У альманаха Moloko plus вышли уже три номера, сейчас журналисты проводят презентации номера «Революция». До Нижнего Новгорода мероприятия прошли в Краснодаре, Петербурге и Москве.
В Краснодаре перед презентацией альманаха задержали журналистку Софико Арифджанову и волонтера культурного центра «Типография» Анастасию Кхухуренко. Полицейские также говорили, что «хотят видеть» журналиста Павла Никулина. Через полтора часа их отпустили.
На следующий день на Никулина и Арифджанову напали: к журналистам подошли двое мужчин в медицинских масках, распылили им в лицо баллончик с неизвестным газом, выкрикнув «Хэллоу, Украина!». Позднее Следственный комитет возбудил дело по части 2 статьи 115 УК (умышленное причинение легкого вреда здоровью).
Затем полицейские пришли на саму презентацию под предлогом проверки заявления от «некоего гражданского лица». Они забрали тираж альманаха.
В Петербурге презентация сначала должна была состояться в клубе Fish Fabrique Nouvelle, но ее отменили под давлением силовиков. В итоге мероприятие состоялось в баре SAINT, куда пришли трое сотрудников ФСБ и сказали, что что останутся до конца «обсуждать журналистику».
В отделе полиции в Нижнем Новгороде сотрудники полиции требовали, чтобы основатель Moloko plus Павел Никулин назвал свое имя и дал паспорт. Никулин просил сначала объяснить причину их интереса к своей персоне, однако отвечать ему отказывались. За отказ выполнять просьбы сотрудников полиции на Никулина составили протокол по статье 19.3 КоАП (неповиновение законному распоряжению сотрудника полиции). На ночь журналиста оставили в отделе полиции; к нему не пускали приехавшего в отдел адвоката Алексея Матасова.
Здания отдела полиции и Советского районного суда стоят вплотную друг с другом. Никулина должны провести из одного здания в другое по огороженному двору.
— Хочу сообщить, что вчера вечером один из полицейских переделал протокол, — говорит слушателям Никулин, добавляя, что полицейский был в камуфляжных штанах и толстовке с надписью вроде «За русских». Этот сотрудник сейчас находится в зале суда. Как уточняет Никулин, до исправлений в протоколе было указано разное время.
Затем журналист благодарит всех, кто передавал ему необходимое в ОВД.
По словам Никулина, протокол переделал инспектор полка патрульно-постовой службы Алексей Никитин. Он одет в камуфляжные штаны и зеленую толстовку на молнии. Перед началом заседания он зашел в зал со слушателями, к нему обратился Никулин.
— Балахончик тот модный на вас?
— Не понял.
— Ну с принтом модным.
— Нет.
— Зря, мы бы оценили, — говорит Никулин.
В зале появляется судья Колягина. Она спрашивает, кто собрался в зале суда. У всех присутствующих узнала имена и фамилии, а корреспондента «Медиазоны» попросила показать редакционное задание и паспорт.
Судья переходит к установлению личности Никулина. Затем журналист просит допустить к участию в заседании его адвоката Алексея Матасова. Судья не возражает.
Теперь адвокат Матасов ходатайствует о ведении протокола судебного заседания в письменной форме. Он просит также предоставить время на консультацию с Никулиным и ознакомление с материалами дела. У полицейского Никитина нет возражений.
В итоге судья Колягина дает адвокату и Никулину еще время на ознакомление и просит всех пока выйти из зала.
Никитин пришел в суд вместе с еще одним полицейским, который участвовал в задержании авторов альманаха Moloko plus. Этот сотрудник полиции сейчас также в гражданском. В зал суда он не стал заходить.
В метре от полицейских стоят слушатели, которые пришли поддержать Никулина. Среди них есть и задержанные Никитиным на презентации альманаха.
Слушателей зовут обратно в зал. Адвокат Никулина просит судью вернуть полиции материалы дела, поскольку в той копии, которая выдана Никулину, нет упоминания свидетелей и не указано, что он привлекается по части 1 статьи 19.3 КоАП. Судья снова удаляется — теперь для сравнения материалов дела и принятия решения по ходатайству.
— А двери там примерно такие же, как были двери в тюрьме в Штази. Я был в музее ГДР и видел там такие. Кормушка, через которую все смотрят, и глазок, через который никто ничего не видит, поэтому все смотрят в кормушку. А еще сегодня утром сломались камеры. Я проснулся, смотрю туда — а там ремонтируют камеры. Было неприятно, — делится впечатлениями от увиденного в ОВД Никулин.
— А еще мне сказали, но это неточно, что смена, которая меня оформляла — получила взыскание. Да? — добавляет журналист и смотрит на полицейского Никитина. Тот молча кивает головой и бросает недовольный взгляд на журналиста.
Судья возвращается в зал. Она читает решение по ходатайству скороговоркой. Расслышать ее сложно. Судья отклоняет ходатайство адвоката Матасова.
Теперь судья Колягина просит полицейского Никитина, который составлял административный протокол, объяснить, что за исправления были сделаны.
«Позавчера я его составил. Вчера мне позвонили и сказали, что там есть изменения, пришла бумага, что нужно исправить, мне показали список, что нужно исправить. Потом я исправил, вызвал задержанного, дали бумаги ему, чтобы он ознакомился», — говорит полицейский.
После этого судья переходит к самому протоколу. Она читает, что 16 сентября Никулин отказался назвать свои данные и показать документы, тем самым совершил административное правонарушение по статье 19.3 КоАП (неповиновение требованию полицейского).
Теперь выступает Никулин. Он не признает вину. Журналист рассказывает, что он вместе с коллегами проводил презентацию альманаха Moloko plus. В 19:32 в клуб «Подсобка» пришли сотрудники полиции, которые попросили часть людей покинуть заведение. Никулину же не разрешили покинуть здание по неизвестным причинам.
По словам журналиста, полицейские говорили ему, что его подозревают по уголовной статье, но не уточняли по какой. Никулин вспоминает, что к нему не пускали адвоката, который стоял за дверью. Он считает, что с 19:32 он был задержанным, поскольку его свободу передвижений ограничивали.
Никулин рассказывает, что сначала у него хотел проверить документы подполковник полиции Вячеслав Белоусов, который давал указания другим силовикам. Журналист подчеркнул, что он был готов показать документы Белоусову, если бы тот назвал положение закона «О полиции», по которому он «просто так, находясь в штатском», имеет право потребовать это. После этого Белоусов попросил полицейских в форме проверить документы.
Журналист описывает, как его доставили в отдел полиции, откуда его не выпускали. Спустя три часа его повел на опрос все тот же полицейский Белоусов. На вопрос Никулина он сказал, что опрашивать его будут из-за возможного распространения экстремистской литературы. Никулин возразил, что журнал не признан экстремистким — Белоусов ответил, что суд разберется.
В отделе Белоусов стал требовать у Никулина паспорт, угрожая в противном случае «запаковать» его на 15 суток по статье 19.3 КоАП. После угроз журналист показал документ, но затем Белоусов сделал жест инспектору ППС Никитину и сказал: «Оформляйте его по 19.3», — вспоминает Никулин. Затем его силой увели в специальное помещение для задержанных (СПЗ), куда не пустили его адвоката.
Никулин под конец выступления добавляет, что досмотр личных вещей проводили без понятых и это могут подтвердить записи с камер в отделе.
Судья Колягина спрашивает, хочет ли что-то дополнить адвокат Матасов. Пока ему нечего добавить. Судья изучает материалы дела: объяснения сотрудников полиции, объяснение Никулина, копия его паспорта.
— Данных о розыске и возбуждении уголовных дел не имеется, — читает Колягина.
После этого адвокат Матасов заявляет ходатайство о допросе свидетелей: полицейского Алексея Никитина, который составил протокол, сотрудников полиции Татьяны Назаренко, проводившую осмотр на месте презентации альманаха, Щеголева, Ананьева, Селиванова и Белоусова, который руководил действиями остальных полицейских.
«Поскольку документы у нас сфальсифицированы — хотим послушать этих людей», — заканчивает Матасов.
Судья вновь удаляется для вынесения решения.
Теперь адвокат спрашивает, будет ли в суде прокурор, поскольку сторону обвинения сейчас представляет только Никитин, который составлял протокол, а он ведет себя достаточно пассивно и «не выполняет функцию обвинения вообще никак».
— Никитин, вам понятно что вы ведете пассивно себя? Вы составили на лицо протокол и не можете ничего нам пояснить. В глазах защитника вы выглядите пассивно, — говорит судья Колягина.
— Хотел бы еще добавить, что материалы исследовались судом по своей инициативе. Лицо, составившее протокол, никакого участия в этом не принимало.
— Мне нечего добавить, — говорит полицейский Никитин.
Судья снова уходит в совещательную комнату.
Затем суд все же переходит к допросу полицейского Никитина, который находится в зале. Адвокат Матасов спрашивает его об обстоятельствах знакомства с журналистом. Никитин рассказывает, что познакомился с журналистом в клубе, где была презентация альманаха. Он туда приехал, потому что поступило сообщение, что там распространяют запрещенную литературу и оперативной группе потребуется силовая поддержка. Такое распоряжение Никитину дало руководство.
— Когда я туда зашел, там было много народа. Когда увидели меня, все достали телефоны и начали снимать, — вспоминает полицейский.
Павел Никулин спрашивает, сообщали ли присутствующим о целях визита полицейских. Никитин отвечает, что он лично не сообщал, но другие полицейские говорили.
— Были ли у вас обоснованные причины для проверки документов у присутствующих? — интересуется журналист.
— Поступило сообщение, мы должны были его отработать, — отвечает Никитин. — Поступило сообщение, мы прибыли на адрес, мы должны были задержать всех присутствующих, у кого будет найдена эта литература, доставить в Центр «Э», а остальных отпустить.
— Основанием для задержания человека было его нахождение в некой базе. А что это за база?
— Я не знаю.
— А назовите статью, по которой вы проверяли документы?
— Я не знаю, — говорит полицейский.
— То есть вы не знаете, на основании чего вы проверяли документы у присутствующих? — уточняет Никулин.
— Мы проверяли на основании поступившего сообщения.
Никулин допытывается, на основании какого положения закона Никитин проверял у присутствующих документы. Полицейский отвечает, что не знает, но уверен, что оно есть в законе «О полиции».
Теперь вопросы снова задает адвокат Матасов:
— Какие мероприятия следственная оперативная группа проводила в кафе?
— Насколько мне известно, изымала литературу, — отвечает полицейский.
— Вам известно, кто руководил мероприятием?
— Про руководителей имею право отвечать? — спрашивает Никитин у судьи.
— Вы просто можете сказать: руководители, — подсказывает ему Колягина.
В итоге Никитин говорит, что не назовет фамилий сотрудников Центра «Э», хотя они ему известны.
В свою очередь адвокат настаивает, что важно понять, кто именно проводил следственные действия. Судья так не считает и говорит, что к делу это не относится. Никулин тоже настаивает, что фамилии руководителей важно установить, так как Никитин только выполнял приказ.
— Суду не обязательно знать, кто руководитель. Достаточно знать, что просто руководитель. И он (Никитин — МЗ) объяснил, что он просто поддержка, — подытоживает судья.
— Можете нам пояснить, что входит в полномочия так называемой физической поддержки? — спрашивает Павел Никулин.
Судья снимает вопрос как не относящийся к делу. Никулин объясняет, что хочет понять, имел ли полицейский право разговаривать с ним. Журналист хочет выяснить, насколько его требования были законными, поскольку предполагает, что Никитин не понимал свой статус и обязанности и вышел за рамки своих полмночий.
— У меня была возможность покинуть помещение? — спрашивает Никулин полицейского.
— Не знаю, — отвечает Никитин.
— Алексей Викторович, вы помните, как вы не давали мне покинуть помещение?
— Нет, не помню.
Адвокат пытается установить фамилии сотрудников полиции, которые были на этом мероприятии. Полицейский снова спрашивает у судьи, может ли он это рассказать. Судья отвечает, что информация секретная и адвокат может сделать запрос.
— Где вы задержали моего подзащитного? — продолжает допрос полицейского адвокат Матасов.
— В баре.
— Что было дальше, как вы действовали?
— Ему было предложено пройти с нами в автомобиль. Начал отказываться. Было неоднократно сказано, что в отношении него будет применена физическая сила. При попытке применить он сказал, что дойдет сам. Дошел сам.
— Были ли мне объяснены права задержанного? — спрашивает сам Никулин.
— Этим должны были заниматься сотрудники следственной группы.
— Вы не зачитывали права задержанного?
— Нет.
— Сообщили ли вы мне, что я задержан?
— Не помню.
— Никулин сообщал вам о том, что ему нужен адвокат? — спрашивает снова защитник.
— Когда он общался с сотрудниками уголовного розыска, я слышал такую его просьбу, — признает Никитин.
— В вашем объяснении указано, что я отказывался покинуть бар. В вашем объяснении сейчас, вы говорите, что меня силой вывели из бара, — вновь говорит журналист. — Мне нельзя было быть там, согласно вашим инструкциям, или мне нельзя было выходить? Может быть, в этом какая-то моя провинность?
Никулин уточняет у полицейского, мог ли он покинуть бар или остаться там. Никитин отвечает, что не знает.
— В отдел полиции № 7 когда вы приехали? — спрашивает адвокат Матасов.
— Я не знаю времени, — говорит полицейский.
Тогда Никулин интересуется, был ли он в статусе задержанного на момент приезда в отдел — туда его доставили под предлогом дачи объяснений. Полицейский отвечает утвердительно. Никулин спрашивает, почему он, задержанный за совершение административного правонарушения, не был помещен в СПЗ. По словам полицейского, журналист отказывался туда пройти. При этом на вопрос Никулина, предлагал ли ему лично Никитин пройти в СПЗ, он говорит: «Нет». На вопрос, какой именно сотрудник предлагал, Никитин отвечает: «Я не могу называть данные этого сотрудника».
В это время в фойе находился полицейский Ананьев, но и он не предлагал журналисту пройти в СПЗ. В то же время покинуть отдел Никулин не мог, поскольку его бы не выпустили, признает допрашиваемый Никитин.
— Я не знаю, что за объяснения пытались с вас взять сотрудники уголовного розыска, — говорит Никитин на очередной вопрос.
— Имело ли это объяснение отношение к моему административному задержанию? — спрашивает журналист.
— Я не знаю.
— Состав правонарушения относится только к той ситуации, которая произошла в отделе полиции №7? — спрашивает Никулин
На это Никитин отвечает, что журналист отказался покинуть бар «Подсобка», после чего ему пришлось применить физическую силу.
— В какое время Никулин попал в СПЗ? — спрашивает адвокат.
— Не знаю.
— Защитник, мы решили все пройти? — раздраженно спрашивает судья. — Или мы будем касаться только протокола?
Матасов соглашается с судьей и переходит к составлению протокола. Никитин отвечает, что время составления указано в протоколе. Адвокат спрашивает, кто присутствовал при этом. Другие полицейские и еще один задержанный, отвечает полицейский.
— Что случилось, когда адвокат попытался проследовать со мной в СПЗ? — задает вопрос Никулин.
— Я не знаю. Я находился вместе с вами.
Журналист интересуется, хорошая ли память у полицейского. Судья говорит, что это не относится к делу и является медицинской тайной. Но Никулин настаивает, что это важно, так как Никитин мог его просто с кем-то перепутать.
— Ладно, — говорит судья. — Скажите, пожалуйста, у вас с памятью все хорошо?
— Все хорошо, — отвечает полицейский Никитин.
Теперь журналист Павел Никулин пытается выяснить у полицейского, хорошо ли тот знаком с Кодексом об административных правонарушениях и он ли составил протокол. Никитин признает, что только подписал его.
— Я правильно понимаю, что часть каких-то вещей была дописана, когда я был уже в камере?
Полицейский объясняет, что протокол только дополнили указанием части статьи 19.3 КоАП. Адвокат Никулина интересуется, почему его доверителю не сообщили о появлении части 1 в протоколе. Полицейский говорит, что не знает.
Теперь адвокат уточняет, почему его не допустили к составлению протокола.
— А какое вы участие там хотели принять? — спрашивает полицейский.
— Ну как же, там есть специальная графа, для адвоката.
— Там только для юридических лиц.
Матасов затем интересуется, откуда в протоколе появились свидетели и что это за люди. По словам Никитина, это один из задержанных и один из полицейских. А не внес он их в протокол сразу, потому что отработал 16 часов и устал, не успел внести.
Никулин пытается узнать, кем был задержанный, указанный как свидетель. Полицейский отвечает, что этот свидетель находился за стеклом и не знает, что происходило с Никулиным до помещения в камеру.
Больше вопросов к полицейскому у Никулина и его адвоката нет.
Теперь адвокат Никулина ходатайствует о вызове свидетелей, которые находятся в здании суда. Судья не возражает, но предупреждает, что задавать вопросы свидетелю можно только по факту задержания.
В зал заходит знакомая Никулина Екатерина Ванслова. Адвокат спрашивает ее, как произошло задержание журналиста.
— Это было позавчера, в воскресенье, 16 сентября. Никулина пытались задержать несколько раз за то время, что я находилась в баре «Подсобка».
Ванслова рассказывает, что в баре проходила презентация альманаха Moloko plus. Для этого туда приехали три журналиста издания — Никулин, Михаил Шубин и Софико Арифджанова.
— Когда началась сама презентация, минут через пять после начала выступления ребят, внутрь зашли сотрудники полиции. Первое, что я увидела, — сотрудников в форме. Но впоследствии ходили и другие люди — не в форме, — рассказывает Ванслова.
Она слышала, как Никулин спрашивает у сотрудника полиции, задержан ли он. Тот ответил утвердительно. Адвоката к Никулину не пускали, хотя журналист просил об этом. Следовательница на это ответила, зачем ему адвокат, если он не задержан. В то же самое время полицейские не разрешали Никулину покинуть здание.
Она рассказывает, что в какой-то момент ушла к полицейским машинам с Софико Арифджановой, которую задержали, и не видела момента задержания Никулина. Ванслова только увидела, как журналиста тоже ведут и сажают в полицейскую машину.
Адвокат расспрашивает Ванслову о том, что происходило в отделе полиции, куда доставили Никулина.
— Вы видели адвоката в отделе полиции?
— Да, он подъехал и находился с ним в фойе полицейского участка номер 7.
Адвокат просит описать, при каких обстоятельствах его не пускали к подзащитному. Ванслова говорит, что, когда Никулина уводили из фойе в одно из помещений отдела, он говорил, что ему нужен адвокат. Тот в это время уже был в отделе и тоже говорил, что он защищает Никулина.
Допрос Вансловой закончен. Судья Колягина просит пригласить второго свидетеля — председателя нижегородского отделения партии «Яблоко» Олега Родина. Он входит в зал. Адвокат его также просит рассказать о событиях вечера 16 сентября. По словам Родина, он узнал о задержании журналиста из новостей и приехал к отделу № 7, откуда он вел трансляцию. В отделе находились задержанные сотрудники альманаха Moloko plus и адвокат Матасов.
— Подошел сотрудник в берете, сотрудник в форме. Начали предъявлять требования. Какие, если честно, не помню, но Павел пытался узнать причину задержания. Затем к Павлу начали применять физическую силу с целью препровождения в помещение для административных задержанных, — говорит Родин.
— Он сообщал, что ему нужен защитник? — уточняет адвокат.
— Да. Адвоката сначала не пропускал сотрудник ЦПЭ, а потом не допускал сотрудник ДПС.
Родин рассказывает, что в дальнейшем он вел прямую трансляцию, снимая происходящее в помещении для задержанных, которое находится рядом с окнами.
Защитник Матасов ходатайствует о просмотре этой видеотрансляции, но судья говорит, что ей достаточно пояснений свидетеля.
Родин рассказывает, что после задержания на Никулина в этом помещении начал кричать сотрудник Центра «Э». Также он видел, как в этом помещении Никулин предъявлял паспорт, а другой полицейский переписал его данные на листок.
— Я начал кричать, пустите адвоката, он показал паспорт, — вспоминает Родин. — Но защитника пустили только, после того как у Никулина начали описывать вещи.
Вопросов к Родину больше нет.
Спустя почти 45 минут вместо пяти судья возвращается в зал. Она зовет свидетеля Романа Ананьева, повторно заявленного адвокатом Никулина. Оказалось, что Ананьев — это тот самый сотрудник полиции, который пришел в суд вместе с полицейским Никитиным, но так и не зашел в зал.
Ананьев в светлых джинсах и черной куртке. Он говорит, что пришел в клуб, где шла презентация Moloko plus, с сотрудниками Центра «Э» в качестве силовой поддержки.
Допрос начинает судья. Она интересуется, на основании чего задерживали людей в клубе.
— Зашел сотрудник СОГ (следственно-оперативной группы — МЗ), объяснил, что происходит. Что сейчас будут происходить оперативные следственные действия. Точно не помню. Она просила всех или кого-то покинуть помещение, чтобы они не мешали. Но не все соглашались это делать, — рассказывает Ананьев.
При двух понятых с сотрудниками Центра «Э» он с коллегами помогал задерживать тех, кто не хотел выходить из клуба.
— Кто отказывался, мы говорили, что будет применена физическая сила, — вспоминает Ананьев. — На что они дальше отказывались. Дальше их было задержание и до машины. А когда уже машины заполнили, в отдел их повезли.
— Я правильно поняла, что кто предъявил документы — вы отпустили? Кто отказался — вы повезли в отдел полиции? — уточняет судья.
— Да, потом мы поехали в отдел полиции, там их допрашивали сотрудники ЦПЭ.
— Меня интересуют ваши действия.
— Я охранял задержанных.
— Все?
— Да.
Теперь свидетеля допрашивает адвокат журналиста Матасов. Отвечая ему, Ананьев рассказывает, что приехал в клуб примерно в 19:20, поскольку пришла заявка в дежурную часть.
«Мы узнали о том, что нужно приехать в бар за несколько часов до этого. Я поехал вместе со своим экипажем оказывать физическую поддержку», — говорит полицейский. Он добавляет, что старшим на месте был Никитин.
Матасов интересуется, что Ананьев делал в клубе и какую проводил там проверку.
— Пришло сообщение, что там проводится собрание, распространяется запрещенная литература. Мы поехали проверять.
— Какое мероприятие проводили ЦПЭ в баре «Подсобка»?
— Не знаю.
— Какими актами вы руководствовались? УПК на вас не распространяется?
— Я не знаю.
— Вы вправе проводить проверку таких сообщений?
— Не знаю.
Никулин и его адвокат выясняют подробности задержания журналиста. Ананьев говорит, что не видел, как задерживали Никулина, но слышал, что сотрудники Центра «Э» просили его предъявить паспорт, а потом ту же просьбу повторили полицейские в форме. Назывались ли основания задержания и разъяснялись ли права Никулину — он не знает, но слышал, как журналист просил допустить адвоката и говорил об этом с сотрудником Центра «Э» еще в клубе. Ананьев не знает точно, какая фамилия у этого сотрудника Центра «Э» — он припоминает, что вроде Белоусов.
Защитник Матасов спрашивает, сколько раз и кто просил Никулина предоставить документы. Полицейский Ананьев утверждает, что несколько раз об этом просили сотрудники полиции и Центра «Э».
Полицейский рассказывает, что одного из участников презентации задержали, поскольку тот вызвал подозрения в связи с участившимися в Нижнем Новгороде кражами и схожестью с описанием из ориентировки: черная кофта, рюкзак, черные штаны. Но речь идет не о Никулине, а об авторе альманаха Михаиле Шубине. Этого задержанного проверили и отпустили, так как он показал паспорт, говорит полицейский. При этом в отделе он провел около двух-трех часов.
Теперь уточняются обстоятельства событий в отделе с Никулиным. Ананьев не слышал, просил ли журналист об адвокате, но помнит, что тот отказался сам пройти в СПЗ и его туда «проводили».
— Вам известны основания для проверки документов? — интересуется Никулин.
— Нет.
— Вам знаком закон «О полиции»?
— Плохо, но знаком.
— Я правильно понимаю, что я не подчинился законному требованию сотрудника полиции уже в фойе? Или я два раза не подчинился законному требованию?
— Получается так.
По словам полицейского, всего в тот вечер Никулин отказался предъявить документы четыре раза. Оформление материалов дела закончилось в час или в час тридцать, добавляет свидетель, хотя он не участвовал в этой процедуре.
Больше вопросов к полицейскому нет.
Адвокат просит вызвать свидетелей — автора альманаха Софико Арифджанову и посетителя презентации Василия Тимофеева, задержанных с Никулиным, поскольку они видели нарушения, которые происходили при задержании.
Судья удаляется в совещательную комнату. Через несколько минут она возвращается. Колягина отклоняет ходатайство, поскольку не находит оснований для удовлетворения — по ее мнению, в материалах дела есть все необходимые для рассмотрения дела документы.
Следом адвокат заявляет ходатайство об исследовании видеозаписей задержания Никулина. В частности, нескольких видео, на которых слышно, что Никулину не называют оснований для задержаний и не допускают к нему адвоката, а также где видно, как его силой уводят в СПЗ. Кроме того, адвокат хотел исследовать видеозапись, на которой запечатлено, как подполковник Белоусов дает указание задержать журналиста. Судья сразу же отклоняет ходатайство, заключив, что это не имеет отношения к делу.
Она спрашивает, есть ли у адвоката еще ходатайства. «Да, конечно», — спокойно отвечает адвокат.
Адвокат просит затребовать из отдела полиции данные об основаниях для проверки и выяснить, на каком основании устанавливали личности людей, пришедших на презентацию Moloko plus.
Судья Колягина начинает говорить, что ходатайства подаются в письменной форме. «А поскольку у вас его нет…» — говорит судья, но ее прерывает адвокат, который передает ходатайство на бумаге.
Судья замолкает и тут же отклоняет ходатайство вновь как не относящееся к делу.
После этого адвокат Никулина заявляет ей отвод. По мнению защитника, судья совмещает две функции — и судьи, и обвинителя, — нарушая принцип беспристрастности и состязательности, а также безосновательно отклоняет его ходатайства.
Судья в очередной раз уходит в совещательную комнату и возвращается в зал спустя несколько минут. Она отказывает в собственном отводе.
Адвокат журналиста хочет снова задать вопросы полицейскому Никитину. Теперь — о протоколе задержания. Он спрашивает, почему в документе неправильно указана фамилия адвоката — Никитин объясняет, что так услышал.
На вопрос защитника о видеозаписях из отдела полиции Никитин говорит, что не знает, есть ли они; если камеры работали, то запись велась. Адвокат ходатайствует о запросе записей с камер в отделе, чтобы установить, что было нарушено право Никулина на защиту.
Судья Колягина, не уходя в совещательную комнату, отклоняет ходатайство и говорит, что адвокат злоупотребляет своими полномочиями. Она подчеркивает, что сейчас рассматривается протокол о правонарушении, а не действия сотрудников полиции.
Затем Матасов приобщает к делу характеристики на Никулина с работы. В них сказано, что он публиковал материалы общественной важности, ведет здоровой образ жизни, участвует в работе независимого Профсоюза журналистов, имеет научные публикации.
Судья Колягина спрашивает, почему они не оформлены надлежащим образом. Адвокат объясняет, что это копии, а оригиналы в Москве. Судья просит защитника заверить своей подписью характеристики Никулина.
Наконец, судья передает слово самому Никулину. Он говорит, что не совершал правонарушения по статье 19.3 КоАП.
«Я никогда в категоричной форме не отказывался предоставлять документы ни одному сотруднику полиции. Все, чего я хотел, — чтобы это происходило в присутствии адвоката, потому что мне был непонятен характер проводимых мероприятий», — говорит журналист.
Он добавляет, что не считает в этом случае законным требование предъявить документы.
После Никулина выступает его адвокат. «За все судебное следствие мы не смогли понять, кто требовал документы у Никулина и какие у них были основания; что это проводились за мероприятия в баре "Подсобка" и имели ли они основания проверять документы», — говорит Матасов. Он отмечает, что в протоколах о задержании и о правонарушении есть нарушения.
Также было нарушено право Никулина на защиту, говорит адвокат. «Все действия сотрудников полиции были спланированы, направлены на то, чтобы сорвать презентацию в баре "Подсобка". Чтобы журналисты не смогли донести свое мнение и провести презентацию», — считает защитник. Он добавляет, что сотрудники Центра «Э» изъяли все привезенные экземпляры альманаха. Адвокат просит оправдать Никулина.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке