Кто виноват и что известно. СК возбудил дело о «склонении к беспорядкам» накануне выборов Взрыв автобуса в Воронеже. Что известно «Коллеги шутят, что в тюрьме будет много времени, чтобы дописать диссертацию». На этот раз пополнение списка запрещенных организаций ударило по молодым ученым «Полностью признал вину, а потом ушел в тень». Обвиняемый в неосторожном убийстве коллеги из Карелии чеченский полицейский уже год не появляется в суде Вторая попытка. После открытия штаба Навального в Махачкале пропали его глава и помощник Полицейский разворот. В Махачкале экс‑сотрудник МВД добивался наказания для обидчика, но сам попал на скамью подсудимых «Мы ехали полтора‑два часа, смотрим в окно, а там лес». Где и как отбывают наказание арестованные за участие в протестах москвичи «Мы все в одной лодке». Как россияне помогают врачам побороть (или хотя бы пережить) вторую волну коронавируса Арифметика подполья. В КБР второй раз судят юношу, купившего боевикам колбасу и майонез — теперь по статье о терроризме «Правый сектор» возле ресторана «Колос». Грузчика из Пятигорска обвиняют в том, что он призывал прохожих присоединяться к украинским экстремистам «Больных раз в шесть больше. И умерших». Монолог врача из Карачаево‑Черкесии, где после жалоб медиков возбудили уголовное дело о халатности «Шаг к тотальному контролю, цифровому ошейнику и чипизации». Во Владикавказе митингующие потребовали отменить карантин и освободить певца‑коронаскептика Тройное убийство для «очищения общества». Почему СК так и не смог найти девушек, пропавших с автомойки в чеченском селе «Откусил кусочек ноздри и губу прокусил». Смерть Регины Гагиевой, которая не смогла найти у государства защиты от мужа‑тирана «А тела оставьте себе». История восьми приятелей, которых сначала похитили в Дагестане, а затем расстреляли и сожгли в Чечне