УНА написала убийство

Со свитером на голове

«После боя Яценюк часто был среди журналистов, много позировал, фотографировался, давал интервью. В их отряде Яценюк находился примерно до 4-5 января 1995 года, а потом через Грузию уехал в Киев вместе с какими-то журналистами. Больше Яценюка на территории Ичкерии-Чеченской Республики он не видел», — говорится в показаниях Станислава Клыха (цитата по обвинительному заключению).

Во время Второй чеченской Яценюк снова вернулся в Чечню, утверждается в показаниях журналиста «Самарской газеты» Петрова. По словам журналиста, он был в Самашкинском лесу в плену у полевого командира Кюри Ирисханова, когда «в апреле 2000 года увидел мужчину, вооруженного автоматом Калашникова, который вместе с другими боевиками переодевался после боя». Этого человека журналист запомнил и позже, когда того «стали часто показывать в телевизионных передачах», узнал в переодевавшемся боевике украинского премьера Яценюка.

Согласно официальной биографии, в Чечне Арсений Яценюк никогда не бывал; в 1994 году он учился на юридическом факультете Черновецкого национального университета, а в 2000 году был заместителем председателя правления банка «Аваль».

Первым о том, что Яценюк и другие украинские политики якобы воевали в Чечне, заявил глава Следственного комитета Александр Бастрыкин.

«По данным следствия, Арсений Яценюк участвовал как минимум в двух вооруженных столкновениях, происходивших 31 декабря 1994 года на площади Минутка в городе Грозный и в феврале 1995 года в районе городской больницы № 9 города Грозный, а также в пытках и расстрелах пленных военнослужащих российской армии в Октябрьском районе города Грозный 7 января 1995 года», — рассказал он в августе этого года в интервью «Российской газете». В ответ пресс-секретарь Яценюка предложила «провести психиатрическую экспертизу председателя следственного комитета РФ Бастрыкина».

Помимо премьера Украины в деле фигурируют и депутаты Верховной рады — руководители националистической партии «Свобода» Олег и Андрей Тягнибоки и глава запрещенного в России «Правого сектора» Дмитрий Ярош.

Олег Тягнибок и Арсений Яценюк на акции протеста оппозиции в рамках общенационального проекта «Вставай, Украина!», 2013 год. Фото: Павел Паламарчук / ТАСС

От Майдана до площади Минутка

Уголовное дело об участии в чеченской войне активистов запрещенной в России УНА-УНСО («Украинская Национальная Ассамблея — Украинская Народная Самооборона») было возбуждено еще в 2000 году. Его расследование было довольно быстро приостановлено и возобновлено лишь в 2010-м. 18 декабря 2013 года дело забрали у следственных органов Чечни и передали в Главное следственное управление СК по Северо-Кавказскому федеральному округу.

Расследование активизировалось в марте 2014 года, когда после расстрела Майдана президент Виктор Янукович бежал из Украины, а российские войска в Крыму начали подготовку к референдуму о присоединении к России. Яценюк тогда занял пост премьер-министра, а Ярош и его «Правый сектор» по частоте упоминаний на российских телеканалах почти догнали «Единую Россию».

Первое упоминание о Яценюке появляется в деле 4 марта 2014-го, когда следствие в очередной раз допрашивает Александра Малофеева — гражданина Украины, который с 2006 года был неоднократно судим в России за грабеж, угон и кражи. До своего очередного задержания в 2008 году он работал в новосибирском ИП «Меркель». В 2009 году Новосибирский областной суд приговорил его к 23 годам заключения за убийство женщины в ходе разбойного нападения. У Малофеева диагностированы ВИЧ-инфекция в 4-й стадии, гепатит С и туберкулез легких.

«Ну, например, по первому штурму Грозного тот же Николай Карпюк, тот же Музычко, Корчинский Дмитрий был, Клых… Ну и много, те же братья Тягнибоки, Яценюк, который сейчас в данный момент премьер-министр Украины», — закатывая глаза, на камеру «Грозный-ТВ» перечислял имена своих соучастников Малофеев. Под тюремной робой у него виднеются татуировки со свастикой и тризубами.

Малофеев полностью признал свою вину и заключил со следствием досудебное соглашение. Он дал подробные показания, его более 20 раз допрашивали по делу и неоднократно вывозили для проверки показаний на место совершения преступления — не только в Чечню, но и в Крым, там заключенный показывал, где располагались тренировочные лагеря УНА-УНСО. В конце сентября 2015 года Шатойский районный суд Чечни вынес приговор Малофееву — 24,5 года лишения свободы (с учетом предыдущего срока).

Кроме Яценюка в первых же показаниях Малофеева участниками боев с федералами названы братья Олег и Андрей Тягнибоки из партии «Свобода», Дмитрий Ярош из «Правого сектора», его близкие соратники Игорь Мазур («Тополя») и Александр Музычко («Сашко Билый»), лидер партии «Братство» Дмитрий (Дмитро) Корчинский и другие известные украинские националисты. 7 марта на основании этих показаний Следственный комитет объявил в розыск Музычко, 14 марта — Яроша, Мазура, братьев Тягнибоков, Корчинского и других.

Через пару недель после того, как Малофеев начал давать показания, в руках российских силовиков оказался Николай Карпюк — заместитель Дмитрия Яроша и руководитель политического крыла «Правого сектора». Обстоятельства задержания Карпюка не очень ясны. Как выяснило «Громадське ТВ», 15 марта 2014 года на даче под Киевом собралось руководство «Правого сектора»; на этой встрече Вячеслав Фурса — тогда руководитель киевского отделения организации — рассказал, что у него есть выходы на советников Владимира Путина, и предложил встретиться с ними. По словам Яроша, обсуждать собирались предстоящий референдум в Крыму.

17 марта Карпюк вместе с Фурсой и его водителем пересек границу Черниговской области Украины и Брянской области России, после чего все трое были задержаны ФСБ. Вячеслав Фурса и его водитель вернулись через 15 дней; по сведениями телеканала «Громадське», их освобождению помог Виктор Медведчук — украинский политик, известный своей многолетней дружбой с Путиным. Карпюк остался в российском СИЗО.

Дмитрий Ярош называет задержание Карпюка «хорошо спланированной операцией ФСБ» и говорит, что он был против его поездки в Россию. При этом сам Карпюк в переданном через адвоката письме рассказывает, что они с Фурсой «следовали в Москву для проведения переговоров с руководством РФ». «Моя поездка была обговорена руководством "Правого сектора" Украины, где и было принято решение о делегировании меня на эту встречу», — утверждает Карпюк.

«Громадське» отмечает, что Карпюк был задержан 17 марта, а уже 22 числа состоялся съезд партии УНА-УНСО, который принял решение переименовать партию в «Правый сектор». А 24 марта при задержании украинскими силовиками погиб Александр Музычко — старый активист УНА-УНСО по прозвищу «Сашко Билый». Итоги расследования его гибели МВД Украины не обнародовало до сих пор.

Музычко не скрывал своего участия в чеченской войне на стороне сепаратистов: в Грозном он командовал украинским отрядом «Викинг». Николай Карпюк, по версии следствия, помогал ему организовать это подразделение, а Станислав Клых был в нем рядовым бойцом.

Имя Карпюка в показаниях Александра Малофеева впервые появляется 18 марта — на следующий день после задержания Карпюка ФСБ. Во время этого допроса Малофеев припомнил, что «на праздновании Дня независимости Украины в г. Киеве, Карпюк выступал с обращением к членам УНА-УНСО с призывами вести войну против Российской Федерации, убивать "москалей" и коммунистов», а в декабре 1994 года вместе с Корчинским встречал отряд УНА-УНСО в грузинском аэропорту и помогал им перебраться в Чечню. В протоколе этого допроса Малофеева сказано, что «в начале января 1995 года Карпюк участвовал в боях против военнослужащих федеральных сил в Октябрьском районе Грозного», а также участвовал в пытках пленных военнослужащих.

Малофеев — единственный свидетель, который говорит, что Карпюк вообще бывал в Грозном.

Александр Малофеев в Шатойском районном суде Чечни 23 сентября 2015 года

Пытки. 1994, Грозный

Николай Карпюк и Станислав Клых обвиняются в том, что в начале девяностых годов они вступили в УНА-УНСО, «одними из целей и задач которой являлись оказание противодействия Российским властям в любой форме и уничтожение граждан Российской Федерации русской национальности».

Когда в Чечне началась война, Карпюк и Александр Музычко, которые обладали авторитетом «в силу своего преступного опыта, морально-волевых качеств и ценностей, основанных на радикальной националистической русофобской идеологии», сформировали из членов организации вооруженную банду и направили ее в Грозный. Карпюк при этом «определял общую политику устойчивой вооруженной группы, направленную на достижение праворадикальных националистических русофобских целей».

По версии следствия, в декабре 1994 года Николай Карпюк вместе с одним из создателей УНА-УНСО Дмитрием Корчинским и другими активистами организации прибыли в Грозный, где Карпюк вместе с Музычко возглавили отряд «Викинг». Кроме «Викинга» украинские националисты воевали в отрядах «Арго» и «Мрия». Среди множества воевавших в «Викинге» украинцев следствие называет в том числе Станислава Клыха, Дмитрия Яроша и Игоря Мазура, который до недавнего времени руководил киевским отделением «Правого сектора».

С декабря 1994 по апрель 1995 года Карпюк и Клых неоднократно принимали участие в столкновениях с российскими военными, а после боев, утверждается в обвинительном заключении, каждый из них «обходил место боестолкновения и из имевшегося у него автомата Калашникова производил выстрелы в жизненно важные органы раненых военнослужащих, тем самым совершал умышленные убийства военнослужащих».

В ходе «новогоднего штурма» Грозного украинцы участвовали в боях в районе Президентского дворца, площади Минутка и железнодорожного вокзала. Там Клых якобы совершил «не менее 130 прицельных выстрелов» из автомата Калашникова, а Карпюк — «не менее 5 прицельных выстрелов из имевшейся у него снайперской винтовки СВД калибра 7,62 мм и не менее 30 прицельных выстрелов из имевшегося у него автомата Калашникова калибра 5,45 мм».

Во время этих боев погибли 30 российских военнослужащих, еще 13 были ранены. Потерпевшими по делу признаны 45 человек — это родные погибших солдат или сами раненые военнослужащие. При этом в показаниях Малофеева говорится, что он один убил «около 20 военнослужащих», а в протоколе допроса Карпюка — что «из автомата Калашникова калибра 5,45 мм им лично было убито в бою примерно 25 российских военнослужащих», а еще «около 5 российских военнослужащих им было убито из винтовки СВД калибра 7,62 мм».

После начала Второй чеченской кампании Николай Карпюк, Станислав Клых и дручие участники УНА-УНСО снова вернулись в Чечню, утверждается в обвинительном заключении. Там они находились в лагере возле поселка Ведено, где под командованием полевого командира Салмана Радуева обучались «тактике ведения боевых действий в различных условиях, основам топографии и владению различными видами боевого огнестрельного оружия».

В тексте обвинения ничего не сказано о пытках и казнях военнопленных, в которых якобы принимал участие Николай Карпюк — эти преступления ему не инкриминируются. При этом в материалах дела описанию расправ над пленными отведено немало места — о них в показаниях подробно рассказывают и Александр Малофеев, и Станислав Клых, и сам Николай Карпюк (двое последних позже отказались от своих признаний, объяснив, что они были получены следователями под пытками).

В показаниях Карпюка сказано, что в феврале 1995 года боевики УНА-УНСО взяли в плен 12 российских солдат, которые заблудились между разрушенными домами. «За неделю до этого российские военнослужащие взяли в плен одного из членов УНА-УНСО по прозвищу "Богдан" и, вспоров ему живот, вложили внутрь раны гранату, и его разорвало, — утверждается в обвинительном заключении. — На этой почве он (Карпюк Н.А) был очень зол на российских военнослужащих, в связи с чем, он взял одного из пленных российских военнослужащих, вывел его из указанной комнаты и, обхватив его голову левой рукой, согнув при этом руку в локте, удерживал солдата, чтобы он не мог оказывать сопротивление. В это время Мазур Игорь спустил с указанного солдата штаны и, взяв в руки черенок от лопаты, который находился в этом помещении, ввел свободный его конец в задний проход данного солдата. Когда Мазур Игорь вводил данный черенок в задний проход солдату, последний кричал».

После этого Карпюк якобы нанес солдату удар ножом в спину, кто-то еще из группы украинцев вспорол живот другому пленному, а Мазур запытал еще двоих, причем одному из солдат он сначала отрубил все пальцы, а потом перерезал горло. В показаниях Клыха утверждается, что в пытках и казнях также принимали участие Александр Малофеев и Александр Музычко, который «в своих пытках резал пальцы, уши, дробил прикладом автомата кисти рук и убивал выстрелами из автомата». Пытка черенком лопаты в его показаниях приписывается не Карпюку и Мазуру, а Малофееву и Музычко. В показаниях Малофеева утверждается, что он лично «выдергивал плоскогубцами ногти на пальцах рук у пленных солдат, а затем, получив необходимую информацию, он лично перерезал горло одному из пленных военнослужащих», тогда как Музычко «ломал пленным пальцы рук, выкалывал им глаза подручными предметами, плоскогубцами вырывал зубы и ногти, перерезал горло либо расстреливал».

Александр Музычко (Сашко Билый) во время Первой чеченской войны

Имена замученных российских солдат следствие не называет и не приводит никаких свидетельств того, что все эти преступления действительно были совершены — тогда как в случае с 30 убитыми и 13 ранеными солдатами обвинение подробно ссылается на медицинские документы, справки из военкоматов, допросы родственников погибших и выживших потерпевших.

«Плененные, подвергшиеся пыткам и убитые солдаты остаются безымянными. С одной стороны, в обвинительном заключении отсутствуют какие-либо документальные сведения об обнаружении трупов этих двенадцати военнослужащих со следами пыток. С другой стороны, нет и сведений о безвестном исчезновении или пленении группы военнослужащих в указанном месте в указанное время. Нет и материалов, подтверждающих, что следствие пыталось такие сведения добыть», — отмечает в своем анализе дела правозащитный центр «Мемориал».

«Все это дает основания для выводов о надуманности эпизода с пытками и убийствами пленных военнослужащих, — резюмируют правозащитники, — возможности самооговора обвиняемых, инициированного оперативно-следственными органами с целью придания обвиняемым максимально негативного образа, в частности для эмоционального воздействия на судью и присяжных заседателей».

Пытки. 2014, Владикавказ

Станислава Клыха задержали 8 августа 2014 в Орле. Его мать рассказывала, что преподаватель Киевского транспортно-экономического колледжа приехал туда к девушке, с которой познакомился в Крыму. Клых зарегистрировался в гостинице, а через некоторое время его матери позвонил некий «русский» и сообщил, что ее сына арестовали на 15 суток за неповиновение сотрудникам полиции. 24 августа Клых позвонил матери сам — из СИЗО в Ессентуках.

«Еле говорил. Сказал, что потом все расскажет. Когда я спросила, за что его арестовали, он сказал, что обвиняют его в чем-то, что происходило в 1990-е годы. Больше я с ним не говорила. 25 августа прислал эсэмэску, что перевозят в Пятигорск», — пересказывала разговор с сыном Татьяна Клых.

В показаниях Александра Малофеева имя Клыха появляется только 15 августа 2014 года — в них утверждается, что Малофеев видел его в январе 1995 года во время боев в Грозном. «В то время Клых был одет в камуфлированную пятнистую форму желто-зеленного оттенка, на которой были нашиты соответствующие знаки отличия радикальной организации "УНА-УНСО", на голове имелась повязка зеленого цвета с надписью "Украина"», — говорится в протоколе.

Николай Карпюк впервые упомянул Клыха на допросе 20 августа. По его словам, с Клыхом они познакомились в Киеве, где тот с 1994 по 1997 год возглавлял киевское отделение УНА-УНСО; Клых был дружен с Дмитрием Корчинским.

Об участии Клыха в боях за Грозный в показаниях Карпюка ничего не сказано. Зато сам Станислав Клых, судя по протоколам допросов, с 27 августа подробно рассказывал о своем участии в УНА-УНСО. По его словам, в организацию украинских националистов он вступил в 1992 году по поручению сотрудника СБУ Игоря Паладия — как утверждается в протоколе, Клых, будучи студентом, очень хотел работать в СБУ. Согласно материалам дела, получивший оперативный псевдоним «Бондаренко» Клых должен был информировать органы «о предстоящих митингах, конференциях, тренировках, о готовящихся акциях – блокировке дорог, зданий, учебных заведений, о деятельности руководящих лиц, об источниках финансирования» УНА-УНСО.

Клых признал, что в декабре 1994 года прибыл в Грозный, где вместе с Яценюком, Карпюком, Малофеевым и другими активистами УНА-УНСО воевал в рядах чеченских боевиков.

Только в конце мая текущего года у Клыха появился адвокат по соглашению Марина Дубровина, которая смогла отыскать его в СИЗО Пятигорска. Сразу же после этого он отказался от всех ранее данных показаний, заявив, что они были получены под пытками. Клых написал и направил в ЕСПЧ заявление, в котором подробно описал, как его истязали.

Станислав Клых. Фото из семейного архива, предоставленное Открытой России

По словам Клыха, сразу после ареста его начали бить и пытать «с помощью наручников и электрического тока, длительного стояния на коленях, в результате чего на запястьях рук, коленях, голеностопной части ног имеются многочисленные шрамы». В конце августа его перевезли в Зеленокумск, а затем — во Владикавказ, где «давали алкоголь, психотропные препараты, которые вводили внутривенно».

«Помимо этого, во Владикавказе меня по несколько суток держали на тюремном дворе, не давая ни воды, ни еды. В результате применения данных методов я был доведен до состояния дистрофии, не мог держать в руках ложку, ручку, поскольку кисти рук были вывернуты в результате приковывания к решетке, — писал заключенный. — В экзекуции участвовали неизвестные мне лица в масках, которые перед тем, как начать пытать меня, надевали мне на голову мешок, завязав его сверху скотчем-лентой. <…> Пытки в городе Владикавказ проводились с интервалом в 2-3 дня, чтобы я мог отдохнуть, меня откармливали за это время, затем следовали пытки с применением тока».

Следователи, по словам Клыха, требовали, чтобы он признался в участии в боях за Грозный и, в частности, сказал, что лично «перерезал горло двум российским солдатам на пл. Минутка».

«Меня били, затем я опять несколько суток провел в тюремном дворике без воды и пищи, после чего был препровожден в камеру, где четыре ночи спал на полу, потому что мне не выдали матрас и приказали там спать. Затем на вторую ночь, ориентировочно в 24 часа в камеру зашли неизвестные в масках, которые потащили меня в подвал, после чего человек, который назвался ''Сашей'', начал пытать меня током, надев мне на мизинцы рук металлические колпачки, к которым поступал ток. Это длилось три ночи подряд, во время пыток он расспрашивал меня о Чечне, Крыме, если его не устраивал мой ответ, он увеличивал напряжение. После каждой экзекуции, ко мне заходили люди в масках, которые смазывали зеленкой, йодом мои раны на руках и ногах, поскольку в некоторых местах кожа стерлась практически до костей (до сих пор я не могу стать на колени, носить наручники, поскольку слой кожи на руках до сих пор очень тонкий)», — описывает Клых пытки, которыми сопровождались допросы.

Николай Карпюк от своих показаний отказался только в сентябре 2015 года, когда его начал защищать адвокат Докка Ицлаев (позже в дело вступил и второй адвокат — известный по процессу Надежды Савченко Илья Новиков).

«Мои заверения, что я не был в Чечне, ими восприняты не были, — в переданном через защитника письме рассказывал Карпюк об обстоятельствах своего ареста. — Руки мои были связаны за спиной наручниками. Мне связали веревками ноги и руки, наручники сняли. Ко второму пальцу правой ноги и среднему пальцу правой руки присоединили клеммы. Затем начали пропускать через меня электрический ток с разной продолжительностью: то в течении десятков секунд, то мгновенными толчками, то продолжительное время. Сколько времени это продолжалось, не знаю. Я ни в чем не сознавался, поскольку не принимал участия в боевых действиях. Во время проведения такого рода "дознаний" мне часто говорили: "Ты делал то-то", "Тогда-то ты прибыл в Грозный и делал то-то и то-то", "С тобой были такие-то люди" и подобные обвинения».

После этого Карпюка, по его словам, поместили в каморку метр на метр, где четверо суток не давали спать. «Через пытки электричеством у меня онемели пальцы рук. Я их плохо чувствовал. Вывозили меня для этих "процедур" четыре ночи. Ток пропускали через разные части тела: через все тело, через сердце, через половые органы. Мне засовывали под ногти какие-то иглы, но я боли не чувствовал, наверное из-за того, что не ощущал пальцы рук».

По утверждению Карпюка, через несколько дней он согласился подписать все, что скажут — после того, как участвовавший в пытках «Максим» сказал, что «они устали от моего упрямства и что он дал команду схватить моего сына и привезти, чтобы на моих глазах подвергнуть его тем же пыткам».

Игорь Мазур («Тополя»)

Националист пишет, что «оговорил многих людей, своих друзей, товарищей», а потому, когда оказался в камере, «нашел ржавый гвоздь, заточил его о стену и хотел вскрыть себе горло»: «Я понимал, что выйти из сложившейся ситуации могу лишь лишив себя жизни». Однако эти попытки заметили конвоиры, которые не позволили арестанту лишить себя жизни.

«Конечно, на моей совести лжесвидетельство против многих людей, — добавляет Карпюк. — Эти угрызения совести будут со мной до последних дней. Пусть же простят мне эти люди. Я делал это не по злому умыслу, а во имя защиты сына и жены».

Смолий и Малофеев против всех

Адвокат Марина Дубровина предполагает: Станислава Клыха задержали из-за того, что его имя оказалось в списке членов УНА-УНСО, который имелся в распоряжении российских силовиков. Дубровина рассказывает, что, остановившись в гостинице в Орле, ее подзащитный зарегистрировался по своему паспорту; после этого в гостиницу пришли силовики. По обвинению в мелком хулиганстве Клыха арестовали на 15 суток. За это время были получены показания Малофеева, на основании которых он был уже в качестве фигуранта уголовного дела этапирован на Кавказ.

Все опознания в деле сделаны по фотографиям. «Малофеева мы никогда живьем не видели», — говорит адвокат Дубровина. Она отмечает, что все использованные следствием фотографии — очень низкого качества, и на них сложно кого-либо узнать. Несмотря на требования защиты, между Карпюком, Клыхом и Малофеевым не было проведено ни одной очной ставки.

Следствие не стало проводить очною ставку и со свидетелем по фамилии Смолий, который в конце августа был сокамерником Клыха в ИВС Зеленокумска. Украинец тогда еще отказывался давать показания против себя. В протоколе допроса Смолия сказано, что Клых «рассказал ему о том, что принимал какое-то участие в боевых действиях в Чеченской Республике в 1990-х годах».

Если не считать этого сокамерника, то единственный свидетель, который говорит об участии Клыха в чеченской войне — все тот же Малофеев.

«Никто из оставшихся в живых потерпевших военнослужащих, воевавших в Грозном в то время, побывавших в плену, не указал в своих показаниях на Карпюка, Клыха, Малофеева, Яценюка как участников боестолкновений и совершенных против них преступлений. При этом потерпевшие опознали Александра Музычко, Олега Челнова, Дмитрия Корчинского, Дмитрия Яроша», — отмечает «Мемориал».

Мать Клыха Татьяна настаивает: в девяностых тот жил с родителями, в Чечню не ездил и вообще надолго никуда не отлучался. Супруга Карпюка Елена тоже подтверждает, что в Грозный муж не уезжал.

Игорь Мазур («Тополя»), который знаком с Карпюком и не скрывает, что воевал в Грозном с января 1995 года, рассказывал каналу «Громадське», что в Чечне того не видел. «В Чечню я прибыл уже после Нового года, на Новый год там были эти боевые действия ... Мы приехали на встречу с Сашей Музычко. Но Николая Карпюка там не было ни в декабре, ни в январе — он вообще никогда в жизни не был на территории Чечни», — утверждает Мазур.

Один из основателей УНА-УНСО Юрий Тима, который в 1994 году был депутатом Верховной рады, говорил изданию ZN.ua, что в декабре того года он был в Грозном и инструктировал украинских националистов-добровольцев о том, как добираться в Чечню. Тима утверждает, что знал всех, кто ездил на ту войну, и Клыха с Карпюком среди этих людей не было.

Участие Карпюка в чеченской войне отрицает и бывавший в Грозном активист УНА-УНСО Сергей Пандрак. По его словам, Карпюк действительно ездил добровольцем в Абхазию в 1993 году, где был тяжело ранен, лечился несколько месяцев и воевать в Чечне уже не мог.

#галерея1#

Сам Николай Карпюк в своем письме утверждает, что начиная с 2001 года из Чечни на Украину неоднократно приходили списки украинских граждан с просьбой проверить их на причастность к боевым действиям. «Каждый раз составлялся четкий список из одних и тех же людей. Меня, соответственно, в этих списках не было», — настаивает он.

Сегодня максимальное наказание за убийство в России — 25 лет лишения свободы либо пожизненное заключение. Однако в 102-й статье УК РСФР, которая предъявлена Карпюку и Клыху, срок ограничен 15 годами. Если присяжные признают их виновными, националисты могут получить либо срок до 15 лет, либо пожизненное (в статье 102 прописана также смертная казнь, но она в России не применяется).

В письме из СИЗО Карпюк по-русски пишет жене и сыну: «Люблю вас, скучаю сильно. Молюся за вас и знаю — Отец Святой с вами и Он помогает и руководит вами. Верю, вы будете счастливы. И от этого заряжаюсь позитивом».