрактов со стороны BP. На котировки акций «Роснефти» статья не повлияла.

Третий возможный риск — «повышение общего уровня рисков компании, связанных со взаимодействием с контрагентами» — специалисты называли «несистематическим», связанным с «отдельными финансовыми и операционными, касающимися только рассматриваемой компании». Центр пришел к выводу, что информация в статье РБК и эфире телеканала холдинга может повлечь увеличение «специфических рисков» для госкомпании. «На основе проведенного анализа можно заключить, что снижение стоимости компании, связанное с потенциальной потерей стоимости гудвилла (деловой репутации — МЗ) компании, связанное с потенциальной потерей крупнейшего контрагента (BP — МЗ), составит 3,179 млрд руб.», — цитировало РБК заключение центра. Издание обращало внимание на то, что, согласно финансовой отчетности «Роснефти» за первое полугодие 2016 года, величина гудвилла не изменилась.

В сентябре Останкинский суд Москвы обязал газету «Ведомости» удалить статью о доме главы «Роснефти» Игоря Сечина в Барвихе, поселке на Рублевском шоссе. Судья постановил уничтожить сохранившийся тираж номера. В публикации газеты под заголовком «Сечин вьет гнездо в Барвихе» рассказывалось о строительстве дома Сечина на участке площадью в три гектара. Юристы Сечина апеллировали к тому, что журналисты раскрыли тайну личной и семейной жизни главы нефтяной компании. Аргументы автора статьи Рината Сагдиева и представителей газеты о том, что публикация основывается на данных, размещенных в открытом доступе (выписка из Росреестра, официальная декларация о доходах, информация из СМИ), в суде были проигнорированы.

«Мы абсолютно уверены, что мы действовали в рамках закона. Общество имеет право знать, как топ-менеджмент компании тратит деньги, которые он получает за продажу природных ресурсов всей страны», — сказал юрист «Ведомостей».

Решение районного суда признал законным Мосгорсуд.

Месяцем позже, в октябре, Басманный районный суд Москвы обязал «Новую газету» удалить статью о супруге главы «Роснефти» Ольге Сечиной и ее отдыхе на яхте «Принцесса Ольга». В конце ноября Мосгорсуд подтвердил это решение. В статье «Секрет "Принцессы Ольги"» рассказывалось об отдыхе супруги главы госкомпании на яхте. Представители «Роснефти» настаивали, что материал был написан из «праздного интереса».

Предположительно, сегодня юристы РБК потребуют привлечь к рассмотрению иска представителей правительства, поскольку журналисты уверены, что менеджмент «Роснефти», «как и положено», предупреждал кабинет министров о возможных рисках, связанных с приватизацией части акций. При этом пока неясно, кого именно из правительства ответчики будут просить привлечь к участию в процессе. Ранее суд отказался привлечь к рассмотрению иска представителей BP.

В зал заходит судья Убуша Болдунов. Ответчиков представляют адвокаты Евгений Резник, Тимофей Щербаков, Алексей Мельников и Денис Товкайло.

Ответчики сразу ходатайствуют об отложении судебного заседания на 30 дней для предоставления дополнительных доказательств. Резник отмечает, что информация в публикации РБК основывалась на данных источника журналистов, которого они не могут разгласить.

Представители «Роснефти» выступают против, полагая, что ответчики затягивают процесс. Они подчеркивают, что достоверность сведений оценивается «не по состоянию на сейчас», а на момент ее публикации — тогда ответчик должен был проверить доказательства. Представители госкомпании утверждают, что на момент публикации достоверных доказательств приведенных данных у журналистов не было.

Резник не согласен — на момент публикации журналисты РБК знали, что информация достоверна. «По закону "О СМИ" мы не можем разглашать источники, но это не должно лишать нас права на защиту», — говорит Резник.

Подумав, судья отклоняет ходатайство ответчиков.

Второе ходатайство ответчиков о приобщении рецензии на заключение истца. Судья удовлетворяет его. Вероятно, речь идет о рецензии, опубликованной сегодня на сайте РБК.

Теперь с ходатайствами выступает «Роснефть». Речь идет о пояснениях в части обоснования репутационного вреда. Не на всех ответчиков хватает копий представленных экспертных заключений, которые были изготовлены в ответ на позицию ответчика, считающего изыскание репутационного вреда невозможным.

Ответчики просят отложить заседание, чтобы ознакомиться с этими документами, которые насчитывают сотни страниц. Судья интересуется, почему представителям РБК раньше не направили копии заключения. Представители истца поясняют, что сами получили их 8-9 декабря. На это ответчики замечают, что направили свою позицию в «Роснефть» 8 декабря, и просят не приобщать документы к делу. Судья соглашается с ответчиками.

Больше у «Роснефти» нет ходатайств.

Теперь представители РБК просят приобщить протоколы осмотра сайтов «Роснефти» с публикациями компании «для надлежащей формализации доказательств». Истец возражает, поскольку приложения не были вовремя предоставлены. Судья приобщает протоколы. Затем приобщает справку о доходах одного из ответчиков — журналиста Тимофея Дзядко.

Стороны переходят к доказательствам. Первыми выступают представители истца. Адвокат отмечает, что нематериальные активы, которые есть у компании, иногда становятся дороже, чем материальные. Так, гудвилл госкомпании стоил 646 миллиардов рублей. Представитель «Роснефти» говорит о том, что право на деловую репутацию — это неимущественное право, и соответственно вред считается нематериальным. Адвокат перечисляет особенности нематериального ущерба, указывает, что, согласно судебной практике, возмещение репутационного вреда возможно в случае, если распространены порочащие сведения. Также представитель нефтяной компании, ссылаясь на данные медиахолдинга, говорит, что аудитория телеканала РБК насчитывает более 100 млн человек, а ядро аудитории сайта РБК — бизнес-сообщество.

Представитель «Роснефти» обращается к российской судебной практике, решениям ЕСПЧ. Также адвокат комментирует позицию ответчиков, что заявленная в иске сумма неразумна. Он ссылается на определение Высшего арбитражного суда, который признал законным решение о компенсации в размере 0,7% от гудвилла (суд взыскал 3 млн рублей, а репутация стоила 494 млн рублей), и отмечает, что «Роснефть» требует лишь 0,49% гудвилла.

Затем адвокат критикует доводы, которые РБК приводило на прошлом заседании, ссылаясь на решения Конституционного суда и другие документы. Он особенно подчеркивает, что запрета на взыскание нематериального ущерба нет, и говорит о презумпции добросовестности. По словам адвоката, размер компенсации должен быть справедливым, чтобы исключить возможность нарушения прав в будущем. «В лучшем случае они опровергают свои сведения, но продолжают нарушать права», — говорит адвокат. Он также критикует рецензию доктора филологических наук, заведующего отделом экспериментальной лексикографии Института русского языка имени Виноградова РАН Анатолия Баранова, который провел лингвистическое исследование материалов сайта РБК и эфира РБК-ТВ по запросу представителей ответчиков: якобы эксперт «модифицировал» текст, а требуется «сохранение объекта исследования в той форме, в которой он был предоставлен».

По мнению адвоката, специалист вышел за пределы компетенции и провел фрагментарное исследование текста, а вывод об отсутствии в публикациях РБК негативных сведений неверный, потому что сделан на основании не всей статьи, а только ее части.

Теперь выступают представители ответчиков. «Мне непонятно, в чем нас обвиняют. Сейчас истец очень подробно рассказывал, что такое репутационный вред», — начинает выступление адвокат Резник. Представители «Роснефти» отвечают, что о сути претензий уже подробно говорили на заседании в сентябре и повторять не будут.

Резник настаивает, что требования госкомпании незаконны и не обоснованы. «Истец преследует цель не восстановить права, а причинить ущерб», — считает адвокат. Он пересказывает статью журналистов РБК и утверждает, что информация, изложенная в публикации, затем подтвердилась — сделка по приватизации 19,5% акций госкомпании прошла, как и писали об этом журналисты.

«Мы видим, что это была великолепная сделка. То, о чем мы писали, реализовалось. В чем заключается порочащий характер — мы не понимаем», — говорит Резник. Он отмечает, что истцы обратились к лингвисту, чтобы выяснить можно ли считать опубликованные сведения порочащими. Резник указывает, что лингвист нашел негатив только в словах телеведущего Бочкарева. По словам представителя ответчиков, это единственный момент, который можно трактовать как негативный.

«Вся негативная оценка у них заключается в оценке господина Бочкарева. Оценка является мнением, а мнение у нас неподсудно», — говорит Резник. Он добавляет, что нет ни одного доказательства порочащего характера сведений, которые публиковал РБК, а специалист, привлеченный госкомпанией, признал, что слова телеведущего были его мнением.

По словам Резника, согласно заключению экспертов, приглашенных истцом, публикация не нанесла вред компании, «но она наступит, может быть, через 50 лет», но потенциальный ущерб не может быть взыскан. Теперь адвокат ссылается на рецензию доктора экономических наук, эксперта РАН Анны Бадаловой и читает выдержки. Адвокат замечает, что в заключении «Роснефти» не указаны звания тех, кто его провел. Исполнитель с одной стороны выполняет оценку бизнеса, а с другой — не соблюдает законодательства об оценочной деятельности, говорит Резник. Все оценки истца построены на недостоверной и неправильной информации, содержит ошибки, противоречия и недостоверные данные, перечисляет представитель ответчиков.

Защитник считает, что истец не представил доказательств негативных последствий для деловой репутации «Роснефти». Также он ссылается на заключение профессионального оценщика со стажем в 21 год, который тоже не нашел ущерба. Резник отмечает, что сведения показывают действия истца как профессиональные и высококвалифицированные, а причинно-следственной связи между публикацией и потенциальным вредом нет.

Слово берет представитель Максима Товкайло, который также приходится ему братом — Денис Товкайло. Он начинает с того, что из трех возможных негативных сценариев специалисты «Центра профессиональной оценки», привлеченные истцом, отбросили два, которые могли быть подтверждены документально, а в обоснование имущественных требований госкомпания представляет ссылки на возможное причинение вреда его деловой репутации. Защитник отмечает «возможность» и «предполагаемость» вреда. Констатации, что вред деловой репутации уже наступил, нет.

«Требование в 3 млрд, предъявленное моему брату... даже придворный оценщик Шульга пришла к выводу, что в публикации негативной информации нет», — говорит защитник.

Он обращает внимание на то, что лицо, готовившее заключение, опирается на методологию, которую использовала другая компания, но без ссылки на саму методологию. Также неясно, какие документы предоставили для составления заключения.

«Мы считаем, что описанные обстоятельства не несут негативной оценки действиям Сечина, потому что эти действия он совершил во исполнение функций, которые ему приписаны нормативными актами», — говорит представитель Товкайло. По его словам, после публикации была директива вице-премьера Игоря Шувалова, ограничивающая в правах приобретателя акций, и нет оснований говорить, что описание действий Сечина указывало на его ненадлежащее поведение, потому что его формальный руководитель подтвердил документально, что действия соответствуют тому, как надо проводить сделку.

Представитель ответчика также отмечает, что для выплаты заявленной «Роснефтью» суммы компенсации Товкайло понадобится при зарплате в 120 тысяч рублей в месяц 2538 лет. Защитник говорит, что решение в случае удовлетворения иска будет носить неисполнимый характер и «даже абсурдный». Представитель Товкайло просит полностью отказать в иске.

Представитель журналистов Дзядко и Подобедовой Алексей Мельников говорит, что госкомпания бездоказательно заявляет иск о порочащих сведениях. «Мы утверждаем, что эти сведения не являются негативными и порочащими для истца. Если истец хочет, он должен доказать, что никто не обращался в правительство и представить какие-то доказательства, — говорит адвокат. — Мы имеем в иске утверждение истца, абсолютно искаженное, что руководство "Роснефти" вопреки интересам государства и народа, пытается повлиять на процесс приватизации. Хочу спросить, где в публикации или телепередаче, содержатся такие утверждения?».

Мельников просит оценивать публикацию такой, какой она была, а не в восприятии истца. Также он отмечает, что BP своими словами и действиями доказало заинтересованность в продолжении сотрудничества с «Роснефтью».

По его мнению, все за исключением BP должны были на публикацию отреагировать положительно. Он саркастически добавляет, что можно говорить даже о премии журналистам РБК. Мельников также говорит, что вред деловой репутации не нанесен. Затем он критикует заключение «Центра профессиональной оценки» и указывает, что предположения специалистов не могу быть доказательством. Кроме того он замечает, что гудвилл «Роснефти» по бухгалтерским документам составляет не 646 млрд рублей, а 227 млрд рублей. Истец и ответчики расходятся в оценке того, как рассчитывалась стоимость гудвилла (деловой репутации) «Роснефти» и сколько она сейчас составляет.

Представитель ответчиков ссылается на решения ЕСПЧ о важности прессы в демократическом обществе, говорит об особом статусе СМИ и журналистов. По его словам, иски не должны ограничивать свободу слова, а иск «Роснефти» «прямо направлен на закрытие РБК и проблемы в личной жизни журналистов». Защитник отмечает, что решение в пользу госкомпании даст понять журналистам, что о «Роснефти» писать нельзя, хотя общество в этом не заинтересовано.

Адвокат подчеркивает, что журналисты после перепроверки опубликовали информацию, которой обладали.

Ответчики просят допросить специалиста, которая оценивала ущерб от публикации и телепередачи.

«Мы бы не возражали при условии, что также будем допрашивать своего специалиста, который готовил заключение о размере ущерба», — говорят представители «Роснефти». После обсуждения судья отклоняет это ходатайство ответчиков.

Адвокат Резник говорит, что публикация готовилась заранее и журналисты звонили пресс-секретарю «Роснефти» Михаилу Леонтьеву, сообщив о подготовке статьи. Ему позвонила Людмила Подобедова за четыре дня до публикации, но Леонтьев отказался комментировать. Ответчики просят вызвать в суд Леонтьева. Истец возражает, настаивая, что пресс-секретарь «Роснефти» не отвечает за достоверность данных, распространяемых РБК.

Ответчики допускают, что можно не вызывать Леонтьева в суд, если истцы подтвердят, что он не комментировал публикацию. Журналисты отмечают, что сделали все возможное, чтобы опровергнуть или подтвердить в «Роснефти» полученную информацию.

Судья отклоняет ходатайство о вызове Леонтьева.

Теперь ответчики задают вопросы истцу. Резник интересуется, наступил ли вред, который пытается доказать «Роснефть». Адвокат Мельников просит перечислить фразы о руководстве госкомпании, которое якобы «преследовало исключительно свои интересы» и действовало вопреки интересам государства.

Представители «Роснефти» отвечают, что устав госкомпании предполагает, что исполнительный орган действует в ее интересах. Адвокат Мельников перебивает: «Просто скажите где». Истец продолжает читать что-то из устава. По его словам, в статье говорилось, что Сечин действует вопреки интересам одного из акционеров.

Теперь Товкайло спрашивает — спустя восемь месяцев после публикации появилось ли подтверждение того, что BP обращалось к «Роснефти» с запросами, касающимися публикации. Он просит документальных доказательств.

Юрист «Роснефти» отвечает, что такой информации нет.

Товкайло просит доказательств того, что «Роснефть» предприняла усилия, чтобы преодолеть негативные последствия. Представитель госкомпании отвечает, что лучшее доказательство — судебное разбирательство.

Представитель ответчиков Мельников просит подтвердить, что Подобедова обращалась к Леонтьеву. Истцы говорят, что это не имеет значения.

Дзядко: «Вы сказали, что вам неизвестно, обращалась ли BP в "Роснефть". Известно ли вам, что BP официально после публикации заявляла, что их полностью устраивает сотрудничество с "Роснефтью"?». Он обращает внимание на новые договоры между компаниями. Истцы указывают, что отношения между акционерами не всегда предполагают формальные вещи. По словам представителя истца, «Роснефть» не ждала обращения BP, а первой объяснила, что опубликованные сведения были некорректными.

«Игорь Иванович лично встретился и разъяснил ситуацию», — говорит представитель истца.

Начинаются прения. Первым выступает представитель «Роснефти». Он подтверждает заявленные требования и отмечает, что, согласно Конституции, права одного человека заканчиваются там, где начинаются права другого. Адвокат говорит о «злоупотреблении свободой слова». На этом речь истца заканчивается.

Слово берет представитель ответчиков, адвокат Резник. Он настаивает, что права «Роснефти» не нарушены, а цель иска — «причинение ущерба РБК и журналистам, которые действовали профессионально». Журналисты пытались обсудить публикацию с официальным представителем госкомпании. Он повторяет, что опубликованная информация была достоверна. «Просим не судить Бочкарева за его мнение, которое он выразил. Это его позиция», — отмечает защитник. Он просит отказать в удовлетворении иска госкомпании, утверждая, что ущерб «Роснефти» не был причинен.

Представитель Подобедовой и Дзядко говорит, что нельзя компенсировать ущерб, который не наступил. Он просит судью обратиться к судебной практике и разумности взыскания при рассмотрении исковых требований. По словам Мельникова, истцы либо не знают, либо пытаются создать другое представление о практике взыскания с прессы — ЕСПЧ ранее указывал, что иски не должны приводить к банкротству СМИ.

Адвокат вспоминает иски к СМИ и говорит, что раньше крупнейшим по запрошенной сумме был иск «Альфа-банка» к «Коммерсанту». В начале 2005 года Арбитражный суд Москвы обязал «Коммерсант» выплатить банку 300 млн рублей в качестве компенсации репутационного вреда, однако через несколько месяцев эту сумму снизили до 30 млн рублей.

«Даже если 500 млн падает на моего доверителя, это чрезмерно», — настаивает адвокат Мельников. При этом Дзядко попросил не разглашать его зарплату. Представитель журналистов просит отказать в иске.

Теперь выступает представитель Товкайло. Он повторяет, что негативная информация, возможно, была в телеэфире, но при этом стоимость гудвилла не упала, а заявление о вреде носит предположительный характер — в суд не предоставили документы об усилиях госкомпании минимизировать ущерб.

Он ссылается на закон «О СМИ», который позволяет журналистам не раскрывать свои источники, и обосновывает, почему ответчики не смогли предоставить подтверждение достоверности информации.

Защитник отмечает, что его подзащитный и одновременно брат не назвал источник информации и ему самому, что говорит о профессиональности и чистоплотности журналистов РБК. Адвокат Денис Товкайло считает, что решением в пользу госкомпании будет поставлен крест не только на профессиональной, но и на личной жизни ответчиков. По словам представителя журналиста, иск «Роснефти» нанес больше ущерба ее репутации, чем публикация РБК.

Тимофей Дзядко дополняет защитников и напоминает о директиве Шувалова, которая говорит, что покупатель не сможет соглашать заключение с BP (об этом говорилось в статье РБК). Также сообщалось, что риски соглашения с BP обсуждались в правительстве и теперь, по словам Дзядко, у журналистов есть материалы заседания кабинета министров. Дзядко задается вопросом, что будет с репутацией «Роснефти», если эти документы опубликуют. «Тогда все будет очень странно с репутацией "Роснефти"», — отвечает сам Дзядко.

Один из представителей «Роснефти» говорит, что ответчик пытается внушить судье, будто цель иска — нанести ущерб СМИ, а на самом деле истцы требуют возместить репутационный вред. Он также настаивает, что директива правительства — это просто параллель, которая не доказывает достоверность информации РБК. Представитель истца интересуется, что раньше журналистам мешало получить доказательства из правительства. По мнению адвоката, этих сведений просто нет, а РБК лишь пытается «пропиариться», заявляя, что госкомпания необоснованно пытается взыскать с журналистов компенсацию. «Есть жесткая, но суровая правда. Закон суров. Нужно отвечать за те поступки, которые были совершены», — комментирует адвокат заявленную в иске сумму взыскания. Он считает, что вред деловой репутации доказан.

Отвечает адвокат Резник. Он вновь пересказывает статью ответчиков и задается вопросом, утверждает ли «Роснефть», что Сечин не предупреждал правительство о последствиях соглашения покупателя с BP. Затем Товкайло говорит, что в публикации нет негативной информации.

На этом прения заканчиваются. Реплика только у адвоката Дзядко — он говорит о недоказанности предъявленных в иске требований.

Судья Болдунов уходит для вынесения решения.

Судья Болдунов постановляет удовлетворить иск «Роснефти» частично — обязать журналистов опубликовать опровержение, удалить статью и взыскать солидарно 390 тысяч рублей. Также ответчиков обязали выплатить судебные издержки по 4524 рубля с каждого. Судья зачитал только резолютивную часть.

Пока непонятно, что именно судья признал порочащими сведениями, поэтому все ответчики не могут точно сказать, будут ли обжаловать решение, но допускают это. Адвокат Мельников сказал, что он решение обжалует. Окончательное решение они примут после ознакомления с полным текстом постановления судьи, в том числе с мотивировочной частью

Представители «Роснефти» не стали давать комментариев.