1 августа Феруза задержали у редакции «Новой газеты». На следующий день Басманный суд признал его виновным в нарушении режима пребывания в Москве (часть 3.1 статьи 18.8 КоАП), оштрафовал на пять тысяч рублей и принял решение о выдворении.
Европейский суд по правам человека потребовал не выдворять журналиста из страны. Защита корреспондента обжаловала решение суда, указывая также, что передача молодого человека Узбекистану опасна из-за того, что корреспондент «Новой газеты» — открытый гей. Сейчас Феруз содержится в депортационном центре в подмосковной деревне Сахарово.
В поддержку журналиста выступили общественные и культурные деятели, среди них — музыкант Андрей Макаревич, театральный режиссер Михаил Угаров, поэт и писатель Дмитрий Быков, журналистка и основательница «Руси Сидящей» Ольга Романова, активист Ильдар Дадин, телеведущий Александр Архангельский и издатель «Таких дел» Митя Алешковский.
В Басманном суде рассматривается жалоба не на сам отказ в предоставлении убежища, а решение федерального управления МВД, которое признало отказ законным. Как «Медиазоне» пояснил адвокат Даниил Хаймович, представляющий интересы журналиста, если отказ признается недействительным, то управление МВД должно будет пересмотреть свое решение.
На заседании суда 26 сентября сторона ответчика попросила передать дело по подсудности в Мосгорсуд, поскольку в ФСБ сообщили о наличии в материалах миграционного дела сведений, составляющих государственную тайну. Басманный суд Москвы отказался передавать иск в Мосгорсуд.
Заседание началось. Судья предлагает сторонам примириться. Ответчик — представитель от МВД — от примерения отказывается.
Адвокат Ирина Бирюкова просит суд обратить внимание на несколько важных моментов: в случае принудительного возвращения журналиста в Узбекистан, он подвергнется пыткам, в том числе потому, что является открытым геем. Кроме того, мать Феруза больна и живет на территории России.
Бирюкова отметила, что «Узбекистан априори является пыточной страной» и в том случае, если ее подзащитного выдадут в Узбекистан, на него будет заведено уголовное дело из-за нетрадиционной сексуальной ориентации.
«Как только он пересечет границу с Узбекистаном, то незамедлительно будет возбуждено уголовное дело, может он возбуждено уже», — говорит Бирюкова.
Нурматов сам говорил адвокату, что видел в коридорах МВД сотрудников национальной безопасности республики Узбекистан. По его мнению, если бы не было такой шумихи в СМИ, то его бы похитили — это частая практика в республике Узбекистан, считает журналист.
Ответчиком указано, что необходимо критически отнестись к сведениям о том, что в 2008 году Феруз был задержан на территории Узбекистана, где его пытали 14 часов. Тогда он создал видимость сотрудничества со спецслужбами и покинул в тот же день территорию страны вместе с женой. При этом, в постановлении МВД отсутствуют следы исследований, проверок, запросов для того, чтобы проверить на достоверность его слов и сведений, говорит адвокат.
По словам Бирюковой, административный ответчик не знает нормы по определению критерия «беженца». Адвокат напоминает ответчику, что существует такое понятие, как «беженец на месте». Под это определение подпадает человек, который находится на территории другой страны и не имеет оснований опасаться преследований на родине, но внезапно возникают обстоятельства, которые делают невозможным его возвращение. По мнению адвоката, Нурматов полностью подпадает под определение «беженца на месте», и в этом случае требование о предоставление убежища распространяется на людей, которые незаконно пересекли границу. Между тем, Нурматов пересек границу законно.
«Наличие в Росиии на иждивении двух несовершеннолетних детей и матери — это основание для того, чтобы предоставить ему убежище», — говорит Бирюкова.
Бирюкова отмечает, что МВД не делало запросов в прокуратуру Узбекистана, чтобы понять, правда его слова или нет. «Нет никаких докладов, позиции МИДа, какой-то намек на исследование появился в материалах к прошлому заседанию, там имеется ссылка на один из докладов, выдернутая из контекста, с учетом того, что эти выводы были представлены только на прошлом заседании, но не в решении», — говорит адвокат. По словам Бирюковой, специалист миграционного органа вынес необоснованное решение «просто потому что ему так захотелось».
Адвокат пытался узнать, как же проводилась проверка: «Мы в свою очередь приводили много информации о пытках в Узбекистане. Где исследование? Почему вывод о сексуальной ориентации не учли?»
Решение МВД о выдворении журналиста было необоснованным, считает Бирюкова. Она просит его отменить.
Судья уточняет, является ли мама Феруза гражданкой России. Адвокат говорит, что да.
Выступает ответчик: «Мы уже все сказали. Работа по предоставлению Нурматову убежища велась с 2015 года, это ходатайство было рассмотрено, ему было отказано, потому что Нурматов не доказал наличие реальной угрозы». При этом Нурматов не обжаловал решение об отказе, которое ранее вынесла апелляционная инстанция, а значит согласился с доводами миграционного органа. По ее словам, решение не подлежит критике — «в августе 2016 года попросил временное убежище и в опросных листах указывается, что ему угрожали мифические спецслужбы, при этом в госорганы он не обращался».
По словам ответчика, территориальный орган трижды обоснованно отказывал ему в предоставлении убежища. Журналист не проживал со своей матерью в Горно-Алтайске и никак ей не помогал: «Есть решение суда, в котором была опрошена мама и она сказала, что была однажды у сына, где он живет не знает и реальную помощь ей оказывают дети».
Кроме того, Нурматов приехал в Россию из Узбекистана в 2007 году, а в 2013 году он осознал свою нетрадиционную сексуальную ориентацию. С 2011 года он находится на территории страны незаконно. Нурматов потерял документы, не обращался в посольство Узбекистана, тут нет никакой экстрадиции, настаивает ответчик. Нурматова задержали, потому что он находится в стране незаконно, сейчас он пребывает в СУВСИГ, сейчас его никто не высылает, речь идет о временном убежище, которое ему не предоставили.
«Наше решение было достаточно краткое, посколько в решении территориального органа достаточно все обосновано», — говорит представитель ответчика. Он также отметил, что в решении об отказе в предоставлении статуса беженца от 2016 года есть ссылка на статью о правах человека.
Выступает второй представитель МВД: «Нурматов прибыл на территорию России в 2011 году, никаких мер по легализации своего статуса он не предпринял».
По словам ответчика, Нурматову нужно временное убежище «только для легализации», хотя ранее он об этом не задумывался.
«Он не значится в розыске в Узбекистане, о деле на него ничего неизвестно, это все относится к 2007-2013 году — это события давно минувших дней», — говорит представитель ведомства. Он указывает, что узбекская сторона «подписала больше 70 законов о правах человека с того времени, и соблюдает международное право».
«Ему ничего не мешало выехать в Узбекистан, получить паспорт, вернуться в Россию и тут получить статус», — считает представитель ответчика. Ответчик утверждает, что территориальный орган не направлял запросов в прокуратуру Узбекистана, потому что, согласно закону о беженцах, не может делать это самостоятельно, а только с заявления самого Нурматова.
— Вы сказали, что с 2015 года работа по Нурматова велась, но у меня вопрос: скажите, какие конкретно меры были предприняты сотрудниками миграционного органа по проверке его доводов? — обращается к ответчику адвокат журналиста. — Меня интересуют конкретные шаги. Что ваше ведомство сделало конкретно для проверки обоснованности его доводов?
— Первый раз Нурматов обратился в 2011 году в ОФМС о предоставлении убежища, Нурматов должен был в течение трех дней покинуть страну, — говорит ответчик. — Мы исследовали все материалы, все это есть в решении, мы можем предоставить. При этом он не обжаловал, значит он сам признал , что не имеет права на статус беженца. 8 августа 2016 года Нурматов второй раз...
— Я слышала это много раз. Скажите, что вы конкретно сделали? — перебила его адвокат.
— Если вы с 2015 года его адвокат, то вы в курсе этих решений. Беженец — это тот, кто опасается за свою жизнь, находясь на территории своего государства. Нурматов под это определение не подпадает, — говорит представитель ответчика. Он подчеркивает, что запрашивать Узбекистан о том, есть ли там пытки — нет никаких оснований.
Представитель МВД утверждает, что территориальный орган делал запрос и в Узбекистане на него не возбуждено дело за нетрадиционную сексуальную ориентацию. В 2011 году Нурматов также снова не обратился в миграционную службу, а значит не опасался, что его будут пытать.
Адвокат снова спрашивает ответчиков про принятые меры при изучении просьбы журналиста о получении убежища. Она говорит, что нашла только два действия: запрос о розыске и запрос в МИД.
— Мы запрашиваем из МИДа информацию не по конкретному человеку, а по ситуации в стране, по правам человекам, например. Сотрудник — исследователь —исследует информацию Нурматова и информацию МИДа. С 2017 года ситуация там изменилась, с учетом выборов. Страна присоединилась к 70 международным соглашениям, — говорит ответчик.
— Вы говорите, что не имели права делать персональный запрос в прокуратуру Узбекистана и вообще страну, потому что на это нужно согласие Нурматова.
— Нурматов сам отказался от этого. И, по существу, это противоречит закону о беженцах.
— Мать Нурматова, дети и его супруга опрашивались во время рассмотрения заявления? — спрашивает адвокат.
— Жена Нурматова с детьми в этот момент находились в Турции.
— Вы упоминали решение Мосгорсуда от 7 августа 2007 года как доказательство, что он не оказывает помощь матери и детям. Но мы сейчас оспариваем решение территориального органа ГО МВД России. Каким образом эти сведения могли оказать влияние на это решение?
— Никаким образом. Это не основание на предоставление убежища, а основание на временное проживание. Не надо подменять понятия «убежище» и «институт законного пребывания на территории страны».
Судья перешла к изучению письменных материалов. В деле имеется копия паспорта, отказы в предоставлении временного убежища, временное удостоверение Нурматова, свидетельство о расторжении брака, копия свидетельства о рождении, домовая книга матери Нурматова, копия паспорта матери, справка об инвалидности матери, заявление о предоставлении временного убежища в августе 2016 года и другие документы.
Суд перешел к прениям.
— Обращаю внимание, что все ссылки ответчика не подтверждаются доказательствами. Во-первых, сам ответчик признал, что запросы они не делали. Согласие или отказ Нурматова на то, чтобы делать запросы, у них отсутствует. Они и ни не пытались его взять, — говорит адвокат Бирюкова.
По словам адвоката, отказ от всяческих контактов с посольством Узбекистана, которое написал Нурматов, был давно. Бирюкова также говорит, что ответчики «не знают законодательства, решение Европейского суда по правам человека они обязаны выполнять».
— Заявитель не обязан давать доказательства, у него могут быть только основания. У него может не быть документов, он может бежать. И проверкой оснований должен заниматься миграционный орган, — говорит адвокат.
Несмотря на то, что ее подзащитный не живет с матерью, он может помогать ей и из Москвы, говорит она. К тому же МВД вообще не имеет право ссылаться на показания матери, которые были даны для решения Мосгорсуда в 2007 году и их даже нет в материалах дела. То, что он заявил о своей сексуальной ориентации только в 2013 году — это объяснимо, считает адвокат, поскольку человек может сделать выводы о своей ориентации в любой момент и начать опасаться за свою жизнь.
— Документы о том, что он не судим официально — ничего не значат, — отмечает Бирюкова. — Миграционный орган никаких исследований не проводил и решение принято необоснованно.
Теперь выступает ответчик:
— Нурматов нам сказал, что у него есть мама, которой надо помогать — это спекуляция. Он говорил, что в Горно-Алтайске помощь оказывают ей его братья и сестры. И он говорил, что живет в России на случайные заработки и помощь матери. По поводу сексуальной ориентации: Нурматов гражданин Узбекистана, да, за такое там уголовное преследование, но никаких угроз ему не поступало, а с ориентацией он определился уже в России, — говорит один из представителей МВД. С женой и детьми он не общается, замечает он, поэтому смысла их опрашивать нет.
— Мы не имеем делать запросы в Узбекистан без его согласия, потому что можем поставить под угрозы его жизнь. Это нарушение закона, — объясняет позицию ведомства ответчик. Согласно решению ЕСПЧ, наличие определенной ориентации не является основанием для предоставления убежища, говорит он.
Второй представитель ответчика объясняет свое понимание решения ЕСПЧ: согласно решению, журналиста не надо высылать, «но это не значит, что надо предоставлять убежище».
— А истец прямо говорит, что ему нужно легализоваться, — говорит он.
— Я никогда не говорила о том, что ЕСПЧ решил предоставить ему убежище — этот довод говорит о том что ответчик не знает закон, в частности, регламента ЕСПЧ. Приостановка дела — это обеспечительная мера, до окончательного решения далеко, и будет ли там решение опредоставлении убежища — пока неизвестно. Но то обстоятельство, что, несмотря на все решения о выдворении Али из страны, ЕСПЧ решил приостановить процесс высылки, весомо.
Судья удалилась для вынесения решения по делу.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке