21-летний Егор Жуков — студент четвертого курса программы «Политология» Высшей школы экономики. 2 августа его отправили в СИЗО по делу об участии в «массовых беспорядках» во время акции протеста против недопуска оппозиционеров к участию в выборах в Мосгордуму.

На аресте следствие утверждало, что в материалах есть видео, где «указанные лица делают жест направо». Но через месяц Следственный комитет закрыл дело о «массовых беспорядках» и предъявил студенту новое обвинение в призывах к экстремизму из-за четырех видео в политическом видеоблоге Жукова на ютубе. В тот же день молодого человека перевели под домашний арест.

«Медиазона» подробно писала, как развивалось дело Егора Жукова. По версии следствия, публикуя видео, студент испытывал «чувство политической ненависти и вражды к существующему в Российской Федерации конституционному строю». Росфинмониторинг включил студента ВШЭ в список экстремистов и террористов

27 октября СК завершил расследование дела Жукова. На следующий день следователь потребовал у суда ограничить защиту в сроке ознакомления с материалами дела. Басманный суд согласился и дал на ознакомление один день.

В зал суда запускают журналистов. Корреспондент «Медиазоны» передает, что зал очень маленький и мест для слушателей почти не осталось.

Вместе с родителями Жукова внутрь проходит проректор ВШЭ Валерия Касамара. В зале также находится главный редактор «Новой газеты» Дмитрий Муратов.

В зал заходит судья Светлана Ухналева, которая открывает заседание. Гособвинение представляют два прокурора. У одного из них фамилия Морозов. Интересы подсудимого представляют адвокаты Леонид Соловьев, Илья Новиков и Мурад Мусаев. Отводов ни у кого из них нет.

Сначала обсуждается ходатайство тележурналистов о видеосъемке заседания. Первым отвечает адвокат Новиков и начинает с того, что поздравляет судью и прокуроров с днем юриста. После он говорит, что защита не возражает против ходатайства. Жуков тоже не против.

Прокурор возражает. В итоге судья запрещает снимать заседание и вести его видеотрансляцию.

Судья разъясняет Егору Жукову его права, ему они понятны. На этом этапе ходатайств ни у кого нет.

Прокурор встает и начинает читать обвинительное заключение. В нем говорится, что Жуков совершил публичные призывы к осуществлению экстремистской деятельности в интернете.

«Не позднее 11.10.2017, находясь в г. Москве <…> Жуков Е. С., испытывая чувство политической ненависти и вражды к существующему в Российской Федерации конституционному строю, системе государственной власти и ее представителям, а также действуя по мотиву идейного невосприятия и личной неприязни к ним, осознавая общественную опасность и предвидя неизбежность наступления общественно-опасных последствий в виде разрушения общественных отношений, складывающихся по поводу охраны конституционного строя, политической системы и безопасности, прав и свобод человека и гражданина и обеспечивающих недопущение экстремизма, решил привлечь неограниченной круг лиц к своей экстремистской деятельности», опубликовав на своем ютуб-канале два видео.

Жуков говорит, что ему обвинение понятно, но вину он не признает. Подсудимый также говорит, что даст показания по делу позже.

Встает адвокат Илья Новиков. Он говорит, что, по его мнению, оснований для привлечения Жукова к отвественности нет. Его коллега Мусаев поддерживает. Он называет дело студента «политическим» и говорит, что уголовное преследование Жукова — это «компенсация» за закрытое дело о «массовых беспорядках». Кроме того, считает Мусаев, это дело — месть за политическую деятельность Жукова.

Теперь Жуков начинает давать показания. Адвокат Новиков просит Жукова назвать свои личные данные, так как в начале заседания их не озвучивали.

Жуков рассказывает, что ему 21 год, он живет с родителями, учится в Высшей школе экономики на факультете политологии, куда поступил по олимпиаде. Сейчас он не может учиться из-за домашнего ареста. «Самое важное, что, несмотря на эти сложности, я продолжаю числиться в университете, меня никто не исключал», — говорит молодой человек.

Новиков просит Жукова рассказать про свой блог. Подсудимый говорит, что создал «Блог Жукова» в 2017 году, так как после первого курса университета ему захотелось делиться своими знаниями.

«Те темы, относительно которых я высказываюсь в блоге, я черпаю из учебы», — говорит Жуков. Он добавляет, что «если бы не учился на факультете политологии, то, наверное блог бы никогда и не создал».

Теперь Жуков рассказывает, как пишет сценарии, а также перечисляет технику, с помощью которой снимает видео. Студент отмечает, что следствие посчитало экстремистскими ролики, снятые в 2017 году, но тогда он снимал на другую технику. Это не помешало следствию забрать во время обысков новую камеру и ноутбук.

— В настоящее время вы имеете доступ к каналу «Блог Жукова»? — спрашивает Новиков.

— Летом 2017 года я поделился паролем с коллегами. Когда меня задержали, они поменяли пароль, так что сейчас у меня нет доступа не только из-за того, что мне запрещено выходить в интернет, но и потому, что я не знаю пароль, — отвечает обвиняемый.

Затем Новиков спрашивает, имел ли Жуков целью «насильное свержение конституционного строя».

— Глупо отрицать, что некоторых политиков я воспринимаю как политических оппонентов, <…> но никакой ненависти я к ним не испытываю, — говорит студент.

Жуков считает, что главное доказательство его уважения к конституционному строю — это участие в выборах в Московскую городскую думу.

— На протяжении уже многих лет ведения своего блога, я подчеркиваю неэффективность насильственных действий в политике, — говорит Жуков.

Теперь Жуков рассказывает об обстоятельствах своего задержания. Это произошло в ночь на 2 августа. Студент говорит, что знал о задержаниях из-за акции 27 июля, но не собирался никуда сбегать, так как он ничего противозаконного не совершал и не думал, что у следствия могут возникнуть к нему какие-либо претензии.

Жуков говорит, что после задержания ему долго не разрешали позвонить. Позже он смог предупредить о визите силовиков человека из команды, которая помогала ему выдвигаться в Мосгордуму. Тот, вероятно, нашел адвоката, предполагает обвиняемый. Затем Жукова повезли в Следственный комитет.

— Было интересно. По дороге я обсудил позицию моего задержания с полицейским второго оперативного полка. Полицейских было трое, к концу все трое подписались на мой блог, — хвастается молодой человек.

По словам Жукова, сотрудница СК разозлилась, что «к ней снова привели каких-то невиновных мальчиков».

В СК, рассказывает Жуков, ему показывали видео, на котором, как выяснилось, был не он, а молодой человек, с которым его все путали. При этом видео следователи кидали в общий чат в WhatsApp.

После этого, говорит Жуков, его хотели отпустить, и один из следователей говорил: «Ну что, давай тебе алиби сейчас быстро придумаем». Полицейский из второго оперативного полка, продолжает студент, «порадовался, что его отпускают».

Но, говорит Жуков, в тот же чат в WhatsApp прислали еще одно видео, на котором машет рукой уже студент. В этот момент риторика следователя поменялась: «Ооо, ну все, давай, рассказывай про своих кураторов, как ты координировал массовые беспорядки!» — передает слова следователя юноша.

Исправлено 4 декабря в 00:51. Уточнена цитата Жукова про кураторов.

После этого, рассказывает Жуков, следователь предлагал ему признать вину и дать показания против других участников «массовых беспорядков». Студент отмечает, что следователю было неважно, были ли эти люди на акции или нет, он просто просил назвать любые имена.

В итоге Жукова арестовали. В СИЗО «Медведково» к нему приезжала следовательница Орлова. По ее словам, следствию стало понятно, что Жуков не «вел толпу на омоновцев». Это был другой человек.

— Тогда СК узнал, что у меня есть блог. И они решили отправить эти видео на [экспертизу на] экстремизм, — говорит юноша.

Потом Жукова перевели в изолятор временного содержания, куда к нему приходил сотрудник Центра «Э». Он сказал студенту, что с него точно снимут обвинение по делу о «массовых беспорядках». Во время разговора сотрудник поделился с юношей радостью, что «наконец-то уходит на пенсию, так работать в системе невозможно». Полицейский также решил открыть экообщину «где-то на Алтае», рассказывает подсудимый.

— Мне кажется, это благородная цель после работы в Центре по борьбе с экстремизмом, — добавляет Егор.

Жуков продолжает давать показания. Он говорит, что затем у него дома прошел обыск, который защита обвиняемого считает незаконным. В частности, силовики попали в квартиру, обманув бабушку и представившись участковым. Во время обыска были изъяты предметы, которые стали доказательствами по уголовному делу.

При этом, продолжает Жуков, у него не забрали предметы, которые тоже могли стать доказательствами по делу — сотрудников заинтересовали только вещи, которые встречаются на четырех видео, вошедших в итоге в уголовное дело.

Жуков отмечает, что в момент обыска результаты экспертизы девяти видео из его блога были еще не готовы, но сотрудники забрали предметы только из тех видео, которые позже объявили экстремистскими.

По мнению подсудимого, следователи должны были бы изъять все вещи из видео, например, черное худи, темно-синюю рубашку и искусственное растение, которое стояло рядом с фигуркой лягушек.

— Следователи почему-то проигнорировали это растение, это, ваша честь, несправедливо, на наш взгляд, — сетует он.

Новиков просит своего подзащитного прокомментировать ситуацию, что на момент изменения меры пресечения Жуков обвинялся по двум статьям одновременно: по 212 УК и 280 УК.

Студент называет это абсурдом: несмотря на две предъявленных статьи, ему почему-то смягчают меру пресечения.

— Вероятно, к тому моменту всем участникам обвинения было ясно, что обвинение по 212-й с меня снимут и останется только 280-я, — предполагает подсудимый.

Теперь Жуков рассказывает о том, как защиту ограничили в сроках на ознакомление с материалами дела. В частности, 28 октября он с защитой стал читать тома дела. «Через два часа прибежал радостный следователь Северилов с постановлением об ограничении в сроках ознакомления», — описывает ситуацию юноша и называет ее «самым некрасящим моментом для следствия».

По мнению Жукова, эти ограничения нарушили его право на защиту — адвокаты обвиняемого были заняты в других процессах и не могли очень быстро знакомиться с материалами. Судья Карпов об этом знал, подчеркивает Жуков.

Новиков также просит подзащитного прокомментировать видео, но тот говорит, что хотел бы это делать после допроса эксперта Коршикова, проводившего экспертизу.

Теперь к допросу приступает адвокат Мусаев. Он спрашивает у своего подзащитного, призывал ли тот к террористической деятельности, национальной розни, массовым беспорядкам, вандализму по мотивам ненависти или вражды, демонстрировал ли он нацистскую символику и прочее. На все Жуков отвечает отрицательно.

Следующим начинает допрос один из прокуроров. Он спрашивает у Жукова про видео о митинге 7 октября. Юноша говорит, что снял ролик про эту акцию и никогда не отрицал, что сделал его сам. Сценарий ролика он ни с кем не обсуждал.

— Это особенно, исключительно мои мысли, ни с кем я не обсуждал, — говорит он.

Он снова просит ответить на вопросы о содержании ролика после допроса эксперта и просмотра видео.

Теперь прокурор спрашивает Жукова про еще один ролик «Бойкот выборов — это лишь начало». Юноша снова подтверждает, что это его ролик, но на вопросы по его содержанию он будет отвечать позже.

— Ваша честь, я могу ссылаться на реплики из ролика? — спрашивает прокурор.

— Я думаю, вы получите тот же самый ответ, но вы можете попробовать, — отвечает судья.

Прокурор цитирует ролик Жукова, на что подсудимый каждый раз отвечает: «Я готов ответить на этот вопрос после того, как мы изучим содержание видеороликов, экспертизы и допросим эксперта Коршикова».

Теперь вопросы задает второй прокурор. Он спрашивает, есть ли «какая-то смысловая нагрузка у фигурки лягушек в ролике».

— Нет никакой смысловой нагрузки, они просто стоят в моей комнате.

Тогда гособвинитель спрашивает, когда Жуков пользовался изъятым ноутбуком. Тот отвечает, что точно им пользовался в 2019 году. Это MacBook Air, никаких его характеристик студент не помнит. Изъятую камеру он купил весной 2019 года.

Адвокат Мусаев спрашивает обвиняемого по поводу цитат «Единственный способ смены власти в России — это мирное сопротивление», «Надеюсь, у вас уже не осталось сомнений, что российский протест нуждается в разных мирных способах борьбы» и других. Мусаев спрашивает, верно ли приведены эти цитаты. Тот говорит, что верно и добавляет:

— В этих цитатах заключена вся моя политическая философия.

Судья спрашивает, кем Жуков хочет быть после окончания университета.

— Ваша честь, если с меня будут сняты обвинения, то у меня будет возможность избираться на выборные должности. Если же меня признают экстремистом, то я не смогу это делать и хочу пойти в благотворительность.

Теперь адвокат Новиков просит приобщить к материалам дела вещественные доказательства — худи, рубашку и искусственный цветок. Гособвинение возражает, так как эти предметы не имеют отношения к записям, которые вошли в уголовное дело. В итоге судья отказывает в ходатайстве.

Прокурор спрашивает, какое у Жукова здоровье, тот отвечает: «Блестящее». На вопрос о здоровье родственников юноша предлагает ответить его родителям. Мать Егора из зала подсказывает, что его бабушка — инвалид второй группы.

Никаких источников дохода у Жукова сейчас нет, раньше он получал стипендию.

Теперь суд переходит к допросу эксперта криминалистического центра СК Кирилла Хмелевского, который принимал участие в осмотре «Блога Жукова». Сам осмотр проходил в главном управлении криминалистики. Прокурор просит свидетеля описать процесс изучения видео.

— Сначала была поставлена задача скачать видео с канала ютуб в интернете, «Блог Жукова», — начинает эксперт.

Хмелевский рассказывает про «некоторые технические операции», которые он предпринял, чтобы скачать видео. В частности, он использовал программу SaveFrom.net, так как Ютуб не позволяет скачивать видео.

— Выгруженные ролики были доступны только вам? — спрашивает прокурор.

— Нет, они были доступны всем. Мы не вводили никакие ограничения, любой пользователь интернета мог зайти и посмотреть, они в свободном доступе, — отвечает эксперт.

Затем гособвинение спрашивает, сколько видео скачал эксперт. Тот говорит, что, если ему не изменяет память, он скачал все 132 видео с канала «Блог Жукова».

Теперь эксперт отвечает на вопросы адвоката Новикова. Хмелевский рассказывает, что «такого рода задачу он выполнял впервые» — ему надо было скачать видео и сделать скриншоты.

Новиков спрашивает, кто ставил перед экспертом такую задачу. Тот объясняет: руководство не говорит, каким именно образом проводить осмотр, конкретную задачу ставит следователь. Он и попросил скачать видео и сделать скриншоты.

— Что именно вам пояснили по поводу того, какие именно сведения ищутся?

— Нет, я просто скачивал видео.

— Все, не вдаваясь в содержание?

— Ну, да.

— Вы знаете, по каким критериям следователь отобрал именно эти записи? — интересуется Новиков.

— Нет, — отвечает эксперт.

Теперь вопросы задает судья Ухналева. Она говорит, что, согласно протоколу, следственные действия длились почти 12 часов. «Неужели эксперт вообще не делал ни одного перерыва?» — спрашивает она.

— Когда занимаешься какой-то работой, очень быстро время идет.

— Прямо вот просто сидели все 11 часов и 58 минут?

— Очень быстро время идет.

Судья напоминает участникам процесса, что «мы работаем не на публику», а собрались тут, чтобы решить судьбу человека. Она просит помнить об интересах суда, а не вызывать смешки в зале.

Теперь суд переходит к исследованию письменных доказательств. Новиков сразу просит обратить внимание участников процесса на протоколы осмотра видеозаписей, так как защита будет на них ссылаться.

Он объясняет, что следователь Фельде передал девять записей на экспертизу, когда следствие еще работало над делом о «массовых беспорядках». В результате в четырех роликах нашли признаки экстремизма.

При этом, отмечает Новиков, три последних видео следствие рассматривает как один объект, потому что они, по версии СК, объединены общей идеей и общим временным промежутком. Новиков с этим не согласен. По его словам, между третьим и четверым роликом были записаны и другие видео.

Затем прокурор зачитывает выводы экспертизы видео. Адвокат Новиков просит огласить ее всю, так как, по его мнению, это «ключевой момент» в деле.

— Мы считаем необходимым исследовать ее не в части выводов, а в части мотивировки и поставленных вопросов. Вы правильно сказали, что мы сейчас решаем судьбу человека — от этой экспертизы сейчас зависит судьба человека, — говорит защитник.

На эти возражения судья напоминает, что все участники процесса читали экспертизу. По ее мнению, нет никакой необходимости оглашать ее полностью: нужно экономить процессуальное время, а «не играть на публику». Жуков поддерживает ходатайство.

— Я не сомневаюсь, что все участники процесса знакомы с экспертизой. Если говорить о публике, то экспертиза давно выложена и все желающие могли с ней ознакомиться, — говорит он.

Судья предлагает рассмотреть это ходатайство потом, так как сейчас свои доказательства представляет обвинение. Адвокат Мусаев встает и возражает против такого решения. Он считает незаконным немотивированный отказ рассматривать ходатайство.

Судья отвечает, что этот вопрос нужно рассматривать как ходатайство защиты об изменении порядка предоставления доказательств.

Следом встает Новиков и объясняет суду, что защита не возражает против установленного порядка, а просто просит исследовать доказательства обвинения не частично, а полностью. Он говорит, что даже если защита захочет исследовать документ полностью позже, гособвинение возразит на это, мол, экспертиза уже была исследована ранее и повторное исследование не нужно.

В ответ на возражения защиты судья снова говорит, что сейчас ходатайство Новикова рассмотреть невозможно. Когда защита будет предоставлять свои доказательства, у нее будет право озвучить экспертизу так, как она считает нужным, уверяет Ухналева.

Суд возвращается к исследованию материалов дела. Прокурор зачитывает выводы другой экспертизы, которая пришла к выводу, что на видео действительно голос Жукова. Далее идут протоколы осмотра предметов — страницы в «Блоге Жукова».

Прокурор продолжает перечислять доказательства обвинения. Это копии личного дела Жукова из Высшей школы экономики и его курсовых работ, а также протоколы осмотра этих работ. Кроме того, в материалах есть протокол обыска, во время которого изъяли голубую рубашку, фигурку лягушек, диски. Следом прокурор перечисляет протокол осмотра предметов, которые в итоге не стали вещественными доказательствами.

Адвокат Новиков перебивает прокурора Морозова и спрашивает, зачем он зачитывает документ, который не относится к доказательствам обвинения.

— Эти предметы были изъяты и исследованы, поэтому и зачитываем, — отвечает прокурор.

— Мы исследуем письменные доказательства. Если документ нагрузки не несет, то зачем мы его исследуем? — возражает судья.

Прокурор продолжает монотонно перечислять доказательства, среди которых упоминается «фигурка трех лягушек, выполненная из керамики, две лягушки обнимают третью».

Предоставление доказательств обвинения закончено. Следующей должна выступать защита. Судья объявляет перерыв на десять минут.

Перерыв закончен. В зал заходит сотрудник института криминалистики Центра специальной техники ФСБ Александр Коршиков — бодрый седой мужчина в серой в куртке.

— У нас можно раздеться, — замечает судья.

— Я бы оставил, но знаю, народ у нас вороватый, — говорит эксперт.

Новиков просит судью разрешить Коршикову присесть, потому что адвокат будет полностью читать экспертизу. Свидетелю пододвигают стул. В зал приглашают еще двух экспертов со стороны защиты, чтобы они тоже слушали экспертизу.

Новиков начинает читать заключение. Оно составлено 1 сентября Коршиковым и Осокиной. У Коршикова физико-математическое высшее образование, специальность — лингвистические исследования. Комплексную экспертизу проводили с 16:00 29 августа по 18:00 1 сентября. Далее перечисляются девять видео, которые стали предметом исследования.

Бывший обвиняемый по «московскому делу» Владислав Барабанов сообщает, что напротив здания Кунцевского суда вывесили баннер «Свободу политзаключенным». Позже телеграм-канал «Манежка» сообщил о задержании у суда.

Согласно экспертизе, в обращении Жукова отчетливо прослеживается мотив политической ненависти или вражды к действующей власти. В лингвистической экспертизе под мотивом политической ненависти или вражды понимается выраженное в текстах нетерпимое отношение к определенной группе лиц вследствие несогласия с ее политическими взглядами, деятельностью. Этот мотив реализуется в многочисленных высказываниях, содержащих, среди прочего, приписывание власти враждебный действий, создание ее отрицательного образа, оскорбление представителей власти.

Эксперт приводит несколько примеров из роликов: «У стариков режим украл пенсии и здравоохранение, у людей среднего возраста режим украл свободу предпринимательства и накопления через постоянно повышающиеся налоги и цены, и лишь у молодых пока остаются в том или ином виде нетронутыми те вещи, которые составляют нашу жизнь».

Кроме того, считает эксперт, в видео Жукова содержится призыв к борьбе с действующим режимом. Коршиков приводит такие примеры: «Никогда он [Навальный — примечание эксперта] выборы президента не выиграет, даже если наберет большинство, не важно. Система ему банально не позволит. И вот тут мы сталкиваемся с той вещью, которую я проповедую с первого дня создания этого канала. Нужно быть идиотом, чтобы верить в возможность победы над системой по ее же правилам. С системой нужно жестко и планомерно бороться и не тратить свое время на глупейшие по своей сути вещи типа встречи с избирателями в регионах. Да, конечно, поездки по регионам — это то, что должен предпринимать любой нормальный кандидат в любой нормальной стране. Но мы-то с вами в какой стране живем? Тут все будет меняться по совершенно другим правилам. Тут нужно хвататься за любые формы протеста, консолидировать людей по негативной повестке, а не за какую-то личность, потому что болезнью вождизма наша страна уже не раз болела».

Эксперт приводит еще одну цитату: «Основная сила не в лидерах, а в нас, в людях, в идее, в неистребимом желании сделать эту страну лучше и отнять у кремлевских мразей право распоряжаться судьбами людей. Поэтому делайте все, на что способны, и не ждите чьей-то указки. Россия станет свободной только тогда, когда ты перестанешь жрать пельмени, дрочить и сидеть дома. Только так и не иначе», — говорил Жуков в видео.

Новиков продолжает читать экспертизу. Жуков, по мнению экспертов, описывает катастрофическое положение населения в России как следствие целенаправленной политики действующей власти. По мнению эксперта, основной идеал для Жукова — это смена власти в стране для того, чтобы Россия стала свободной.

Цель Жукова, считают эксперты, побудить зрителей «выполнить действие, рассматриваемое, как важная часть общественно полезной деятельности, способствующей достижению основного идеала, которое представляет собой борьбу с властью, сопротивление власти».

Далее эксперты приходят к выводу, что в пяти видео Жукова нет призывов к осуществлению незаконной деятельности. При этом в первом видео, о митинге 7 октября, есть призыв к борьбе с действующей властью. Он выражен побудительными конструкциями: «С системой нужно жестко и планомерно бороться. Тут нужно хвататься за любые формы протеста…».

Остальные три видео рассматриваются как единый объект. В них Жуков перечисляет способы ненасильственной борьбы. Из всего списка, в который вошли почти 200 пунктов, эксперты выделяют отказ от уплаты налогов, изготовление фальшивых документов, препятствия работе учреждений, мятеж и изготовление фальшивых денег. Отдельно эксперты выделяют пункт 158 — самосожжение.

Теперь Новиков приступает к допросу эксперта Коршикова. Он уточняет у него, почему время начала исследования напечатано на принтере, а окончания — вписано ручкой. Эксперт объясняет, что написал время, когда закончил свою работу и поставил все подписи.

— До 18:00 часов вы кого-то знакомили с выводами? — спрашивает Новиков.

— Себя.

— Больше никого?

— Нет.

— Со следователем Габдулиным вы контактировали?

— Нет, — отвечает Коршиков.

Тогда Новиков спрашивает, почему экспертиза проводилась 1 сентября, в выходной день.

— Это у вас выходной, а у нас нет, — отвечает эксперт.

Эксперт говорит, что знакомился не только с роликами, которые ему отправили на экспертизу, но и выборочно смотрел другие видео с канала Жукова.

Новиков просит объяснить, зачем эксперт это делал. Тот объясняет, что, по закону, ему предоставляются объекты исследования, но для того, чтобы ответить на поставленные вопросы, он может смотреть любые видео, которые считает нужным.

Новиков спрашивает у эксперта про его образование. Тот говорит, что у него нет высшего лингвистического образования, но он проходил подготовку, как это предусмотрено законом. Коршиков показывает судье свои документы об образовании.

— Вы поддерживаете взаимосвязь с современной передовой наукой? — спрашивает адвокат.

— То, что я считаю передовой, поддерживаю, — отвечает Коршиков.

— Что вы подразумеваете под передовой?

— А какое это имеет отношение к делу?

Новиков объясняет, что приглашенные защитой эксперты ставят некоторые выводы Коршикова под сомнения.

Теперь адвокат Новиков спрашивает у эксперта, считает ли он авторитетами нескольких российских лингвистов. На перечисляемые имена Коршиков часто отвечает положительно, некоторых исследователей он не знает.

Новиков просит эксперта рассказать, как эксперт проводил свою работу, когда пришел к выводу, что в видео Жукова есть призыв к экстремистской деятельности.

— Я беру УК [Уголовный кодекс], читаю название статей, читаю: похоже или не похоже. И с точки зрения лингвистики сравниваю слова, — отвечает эксперт.

— Прекрасно, — говорит Новиков, — а у вас есть юридическое образование?

— Нет.

Новиков рассказывает эксперту про постановление пленума Верховного суда, которое запрещает экспертам давать юридическую оценку деяниям.

Новиков начинает перечислять фразы, на которые обратил внимание эксперт. Первая цитата: «С системой нужно жестко и планомерно бороться и не тратить свое время».

— Здесь из существенного есть призыв хвататься за любые формы протеста, — объясняет эксперт.

Он предлагает посмотреть некое видео, которое объяснит, что он подразумевает под протестом. О каком видео идет речь, ни гособвинение, ни защита, ни судья не понимают.

Тогда Коршиков начинает зачитывать словарные статьи, где описывается, что такое протест.

Адвокат Сергей Бадамшин отметил в своем телеграм-канале, что Коршиков делал экспертизу переписки студентки Варвары Карауловой, осужденной за попытку присоединиться к «Исламскому государству».

«Коршиков — эксперт по делу Вари Карауловой. Не мог пояснить, какую роль выполняют смайлики при переписке двух молодых людей. Очень любит ходить на судебные процессы. А с учетом его возраста, его "незаменимости" для подобных дел, позволяет себе подобным образом вести себя в процессах. Лингвистическое образование получил на "секретных" курсах», — написал адвокат.

Коршиков уходит в размышления о том, какое значение приобрело слово «протест» в современном дискурсе. Новиков его останавливает и просит вернуться к сделанному им заключению.

Адвокат спрашивает у Коршикова, призывы к чему он усматривает в цитате: «Основная сила не в лидерах, а в нас, в людях, в идее, в неистребимом желании сделать эту страну лучше и отнять у кремлевских мразей право распоряжаться судьбами людей. Поэтому делайте все, на что способны, и не ждите чьей-то указки. Россия станет свободной только тогда, когда ты перестанешь жрать пельмени, дрочить и сидеть дома. Только так и не иначе».

Эксперт говорит, что в этой фразе протест делится на насильственный и ненасильственный, что «является нормой для дискурса Егора Сергеевича».

На этой реплике эксперта Жуков отрицательно машет головой, на что Коршиков отвечает: «Не надо мне махать, Егор Сергеевич».

«В тексте нигде нет никакого ограничения в том, что любые формы протеста исключают насильственные», — продолжает эксперт. Поэтому, по его мнению, слова Жукова можно трактовать и как призыв к насильственным действиям.

— Я понял вашу концепцию. Вы говорите, что вы установили, что Жуков говорит о любых формах протеста, поэтому вы не можете исключить, что там есть и насильственные, — говорит адвокат Новиков.

— Да, но и ненасильственные тоже, — соглашается эксперт.

Теперь защита расспрашивает эксперта по поводу трех роликов, которые Коршиков объединил в один объект, так как они, по его мнению, близки по смыслу и хронологически.

Новиков обращает внимание, что между обращением №2 и №3 есть еще три записи, а между №3 и №4 — еще четыре записи. Адвокат интересуется, не препятствуют ли ролики, снятые в промежутке, тому, чтобы объединять три ролика в один объект. Коршиков отвечает, что смотрел промежуточные записи и не нашел никаких препятствий.

По словам эксперта, в роликах №2 и №3 как такового призыва нет, но они связаны с четвертым, в котором этот призыв звучит. В четвертом ролике Жуков упоминает видео №2 и №3, а также ставит на него гиперссылку, отмечает Коршиков.

Эксперт цитирует ролик Жукова, в котором юноша говорит, что митинг и бойкот не работают. «Нужно использовать и другие методы мирного сопротивления, наиболее действенные способы я опишу в следующем ролике, а пока ты можешь посмотреть это видео», — приводит Коршиков цитату, в которой, по его мнению, и звучит призыв.

Эксперт предлагает рассмотреть эту ситуацию на примере: мать говорит сыну, что ему нужно быть образованным, вот есть афиша кино. Это значит, что она призывает его сходить посмотреть фильм. Та же ситуация, по мнению эксперта, у Жукова: он говорит, что нужно использовать другие методы ненасильственного сопротивления и отсылает к списку.

На это адвокат Новиков тоже приводит пример: «Мать говорит сыну: "Дважды два будет четыре, а пока иди посмотри таблицу умножения"».

Эксперт в ответ предлагает не устраивать викторину: «Здесь ситуация такая, речь идет о побуждении к действиям, есть концепция, "надо бороться"», — настаивает Коршиков.

Теперь эксперт зачитывает название статей уголовного кодекса и пункты из перечня ненасильственных способов протеста, которые озвучивал Жуков в видео.

Например, настаивает Коршиков, пункт «изготовление фальшивых документов» лингвистически похож на статью 327 УК. Пункт «препятствия работе учреждений» — на статью 141 УК, поскольку частным случаем этого пункта можно понимать воспрепятствование работе избирательных комиссий.

Слово берет адвокат Мусаев. Он цитирует из заключения фразу «Основной мотив действий, к которым побуждает автор, — это мотив политической ненависти или вражды к действующей власти в России».

Защитник говорит, что то, как эксперт отвечал на вопросы Новикова, вызывало у адвоката «нетерпимое отношение». Но это не значит, что адвокат чувствовал к эксперту ненависть. Поэтому защитник интересуется, почему в своем заключении эксперт ставит знак равенства между ненавистью и нетерпимостью. Коршиков отвечает, что «нетерпимость и ненависть» идут в словах Жукова «как фразеологизм одной целостной фразой».

— Всякое ли нетерпимое отношение к власти является ненавистью к власти? — спрашивает защитник.

— Не могу ответить на этот вопрос.

Теперь эксперт начинает рассуждать о «творчестве» Жукова. Он замечает, что в роликах 2017 года о ненасильственных действиях, «в творчестве Егора Сергеевича что-то произошло, какое-то влияние извне».

— Егора нашего завербовали, получается? — спрашивает адвокат Новиков.

— Откуда же я знаю, — отвечает эксперт и уточняет, что говорит только про изменения в лексике Жукова. Она, по его мнению, стала другой — в предыдущих видео он «такие» слова не использовал.

Судья делает замечание адвокату Мусаеву, так как, по ее мнению, он злоупотребляет своими правами. Защитник несколько раз возражал судье, которая снимала его вопросы эксперту. По его мнению, Ухналева делала это необоснованно. Судья, в свою очередь, настаивает, что адвокат «прекрасно понимал», почему вопросы снимаются.

Затем защита просит привлечь к процессу приглашенных экспертов, которые будут помогать им допрашивать Коршикова в том числе в части уточнения формулировок. Гособвинение выступает против. По мнению прокурора, адвокаты могли проконсультироваться со специалистами и раньше.

Суд удовлетворяет ходатайство и разрешает привлечь к допросу эксперта Анну Левинзон. В ответ прокурор заявляет отвод приглашенного специалиста. Судья уходит на решение.

Спустя двадцать минут в зал возвращается судья. Она удовлетворяет отвод помощника прокурора Исхакова, так как у эксперта Анны Левинзон «недостаточно соответствующих компетенций».

Допрос эксперта продолжается без адвоката Соловьева, который покинул заседание по личным причинам.

— При анализе слов «протест» и «борьба» вы использовали словари, которые указаны в экспертизе? — спрашивает адвокат Новиков.

— Конечно, использовал.

— Что вы оттуда взяли?

— Что только словарного значения недостаточно, — отвечает эксперт. Он объясняет, что значение слова невозможно описать только словарной статьей, толкование шире. — Я каждый день смотрю телевизор, читаю книги, газеты, журналы, слово «протест» является характерным для современного российского дискурса.

— Уважаемый эксперт, я обратился к этому Джину [Шарпу], автору работы о 198 ненасильственных методах. Там, среди прочего, указаны молитвы и богослужения, братание с солдатами — к этому в числе прочего Егор Жуков тоже призывал? — спрашивает адвокат Мусаев.

После нескольких уточняющий вопросов эксперт отвечает: «Совершенно верно, он призывал к любому из этих видов».

Теперь вопросы задает адвокат Новиков. Он отсылает эксперта к пункту 165 из перечня — использование сегрегированных пляжей при расовой сегрегации. Новиков говорит, что по его мнению, этот пункт абсурден, так как в России нет таких пляжей. Как отмечает адвокат, в заключении эксперт говорит, что одно из условий призыва — это когда «адресат в состоянии совершить действие».

Коршиков отвечает, что не рассматривал с этой точки зрения каждый пункт из списка, а оценивал только те, что, по его мнению, могут быть незаконными.

Теперь вопросы эксперту задает прокурор. Отвечая на них, Коршиков подтверждает все свои сделанные выводы. Затем прокурор спрашивает эксперта, есть ли в ролике про акцию 7 октября призыв именно к насильственным действиям или все же к широкому спектру действий.

На это эксперт снова предлагает посмотреть видео, которое он сам подобрал, чтобы проиллюстрировать, что «слово "протест" в современном дискурсе имеет насильственный характер». Эксперт упоминает статьи в «Новой газете», в которых критиковали его заключение. Коршиков уверяет, что его видео ответит и на претензии газеты.

Адвокат Новиков возражает. Он говорит, что не видит смысла смотреть ролик, в котором не участвует Жуков и к которому он сам не имеет никакого отношения. «Это, видимо, видео, где кто-то что-то говорит про слово протест», — делает вывод адвокат. Жуков тоже выступает против удовлетворения ходатайства.

В итоге судья решает не смотреть видео, которое предлагает эксперт.

Эксперт все же отвечает на вопрос прокурора про насильственный протест. Он цитирует текст видео «Митинги или что дальше?». Там Жуков, по мнению Коршикова, четко разделяет насильственный и ненасильственный протест.

— Поэтому, когда он говорит про любые формы, он имеет в виду и насильственные, и ненасильственные, — считает эксперт.

В целом, продолжает Коршиков, в ролике речь идет о широком спектре действий, которые включают и насильственный, и ненасильственный протест. По мнению эксперта, юноша использовал оценочные категории, «которые, скорее, сдвинуты в сторону насилия».

Далее прокурор задает еще два вопроса, но судья говорит, что такие же вопросы ранее задавала защита и эксперт на них уже ответил. На этом допрос свидетеля окончен.

Теперь Новиков подает ходатайство о привлечении другого специалиста — доктора филологических наук Нины Добрушиной. Она окончила филологический факультет МГУ, защитила докторскую по семантике и грамматике и сейчас работает на должности главного научного сотрудника международной лаборатории языковой конвергенции ВШЭ. Ранее Добрушина не участвовала в качестве специалиста в судебных заседаниях.

Судья спрашивает знает ли специалист Коршикова. Та отвечает, что узнала его как автора экспертизы текстов Жукова. На вопрос Ухналевой, считает ли она Коршикова компетентным, та отвечает, что не считает и может привести своим словам доказательства. Добрушина также говорит, что это она писала рецензию на экспертизу Коршикова, которую позже опубликовали в «Новой газете».

Прокуроры снова ходатайствуют об отводе специалиста. По их мнению, Добрушина предвзята и не обладает достаточными компетенциями.

Адвокат Новиков просит уточнить основания считать, что у Добрушиной есть предвзятое отношение к Коршикову.

Эксперт говорит, что она критиковала Коршикова только после того, как прочитала его экспертизу. Лично она его не видела до сегодняшнего дня.

— Мне по-прежнему кажется, что логика, которой эксперт Коршиков пользуется в своих рассуждениях, не является достаточно научно обоснованной, — говорит специалист. Она повторяет, что у нее нет предвзятого отношения к Коршикову — она только говорит о профессиональных компетенциях, которые эксперт проявил. С Жуковым, продолжает Добрушина, она не знакома, преподает на другом факультете и видела его фотографии только в прессе.

Судья уходит на решение и возвращается через десять минут. Ухналева удовлетворяет ходатайство об отводе специалиста, так как, по мнению судьи, у Добрушиной нет опыта в проведении экспертиз. Кроме того, есть основания полагать, что она может быть заинтересована в исходе дела.

Судья объявляет перерыв и просит подготовиться к просмотру записей. Защита возражает и просит перенести заседание на следующую неделю. Жуков говорит, что никто не ел весь день. Отклонив возражения, Ухналева уходит до 18:30.

В Кунцевском районном суде объявлена эвакуация, передает корреспондентка «Медиазоны». Всех слушателей и журналистов просят покинуть здание суда.

Опоздав на час к назначенному времени, в зал заходит судья Ухналева. После перерыва также вернулся адвокат обвиняемого Соловьев.

Защита рассказывает, что во время эвакуации потерялся адвокат Новиков, у которого еще перед перерывом садился телефон. Оставшиеся адвокаты просят отложить процесс. Прокуроры выступают против.

Судья поддерживает гособвинение и продолжает заседание без адвоката Новикова.

Адвокат Мусаев заявляет ходатайство о признании недопустимым доказательством протокол осмотра видеозаписей в блоге Жукова. Следственное действие, согласно материалам дела, длилось 11 часов 58 минут, при этом только сами видео длятся более 20 часов. Защита подсчитала, что следственные действия должны были занять более 12 часов.

Кроме того, Мусаев просит исключить и экспертизу роликов, так как она сделана на основании протокола, который защита считает недопустимым доказательством.

Прокурор выступает против удовлетворения ходатайства. В результате судья его отклоняет.

Судья приступает к просмотру роликов из ютуб-канала «Блог Жукова», которые вызвали претензии у следствия. Ухналева распечатывает конверт с диском. На нем написано «Видеофайл Егор Жуков. Часть 1». Помощница судьи вставляет диск в ноутбук Asus. Первым начинает проигрываться видео «Митинг 7 октября, или как сливают протест».

В этом ролике молодой человек критикует активистов штаба Навального и оппозиционеров, которые, по мнению студента, «слили» протест и провалили акцию. В конце видео Жуков приходит к выводу, что президентская кампания Навального и митинги неэффективны и предлагает работать «на протест в целом».

«Сила настоящего протеста в самоорганизации и в смене лидеров <…> Но я даже больше скажу, основная сила не лидерах, а в нас — в людях, в идеях», — резюмирует он в конце видео.

После просмотра первого видео, адвокат Мусаев обращает внимание, что этот ролик эксперт рассматривал как отдельную единицу.

– Достаточно более-менее обладать русским языком, чтобы понять, что в проигранном ролике нет никаких призывов к экстремизму, — говорит он.

Судья объявляет название следующего видео — «Мирная революция возможна». В это время отец Жукова поворачивается к лингвистам, которым не разрешили выступить в суде, и с улыбкой говорит: «Хороший, воспитанный мальчик».

Прокурор говорит, что хотел бы задать подсудимому вопрос насчет первого видео, но Жуков говорит, что хотел бы отвечать на вопросы после того, как в суде посмотрят все видео.

Во втором ролике Жуков рассказывает о 198 методах ненасильственной борьбы, которые описал в своей книге американский общественный деятель Джин Шарп.

«Основная характеристика подобного рода действий заключается в том, что они не включают насилие и не ставят своей целью физически ликвидировать противника. "Ненасильственное сопротивление совершенно неэффективно и мало к чему приводит", — говорят те, кто все еще верит в этот миф», — рассказывает юноша и восклицает, что мирный протест «на 104% эффективнее насилия».

Жуков слушает свое видео, прикрыв рукой лицо, и смеется.

После конца просмотра адвокат Мусаев обращает внимание суда на то, что этот ролик «прямо направлен против насильного протеста».

— Простым русским языком этот парень сказал, что насилие — это плохо, — настаивает адвокат.

Прокурор спрашивает у судьи разрешение задать вопрос, но она предлагает дождаться момента, когда в суде посмотрят все видео.

В это время Жуков переговаривается с защитниками. «Мне просто интересно, ну с чем тут можно быть несогласным!?» — отвечает он на вопросительный взгляд судьи.

Следующее видео называется «Митинги? Что дальше?». В нем студент снова упоминает список из 198 способов ненасильственного сопротивления Джина Шарпа. «Единственный способ поменять власть в России — это мирное ненасильственное гражданское сопротивление», — приходит к выводу юноша.

«Видео имеет только одну направленность — максимальный пацифизм моего подзащитного», — отмечает адвокат Мусаев в конце просмотра. По мнению защитника, Жуков ни к чему не призывает, он просто говорит, какие способы смены власти существуют в мире.

Суд приступает к просмотру последнего ролика под названием «Бойкот выборов — это лишь начало». В этом ролике Жуков снова возвращается к списку политолога Джина Шарпа и объясняет некоторые его пункты.

«Это видео не было направлено на то, чтобы раскрыть каждый из этих видов <…> Но сейчас я хотел вам сказать, что существует огромное количество способов ликвидировать фундамент, на котором базируется диктатура», — говорит Жуков в конце видео.

После просмотра адвокат Соловьев отмечает, что его подзащитный опять рассказывал о формах мирного протеста и говорил исключительно о ненасилии. Соловьев отмечает, что книга Шарпа, про которую говорит студент, не запрещена в России, поэтому ее можно законно цитировать.

Адвокат Мусаев отмечает, что вся суть ролика сводится к одной фразе из него: «Я не устану повторять: власть в России можно сменить только мирным путем».

Исправлено 4 декабря в 1:18. В тексте поста исправлено название ролика.

Суд приступает к вопросам Жукову насчет видео. Мусаев просит своего подзащитного рассказать, как он записывал ролик про митинг 7 октября.

Жуков рассказывает, что все ролики из материалов дела были записаны два года назад. Сам юноша присутствовал на акции в Москве.

— Я думаю, это было весьма заметно: ролик был пронизан досадой и разочарованием моих единомышленников, — говорит Жуков. Он добавляет, что целью видео была критика протестующих.

Мусаев просит прокомментировать фразы «Нужно хвататься за любые формы протеста» и «С системой нужно бороться». Жуков считает, что эксперт не учел контекст.

— В данной фразе не только нет даже намека на насилие, они вообще не несли никакой призыв. Они произнесены в конце ролика, это анализ уже произошедших событий, — утверждает обвиняемый.

Он добавляет, что в ролике он обращался именно к организаторам этого митинга, но никого ни к чему не призывал.

— Обращаю внимание суда на тот факт, что когда Коршиков писал данную экспертизу, он ни в одном месте не ссылается ни на один словарь, — говорит Жуков. Студент признает, что в конце работы эксперт прикрепил список литературы, но в самой экспертизе нет ни одной отсылки на него.

Егор цитирует статьи из которых следует, что в авторитетных словарях слово «протест» не носит никаких коннотаций, связанных с насилием.

— Вы сейчас как лингвист или как политолог? — спрашивает судья.

— Я как подсудимый, это важно для моих показаний.

Сам Жуков говорит, что в слово «протест» он вкладывал смысл «возражение». В этот момент прокурор перебивает Егора и спрашивает, что за листы лежат у него на столе.

Судья осаждает прокурора и объясняет ему, что суд не вправе контролировать, что лежит на трибуне у подсудимого. Он может пользоваться любыми записями, которые он считает необходимыми.

Эксперт, продолжает Жуков, прямо не говорит, что студент вкладывает в слово «протест» ненасильственную коннотацию. Он просто не отрицает, что оно может в том числе носить и такую коннотацию.

— Ваша честь, мне кажется, что здесь классический случай сомнения. Если следовать презумпции невиновности, то оно должно быть истолковано в мою пользу, — продолжает Жуков.

Он подчеркивает, что «эксперт по сути в открытую признал, что непосредственно к насилию я ни разу в своих роликах в открытую не призывал».

— Я не раз слышал, как наш президент призывал к жесткой борьбе с коррупционерами. Я не думаю, что он имел в виду насилие к ним без суда и следствия, — продолжает Жуков. — Я думаю, если Владимир Владимирович использует такую конструкцию, то и мне можно.

Защита заказала четыре независимых исследования, продолжает студент. Все они пришли к выводу, что в роликах Жукова нет экстремизма.

Жуков хочет зачитать фрагмент из экспертизы, но судья говорит, что экспертизу следует обсуждать тогда, когда будет заявлено ходатайство о ее приобщении к материалам дела.

После словесной перепалки судья говорит, что сторона защиты злоупотребляет своим правом. Она просит «больше не препираться» по такому поводу и подчеркивает, что ее слова про экспертизу были «просто рекомендацией» и никто не ставит Жукова ни в какие рамки.

Молодой человек просит минуту на то, чтобы посоветоваться с адвокатом. После обсуждения с защитниками Жуков решает все-таки не читать экспертизу и говорит, что готов к следующему вопросу.

Судья напоминает юноше, что тот может говорить все, что считает нужным, и она не может его ограничивать в своих показаниях.

Теперь защита обсуждает с Жуковым фразу «Делайте все, на что способны», на которую также обратил внимание эксперт. Подсудимый говорит, что таким образом он выразил свою «досаду и критику» насчет поведения его политических единомышленников.

— Я имел в виду, что «делайте хотя бы что-то». Никакого призыва к насилию фраза не содержит, она не может быть так считана, — уверяет он.

Мусаев спрашивает, согласен ли Жуков с тем, что Коршиков объединяет три ролика в один единый объект.

Юноша говорит, что эксперт объединяет ролики по двум критериям. Первый критерий — временной промежуток. «Но по этой логике, как мы уже сегодня не раз говорили, нужно было бы соединять с ними и остальные семь», — делает вывод Жуков.

Второй критерий — тематический, продолжает студент. Он отмечает, что два ролика, по его мнению, скорее, исторические. В частности, он говорит в них про Ганди и про Мартина Лютера Кинга. Третий же ролик — про современную политику

Жуков продолжает: единственный логичный критерий эксперта — это то, что в последнем ролике есть гиперссылка на предыдущий. Но, говорит Жуков, у него «полно ссылок на эти видео», так как они «фундаментальные».

Теперь Жуков рассказывает про ролик «Митинги? Что дальше?». Подсудимый говорит, что цель этого ролика — познакомить аудиторию с книгой Джима Шарпа — «самым известным в мире трудом по ненасильственному сопротивлению». По словам Жукова, просто взял главу из книги и пересказал ее, высказав свое мнение.

Мусаев спрашивает, призывал ли Жуков совершать какой-то пункт из 198? Тот отвечает отрицательно. Затем защитник интересуется, считает ли Жуков возможным реализовать в условиях российской действительности какие-либо самые экзотические пункты из списка, например, братание или использование сегрегированных пляжей. Обвиняемый говорит, что нет, не допускает.

— Призывал ли ты кого-то к самосожжению? — продолжает Мусаев.

— Если предположить гипотетически, что я вообще к чему-то где-то призываю, я бы никогда не призывал к тому, на что сам бы не пошел, — говорит Жуков. При этом, отмечает студент, самосожжение, вероятно, и есть максимальное пожертвование, но оно приносит больше вреда, чем пользы.

— Что ты имел в виду под фразой «Завалить количеством»? — спрашивает Мусаев о видео, где Егор перечислял 198 пунктов из списка Шарпа.

Обвиняемый отвечает, что встречал много сторонников насилия и хотел их переубедить, в том числе и количеством ненасильственных способов смены власти.

Теперь вопросы задает прокурор. Он спрашивает, какой смысл Жуков вкладывал в понятие «ублюдочная система».

«С моей точки зрения, некоторые российские политики позволяют себе непорядочное поведение к людям, которые лишь высказывают свое мнение», — объясняет он и добавляет, что спустя два года он, наверное, выбрал бы другое, менее резкое выражение, так как это «некрасивое».

— Что вы понимаете под фразами «кремлевские мрази» и «отнять право распоряжаться судьбами людей»? — продолжает гособвинитель.

— Я не помню, кого я конкретно имел в виду под фразой «кремлевские мрази». Это просто резкое обозначение некоторых политиков, — отвечает обвиняемый.

Вторая фраза, говорит Жуков, также не несет в себе никакой «насильственной коннотации».

Затем Жукова просят объяснить фразу о Борисе Немцове, который сопротивлялся «путинскому режиму». Гособвинение интересует, как именно политик ему «сопротивлялся» и что такое «путинский режим». Студент отвечает, что под сопротивлением он понимает участие Немцова в выборах от оппозиции.

«А "путинский режим" — это расхожее определение политического режима, который сейчас действует у нас в стране, — объясняет юноша. — Владимир Владимирович недавно говорил, что он поддерживает любую здоровую критику. Я надеюсь, он и мою деятельность также поддерживает», — добавляет Жуков.

Дальше его просят объяснить, что он подразумевал, когда произносил фразу «С системой нужно жестко и планомерно бороться и не тратить время на глупейшие вещи вроде встречи с избирателями с регионах».

Обвиняемый отвечает, что он говорил про неэффективность действий Навального, который на тот момент, вероятно, знал, что его не допустят к участию в президентских выборах и «мог бы придумать что-то поэффективнее».

Судья Ухналева прерывает допрос. Она объявляет перерыв и назначает следующее заседание на завтра, 4 декабря в 10:00.