VChK‑OGPU, a Russian Telegram channel posting security insights, disappears. Admins claim censorship by Kremlin; Telegram denies Telegram’s press office claims the channel’s owner likely deleted it due to “unauthorized access”
Спецмашина ФСИН и оперативное сопровождение: мы узнали, как тело Навального вывозили в Салехард «Поражение России не равно победе Украины». Большое интервью с военным аналитиком Майклом Кофманом Дневники DOXA Накануне приговора: последние слова Володи, Наташи, Армена и Аллы
Режим ЭКО. Как жена осужденного за террор Николы Королева борется за право зачать ребенка Огонь на трибунах. Что происходило после матча ЦСКА — Зенит, где полиция задержала больше 400 человек Криволингус на контроле у Колокола. Как сторонники «омбудсмена полиции» обманули следствие, чтобы доказать фальсификации в его деле Лето с арбалетом. Суд отправил под домашний арест активистку, которая отказывалась спускаться с дерева, пока на севере Москвы не остановят стройку «Помереть бы скорее, не смотреть на это безобразие». Ученые — о том, почему Россия все время горит Неделя пожаров. День четвертый
Корона доказательств. Как устроено «санитарное дело» Приговор перед выборами. Как левого политика Николая Платошкина судили за «подстрекательство негативной оценкой власти» «Немногие знают, что такое кринж». Силовики обучают педагогов борьбе с подростковым протестом Один клик, и ты в деле. «ВКонтакте» не выдает «читателей» постов — но раскрывает личные данные лайкнувших Первый подозреваемый, десятки свидетелей и допросы обманом. Что известно о деле за «перекрытие дорог» в ходе акций в поддержку Навального «Сломано три ребра, легкое порвано, ссадина на голове, отколот зуб». Как работали силовики на акции протеста 31 января «Привезли кого‑то типа Навального». Что происходило в части, где несколько месяцев держали Руслана Шаведдинова из ФБК Прощать запрещено. Полицейского наказали за примирение с обидчиком «Медведь муху убивает камнем у кого‑то на лбу». Почему Госдума хочет запретить судьям Конституционного суда публично высказывать свое мнение «Российский закон ужасен, но мы обязаны его выполнять». Спор шотландского политика и топ‑менеджера TikTok о гомофобной цензуре в России «Хватит, накушались крови». Разговор главы Башкортостана с протестующими против добычи соды на шихане Куштау «Я рашн, и ай нид хелп». Бывший сибирский заключенный рассказывает, как добрался до Финляндии и почему попросил убежища Автомат или баллончик? Как отличаются версии родителей убитого после кражи обоев екатеринбуржца и силовиков Coronavirus as pretext. Luxury cab service Wheely argues with Moscow Mayor’s office about privacy amid COVID quarantine «Превратить нас в подобытных морских свинок для Гейтса». Коронавирус и конспирология Вирусный контент. Пандемия арестов за выдумки, слухи и шутки о пандемии Танец с депортацией. Китайскую студентку забрали из общежития, признали нарушающей карантин и выдворили из страны Росфинмониторинг учится писать. Ошибки и правки в черном списке «экстремистов» Церемониальный жест. Глава «Агоры» объясняет, зачем в Конституцию добавят положение о независимости России от международных норм «Мы дали отпор врагу». Иранские власти отключили страну от интернета Дело о московских выборах. Что мы знаем о новых обвиняемых в участии в «массовых беспорядках» Хартумский связной. Как один-единственный юрист добился разблокирования интернета в Судане Только, чур, не подсматривать! В Сан-Франциско полицейским запретили использовать технологию распознавания лиц на видео Что написано в «Постановлении о прекращении секретной слежки» и почему это важно
«Неконституционно это все!». Рязанский оператор связи решил оспорить в суде круглосуточный доступ силовиков к своей базе данных Техдиректор Амелькин против СОРМ
Соли, спайсы и суды. Как ульяновская колония пытается запретить сравнивать себя с Освенцимом Решение ЕСПЧ по делу Pussy Riot вступило в силу. Адвокат Ирина Хрунова — о дальнейших шагах российского правосудия «Человек не сопротивляется, а его долбят дубинами, блин». Обвиняемый в нападении на полицейского рассказал о событиях на акции 9 сентября Ивана Белякова, признавшего вину, отпустили под подписку о невыезде
«Будь Здрав, ВсеБог Перун Славянский НаРод». Как язычник из Екатеринбурга стал обвиняемым за репосты во «ВКонтакте» обращений Верховного жреца Из одного суда в другой. Как ловили Марию Алехину ради 400 тысяч рублей штрафа за уклонение от обязательных работ «Принесите мне паяльник». Друг арестованных по «пензенскому делу» рассказал, как сотрудники ФСБ выбивали из него показания на товарищей Нет оснований не доверять. СК отказался возбуждать дело о пытках фигуранта «пензенского дела» Филинкова «Порочат светлый образ сотрудника ФСБ России». Адвокат Виктора Филинкова подал заявление об отводе следователя Огни Парижа. Что происходит с Петром Павленским, арестованным за поджог дверей Банка Франции Команда «лежать». Как полицейский кинолог из Петербурга оказалась в психиатрической больнице после конфликта с начальством «Лица животных с нацистскими знаками». В Омске уборщица Центра «Э» выступает понятой по делам о репостах «На "положено" — людьми положено». Адвокат Динзе рассказал, как следствие не дает ему работать по делу о теракте в Петербурге «Первое, что я увидела: автомат с фонариком, направленный в лицо». Как в Иркутске задерживают за оскорбление чувств верующих Новые правые выборы. Как Франция и Германия готовятся голосовать за «друзей России» «Что рассказал Дадин, меня не удивило совсем. К нему еще нормально отнеслись» Юджин, Юзеф и Зая. Что мы знаем о деле «крымских диверсантов»