27 мая Люблинский районный суд Москвы начал рассматривать дело «Нового величия». Поскольку заседания проходят в маленьком зале, туда не пускают журналистов — они вынуждены следить за процессом по видеотрансляции из зала, которая не позволяет разобрать все происходящее в суде.
На скамье подсудимых восемь фигурантов — Анна Павликова, Мария Дубовик, Максим Рощин, Сергей Гаврилов, Петр Карамзин, Дмитрий Полетаев, Вячеслав Крюков и Руслан Костыленков. Их обвиняют в создании экстремистского сообщества и участии в нем (части 1, 2 статьи 282.1 УК). В начале процесса все подсудимые отказались признать вину.
Кроме того, еще двое фигурантов были осуждены после признания вины и досудебного соглашения. Так, Рустам Рустамов получил два года условно за пособничество в участии в экстремистском сообществе (часть 5 статьи 33, часть 2 статьи 282.1 УК). Еще один признавший вину Павел Ребровский получил два с половиной года колонии общего режима. Его обвиняли по частям 1 и 2 статьи 282.1 УК.
Заседание начинается с ходатайства адвоката Светланы Сидоркиной, которая защищает Руслана Костыленкова. Она просит освободить его из-под стражи.
«Суд исходил из того, что подсудимый продолжит заниматься преступной деятельностью, но таких сведений представлено не было», — читает ходатайство адвокат. Сидоркина также упоминает эпидемию кори в СИЗО, где содержится молодой человек — из-за нее перенесли прошлое заседание.
Такие же ходатайства у адвокатов, защищающих Дмитрия Полетаева, Петра Карамзина и Вячеслава Крюкова. Они просят перевести из СИЗО под домашний арест.
Адвокат Каринна Москаленко, защищающая Марию Дубовик, просит также вывести из зала овчарку конвоиров.
Защитница Анны Павликовой Ольга Карлова просит отпустить ее доверительницу из-под домашнего ареста и избрать меру пресечению, не связанную с лишением свободы.
Прокурор возражает против смягчения меры пресечения. Спустя примерно час судья вынес решение по ходатайствам, отклонив требования защитников.
Прокурор задает первый вопрос и просит рассказать, как создавалось «Новое величие». Судья Александр Маслов прерывает ее и предлагает Ребровскому рассказать об этом в свободной форме.
— В 2017 году меня добавили в чат в телеграме, — начинает Ребровский.
В ноябре он лично встретился с участниками чата в одном из кафе.
— О чем говорили, что обсуждали? — спрашивает судья.
— О жизни... И политике, — тихо отвечает Ребровский. Кто-то из слушателей или защитников возмущается и говорит, что ничего не слышно; в зале начинается возня.
— Что дальше было? О чем общались в чате? — продолжает уточнять судья.
— О жизни, о политике...
Судья недоволен ответами Ребровского. Он говорит, что свободный рассказ у него не получается, и предлагает прокурору задавать вопросы. Та спрашивает, кто добавил Ребровского в чат и кто в нем состоял, но он не помнит. С подсказкой осужденный отвечает: «Подсудимые? Состояли, наверное».
Целью чата было «просто поговорить о политике, вместе ходить на митинги». Участники говорили о недовольстве властью, «о собачках, кошечках говорили», вспоминает Ребровский.
Защитники снова возмущаются тем, что ничего не слышно. После шумного обсуждения Ребровского куда-то уводят; теперь его не видно на видеотрансляции для журналистов.
Представительница обвинения продолжает вытягивать ответы из Ребровского. Тот отвечает невразумительно: «Не нравилось то, что происходит, на выборы не пускают».
— Какие-то насильственные действия обсуждались?
— Какие-то насильственные действия обсуждались, — обреченно повторяет он. Деталей Ребровский не помнит. Кто именно и что говорил, он тоже сказать не может.
Теперь Ребровский рассказывает, что предложил арендовать помещение для встреч именно Руслан Данилов — речь идет об информаторе силовиков Руслане Д.
«Для чего оно? Чтобы это самое… не сидеть в "Макдональдсе"», — объясняет свидетель.
По его оценке, они провели «встреч двадцать», на помещение скидывались по 500 рублей, арендой тоже занимался Руслан Д.
Ребровский вспоминает, что сперва чат назывался «БРС» — «Будущее России сегодня». В какой-то момент его переименовали в «Новое величие», но на этом собрании Ребровский не присутствовал. Кто придумал создать организацию, он не знает.
— Кто разрабатывал устав, эмблему, девиз? — допытывается обвинитель.
— Устав? По-моему, Руслан [Данилов]...
— Какие-то корректировки в устав вносились?
— Вносились.
— Что еще проходило на встречах, какие действия планировались?
— Последнее наше действие, которое мы обсуждали — участие в выборах [наблюдателями].
— Что-то по поводу срыва выборов обсуждали?
Защита протестует: вопрос выходит за рамки предъявленного обвинения. Судья снимает вопрос.
Теперь обвинитель спрашивает, что члены «Нового величия» делали на протестных митингах.
— Выражали протест, наверное... — предполагает Ребровский.
— Пытались как-то заявить об организации?
— Пытались.
Он уточняет, что на акциях они раздавали листовки и другие агитматериалы. Как они изготавливались, он не знает. Следом прокурор интересуется отделами «Нового величия», особенно «отделом прямого действия». «Организация и проведение митингов», — называет Ребровский задачи этого отдела.
Прокурор спрашивает, что члены «Нового величия» делали на тренировках в Подмосковье. Ребровский говорит, что почти не посещал их, а на тех, что был, активисты стреляли по банкам и кидали бутылки.
— Бутылки с чем были? С «коктейлем Молотова»?
Ребровский путано говорит, что бензина в бутылках точно не было.
Теперь прокурор уточняет, планировали ли участники «Нового величия» приходить на митинги с оружием.
— Это все со стороны Данилова шло. Я только от него это слышал, — отвечает Ребровский.
— Предлагалось ли применять насилие в отношении правоохранительных органов?
— Не помню. В чате, может, были какие-то порывы эмоциональные, [но это просто сообщения].
— Какие-то поджоги хоть планировали?
— Не планировали.
— То есть вы говорите, что никто никаких радикальных действий не предлагал? — спрашивает прокурор.
— Не предлагал. Все это [на допросах] выдумал следователь, — отвечает Ребровский, который на следствии признал вину.
— Вы на следствии какие показания давали? Читали их?
— Все эти показания были даны под давлением, под угрозой 205-й статьи… Было так: «Либо ты сейчас подписываешь, либо я тебе даю 205-ю статью».
— Все это было в присутствии адвоката?
— Да.
Ребровский говорит, что за досудебное соглашение и нужные показания следователь обещал ему условный срок и то, что он пойдет домой, но прокурор в суде затребовал четыре года колонии. В итоге Ребровский получил реальный срок — два с половиной года.
— У меня пока нет вопросов, — говорит прокурор после небольшой паузы.
В зале раздаются громкие аплодисменты и крики.
Теперь допрос продолжают защитники. Первой вопросы задает адвокат Руслана Костыленкова Светлана Сидоркина.
— В ходе своих показаний вы сказали, что Руслан Д. арендовал помещение. Когда и при каких обстоятельствах вы с ним познакомились?
— Я познакомился с ним, когда пришел уже в помещение, — начинает Ребровский. На вопросы защиты он отвечает гораздо бодрее.
Павел Ребровский упоминает «агента» — трансгендерную женщину Ольгу Пшеничникову; в трансляции трудно разобрать контекст.
— Откуда вам известно, что Руслан Д. создал устав?
Ребровский вспоминает сообщения в чате: Руслан Д. скинул файл и предложил его обсудить.
— Создание отделов тоже исходило от него?
— Да, да.
— Распределение по отделам кто производил?
— У меня есть информация, что Данилов писал Костыленкову все это по электронной почте... Костыленков все это озвучивал. У меня иногда было впечатление, что [Руслан Данилов] — серый кардинал организации.
Адвокат Светлана Сидоркина спрашивает осужденного фигуранта дела Павла Ребровского о тренировках в Подмосковье. Он говорит, что это было «просто развлекалово» и стрельбы проходили в охотничий сезон.
Теперь вопросы задает адвокат Марии Дубовик Максим Пашков.
— Данилов и Константинов — это одно и то же лицо?
— Да.
— За устав формальное голосование было?
— Да. Где-то в декабре.
— Подписывались?
— Нет. Это филькина грамота.
Пашков спрашивает, не собирались ли члены «Нового величия» устроить государственный переворот.
— Не знаю даже слов таких, — говорит Ребровский.
Свидетель рассказывает про митинг 28 января, на который пришли члены «Нового величия».
— Кто, по вашему мнению, был лидером организации?
— Руслан Данилов, — уверенно говорит Ребровский.
По его словам, Данилов «в штыки» воспринимал опасения других участников по поводу того, что что-то из их деятельности может быть экстремизмом: «Он сразу кричал: "Нет, нет, это не экстремизм"». На последнем заседании было принято решение ликвидировать организацию, говорит Ребровский.
Адвокат Пашков уточняет, применяли ли участники «Нового величия» конспирацию.
— Наша конспирация заключается в том, что мы пришли в KillFish и я предложил отойти от лишних ушей, — смеется Ребровский.
Адвокат Дубовик Пашков спрашивает у Ребровского про масштабы финансирования «Нового величия»: «Десятки, сотни тысяч?».
Ребровский заливисто смеется и говорит, что не набиралось и десяти тысяч: «Чай-кофе-печеньки, на принтер у кого когда есть». В основном за аренду помещения платил Данилов.
Адвокат задает еще пару вопросов о досудебном соглашении и заканчивает.
Судья Александр Маслов требует не задавать Ребровскому вопрос «Почему?» и грозится удалять за это из зала. Контекст перепалки тоже неясен из-за качества трансляции.
Встает адвокат Вячеслава Крюкова. Он спрашивает осужденного Ребровского, как его подзащитный относился к «экстремистским» предложениям Руслана Д. Осужденный объясняет, что Крюков как студент юридического вуза часто повторял: «Да это же экстремизм! Он нас всех посадит»; то есть относился неодобрительно.
Следом адвокат еще одного подсудимого Петра Карамзина уточняет, какая цель была у «Нового величия» и от кого исходила инициатива по поводу тех или иных действий. «Расклеивать листовки — это было нашей [идеей]», — отвечает Ребровский и кратко вспоминает их содержание: там, в основном, говорилось о воровстве чиновников.
Защитник Дмитрия Полетаева уточняет у Ребровского, был ли Руслан Д. активным участником «Нового величия» и насколько активны были другие подсудимые. Ребровский отвечает, что по сравнению с Даниловым все остальные были пассивны.
Другие защитники негромко представляются и задают уточняющие вопросы по тем же деталям, о которых Ребровский уже говорил.
Вопросы вновь задает адвокат Светлана Сидоркина. Она спрашивает, знал ли Ребровский, что Руслан Д. ведет аудиозаписи их заседаний. Осужденный говорит, что узнал об этом только на следствии.
— Был такой человек по фамилии Испанцев (оперативник уголовного розыска, который приходил на одну из тренировок «Нового величия» — МЗ), видели его? — интересуется адвокат.
Ребровский вспоминает, что видел его. Он вспоминает свое задержание и допрос в качестве свидетеля — тогда силовики ему угрожали. По словам Ребровского, среди силовиков, которые его допрашивали, он узнал того самого Испанцева.
Адвокат Ильнур Шарапов, защищающий подсудимого Максима Рощина, интересуется целями, с которыми участники «Нового величия» приходили на митинги. В частности, была ли цель нападать на сотрудников правоохранительных органов. Ребровский настаивает, что такой цели не было.
Судья объявляет перерыв на 15 минут.
Ранее «Медиазона» рассказывала о показаниях Ребровского, которые он дал на следствии. Так, в его показаниях говорилось, что «Новое величие» планировало совершать диверсии, нападать на полицейских и поджигать районные управы, и особенно подчеркивалось, что Руслан Д. не был агентом ФСБ и не принимал активного участия в движении, а лидерами были Анна Павликова, Мария Дубовик и Руслан Костыленков.
Заседание продолжается. Адвокат Каринна Москаленко обращается к Ребровскому:
— Вы рассказывали суду, что на вас следователь давил. Перед сегодняшним заседанием на вас не давили?
— Меня очень сильно напрягло, что прокурор четыре года реального срока запросил.
— То есть вы расцениваете это как давление?
— Да.
У защиты больше нет вопросов.
Теперь вопросы задает судья Александр Маслов. Он просит Ребровского, осужденного по делу «Нового величия» после признания вины, рассказать о каждом из подсудимых и о чем они общались
— О чем вы говорили с Костыленковым?
Ребровский снова говорит тише. Суть его ответа примерно следующая: говорили о том, о сем, иногда о митингах. Примерно так же он характеризует свое общение с другими подсудимыми мужского пола; с Дубовик и Павликовой он говорил «о собачках и кошечках».
Теперь судья вновь выясняет, кто добавил Ребровского в чат; он припоминает, что «кто-то из девочек», но точно не помнит.
Прокурор ходатайствует об оглашении показаний Ребровского, которые он давал на следствии, поскольку между ними и сегодняшним рассказом есть противоречия. Защитники хором возражают и говорят, что Ребровский давал эти показания под давлением. Тем не менее судья удовлетворяет ходатайство и начинает зачитывать протокол допроса от 24 января.
Тогда Ребровский подписал протокол с показаниями, в которых было сказано, что «Новое величие» готовило радикальные действия, но Руслан Д. при этом не участвовал активно в деятельности движения.
Наконец, судья заканчивает зачитывать показания Ребровского, которые он дал на следствии.
— Показания были даны под угрозой 205-й статьи, — повторяет сам Ребровский. Он говорит, что не подтверждает эти показания.
Адвокат Костыленкова Светлана Сидоркина просит Ребровского рассказать, как проходил допрос.
— Я пришел... Следователь постоянно пользовался тем, что адвокат опаздывал, и начинал давить. Допрос начинался без адвоката, потом он приходил.
На уточняющие вопросы других адвокатов Ребровский отвечает, что на допросе ему давали готовые листы, которые он подписывал. Подсудимые и родственники снова аплодируют; судья грозится их удалить.
Судья заканчивает читать другие протоколы допросов Ребровского.
— Давали такие показания 15 марта 2018 года? — спрашивает судья Александр Маслов о допросе Ребровского еще в статусе свидетеля.
— Без адвоката.
— Содержание этого протокола соответствует действительности?
— Частично.
— В чем частичность?
Ребровский негромко объясняет, но качество звука на трансляции не позволяет расслышать его слова. Судья и защита не удовлетворены его ответом и вновь требуют от Ребровского объяснить, что именно он подтверждает, а что — нет.
— Ну, там есть такие моменты, — начинает Ребровский.
— Так какие моменты? — повышает голос судья.
Защита предлагает показать Ребровскому протокол с его показаниями, чтобы он сам указал, что правда, а что — нет. Кто-то спрашивает Ребровского о самочувствии; тот говорит — плохо.
Адвокаты наперебой предлагают, что делать — объявить ли перерыв или перенести заседание на завтра. Сходятся на таком варианте: объявить небольшой перерыв в 10-15 минут, а затем дать Ребровскому протоколы.
— Завершаем допрос? — судья прерывает гул адвокатов, из которого ничего не удается разобрать.
— Да.
— Вызывать [Ребровского] больше не будем?
— Нет.
— Мы не можем вам дать гарантий, — уточняет адвокат Каринна Москаленко. — Вдруг [придется вызвать еще раз, если] показания войдут в противоречия с показаниями другого свидетеля.
В итоге заседание откладывают до 10 июля.
Оформите регулярное пожертвование Медиазоне!
Мы работаем благодаря вашей поддержке